Финишер (ЛП) - "РуНикс"

— И давай посмотрим правде в глаза, Зи, — продолжал Алек с мягкой, почти умиротворяющей улыбкой, которая выглядела бы неплохо, если бы она не хотела смахнуть ее с его лица, — Ты не получишь лучшего предложения. Ты не такая красавица, как твоя сестра. Найти богатого, влиятельного мужа, как я, редкая возможность для тебя.

Дерзость этого человека действительно поразила ее. Он не просил прощения, на его лице не было ни капли раскаяния или стыда. И, как истинный нарцисс, он перевел все на нее и ее так называемую неадекватность и попытался заставить ее почувствовать себя неуверенно рядом с ее собственной сестрой. Это была, возможно, самая глупая вещь, которую он пытался сделать. Ее сестра была ее лучшей подругой, ее внешняя красота не составляла и половины ее внутренней красоты. Она любила Зен и гордилась ею каждый день. Пытаться вбить клин между ними было идиотизмом.

Сзади раздался громкий звонок, и она повернулась, чтобы увидеть, что бой закончился, зверь явно был победителем, так как отошел в угол, разговаривая с каким-то лысым человеком. Она посмотрела на его спину, испещренную шрамами, и задалась вопросом, что с ним случилось.

Повернувшись, чтобы в последний раз посмотреть в лицо своему бывшему, она подошла ближе и похлопала его по груди.

— Мы закончили, Алек, — объявила она, когда толпа медленно направилась в противоположную сторону зала. — Я бы вышла замуж за кого угодно, только не за тебя.

Он усмехнулся.

— Ты сумасшедшая.

Зефир улыбнулась. Наконец-то он сказал что-то правильное.

— Да. Я также была лучшим, что у тебя было. Теперь иди и трахай всех, кого хочешь. Я знаю, что я лучшая.

Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, она повернулась, ее цель была направлена на массивную спину, обтянутую черной футболкой.

Пробиваясь сквозь толпу, она знала, что Алек наблюдает за ней, и, направляясь в ту сторону, куда она шла, она чувствовала на себе взгляды остальных.

И все это не имело значения, потому что если это он, если она нашла его через десять лет…

Она должна знать. Ей нужно знать. К черту всех остальных.

Она находилась почти в трех метрах от монстра и человека, с которым он разговаривал, когда увидела, как напряглись мышцы его спины, как он повернул шею, смотря на нее одним золотым глазом.

Жидким, расплавленным золотом.

Золотом, от которого когда-то стыли вены.

Он.

Ее шаг замедлился на долю секунды.

Теперь он был больше, более устрашающим, и не только из-за его огромных размеров. А в том, как уродливый шрам прорезал его от линии роста волос, над отсутствующим глазом, через щеку и вниз к уголку губ, исчезая под короткой бородой. Он носил кожаную повязку на глазу и все равно ощущал кого-то в своем личном пространстве, прежде чем тот заявлял о себе. В этом единственном взгляде было больше силы, чем во всем теле людей. Он не утратил этого и с правым глазом.

Его лицо не выражало ничего, никакого узнавания. Это из-за волос? Тогда она оставалась блондинкой, и за прошедшее время она определенно приобрела некоторые изгибы. Но неужели она действительно стала настолько неузнаваемой? Она находилась совершенно не в своей тарелке, но уже прыгнула с борта, и, черт, не собиралась плыть.

Вдохнув полной грудью, она сократила расстояние между ними, даже когда он наблюдал за ней, как ястреб, и прыгнула.

Его руки инстинктивно поймали ее, когда она обхватила ногами его талию, а