Девочка моего брата (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

Я прикусываю нижнюю губу и… терплю, ведь Егору я доверяю… Теперь доверяю на сто процентов. Спасибо Илье.

Чертов придурок!

Даже здесь вмешивается между нами… и я, чтобы выбросить его из мыслей, сосредотачиваюсь на том, как Егор толкается своим пахом в мои бедра, при этом звонкие шлепки разносятся по комнате.

— Рыбонька моя, ты такая узенькая, я с ума схожу-у-у-у-у! — громко стонет он, а я так рада в этот момент, что за дверью грохочет музыка, и нас вряд ли кто может услышать.

Егор еще пару раз дергает бедрами, и я понимаю по его хриплому стону, что он кончил. А я?!

А я осознала, что петтинг — это именно то, что заходит мне, а вот «это» — это слишком неприятно и… Он вытаскивает вялый член из моей киски и, снимая презерватив, откидывает куда-то в сторону, а я свожу ноги и сажусь на край кровати, ища свою одежу наощупь. Ощущение внутри просто адски отвратное. Даже сравнения в голову никакие не приходят…

— Рыбонька, ты просто обалденная, — он присаживается на корточки и, поочередно причмокнув губами мои соски, в завершение быстро целует в губы, — это самый лучший подарок!

— Ты повторяешься, Егор, — отвечаю ему, натягивая одежду на потное тело.

— Я тебе это еще не раз скажу, — улыбается он и, дождавшись, когда я оденусь, переплетает наши пальцы.

Мы выходим в самый разгар вечеринки.

Выпив немного спиртного… Я дерзко улыбнулась сама себе. Сегодня я могла себе это позволить, так как тетке меня все же пришлось отпустить на вечеринку в честь дня рождения моего Егора. Но лишь потому, что его мама ей позвонила.

Вот же тупица моя тетка. Мне все равно недолго под ее игом осталось ходить. Скоро я расправлю крылья и улечу, а пока… пока я выпила еще немного пива и закружилась в танце. Сначала в руках Егора, а потом… а потом я уже не помню, что было… Алкоголь слишком резко ударил по мозгам, и я только помнила, как все смеялась и кружилась… кружилась и смеялась, и сама не поняла, в какой момент перед глазами все чаще и чаще начал мелькать пристальный взгляд зеленых глаз… Ильи.

Пять лет спустя.

Автобус резко затормозил, когда его подрезал какой сраный мудак.

— Вот урод! — послышалось откуда-то сбоку.

Я быстро глянула через плечо, но кроме растерянности на лицах пассажиров ничего больше не увидела.

— Мам?!

Я быстро вернула свой взгляд на Марика и, увидев в его глазах страх, прижала к себе.

— Не бойся, малыш. Это дядя нечаянно вильнул…

— Ага, за такое «нечаянно» бьют отчаянно, — послышался тот же голос, и теперь я наверняка поняла, что звук раздается у меня над головой.

Я резко повернулась.

— Ну, ребенку это не обязательно знать, — шикнула я на парня, сидящего позади нас.

— Ну, так закрой ему уши, — хамит в ответ парень.

Мельком пробежалась взглядом по его лицу. Все остальное скрывала за собой спинка кресла. Он был чуть-чуть старше меня на вид, но это не давало ему никакого права так разговаривать со мной.

— Лучше ты закрой свой рот, — прицедила сквозь зубы.

Уже спустя несколько секунд, когда в глазах парня мелькнула злоба, я поняла, что поступила опрометчиво, связавшись с ним. Хоть и никому не позволяла себя обижать, но нужно было включить мозг, прежде чем открыть рот и осознать, что рядом со мной ребенок.

— Все целы?! — громко крикнул водитель в салон, разрывая нашу зрительную схватку.

— Вроде все, шеф! — дают ему обратную связь пассажиры.

А я, чтобы не накалять обстановку, сажусь обратно на свое место и прижимаю к себе Марика.

— Мам, а мы скоро приедем? — тоненьким голоском спрашивает он, с надеждой заглядывая мне в глаза.

— Да, милый, еще немного осталось.

До городка мы добрались, слава богу, без происшествий. Я, подхватив Марка в одну руку, сумки — в другую, начала пробираться к выходу, попутно рассказывая сыну про то, куда мы с ним отправимся погулять.

— Давай… те я вам помогу, — слышу голос конфликтного парня.

— Да не стоит, — немного с агрессией реагирую я на него, — я справлюсь.

— Не обижайтесь, я не хотел вам грубить, — не отстает парень.

Я бегло оглядываю его таким взглядом, который должен все сказать за меня. Немного высокомерия и пренебрежения, чуточку стервозности и вуаля, я защищена от посягательств мужскими особями на мою персону.

— Я не обижаюсь, молодой человек, — не оборачиваясь, отвечаю ему и выхожу из автобуса.

— Так, малыш, — оглядываюсь по сторонам в поисках такси, — сейчас вещи у дяди водителя заберем и домой.

— А мы не надорвемся? — Марик, почувствовав под ногами почву, расправляет худенькие плечи и важно смотрит по сторонам.

— Я думаю, нет, — улыбаюсь в ответ и следую его же примеру.

Но стоило мне повернуть голову вправо, снова сталкиваюсь взглядом с этим хамлом.

— Я все-таки вам помогу, — не отстает он, делая шаг ко мне, — мне очень неловко, что так наехал на вас. Или может, перейдем на «ты»?

— Останемся на «вы», — поправляю его.

— Хорошо, — он с улыбкой смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Марика, — так что, разрешишь вам помочь?

Вообще-то в свою жизнь я уже давно никого не пускаю. Нам с Мариком вполне хватает друг друга. И лишний мужчина нам в жизни совершенно не нужен. Но сегодня Марик меня удивил. Ох уж эти детки.

— Да, можешь помочь. А то у мамы чемоданы очень тяжелые. У нее там столько барахла… — доверительным тоном передает мое ругательство на вещи при сборах сынок.

— Ну, скажу по секрету… у моей сестры тоже куча вещей в чемодане, и мне периодически приходится их носить…

Пока мой сын налаживал контакт с незнакомцем, перемывая мне косточки, я засекла свободное такси.

— Так, мальчики, извините, что прерываю, но такси я уже нашла, так что помощь мне ваша вряд ли понадобиться, — обращаюсь к парню.

— Мам, ну хоть один чемоданчик?

— Извини, сынок, но нет, — добавляю в голос строгости и с выражением смотрю на парня, давая понять, что он лишний.

— Хорошо, как знаете, — он виновато улыбается, — мое дело предложить…

— А мое… вежливо отказаться, — с иронией отвечаю ему. — Всего хорошего.

Когда парень освобождает нам с Мариком пространство, как раз подходит наша очередь забирать чемоданы из грузового отсека автобуса.

— Вот и хорошо, — пыхтя, достаю третий чемодан.

— Мам, тебе тяжело?

— Все нормально, Марик, не волнуйся, — отвечаю сыну, а сама последними словами крою свое барахло, распиханное аж по трем чемоданам.

— Вы все? — спрашивает водитель.

— Да, благодарю.

— Эй, такси, такси! — поднимаю я руку и тут же замолкаю, понимая, что на меня пялятся все те, кто стоит на вокзале.

Ну, и пусть пялятся. Мне все равно. Не буду же я бросать вещи без присмотра и бежать к таксисту.

Мужчина отлепил свой зад от бампера и вальяжной походкой, будто он чертов король, идет ко мне.

— Вы мне? — в недоумении спрашивает он, когда подходит к нам.

— Да, да, — я вытаскиваю ручки из чемоданов и передаю ему, — помощь при погрузке багажа тоже включите в стоимость, — говорю ему.

— Так, а я занят. Жду пассажиров.

— Да ну… — разочарованно выдыхаю я, — а что же мне делать?

— Давайте я вам помогу. И вы на площадке, где стоят таксисты, подождете. Скоро все равно кто-нибудь да приедет.

— Спасибо вам огромное.

— Не стоит.

После десятиминутного ожидания мы все-таки уселись с Мариком на заднее сиденье такси и покатили домой.

— Спасибо, — говорю водителю и захлопываю дверь.

В груди разливается тоска.

Дом. Вот он, тот самый дом, в котором я выросла. В котором познала и радость, и печаль, и горькое разочарование в людях.

Перед глазами пронеслась картинка того дня, когда я с одной спортивной сумкой уезжала отсюда. В тот день тетка узнала, что я беременна, и кроме как выставить меня за порог ничего не смогла придумать. Конечно же, для нее это был самый простой вариант избежать позорища, которое пало бы на их семью. Семью, которая вырастила племянницу-потаскушку.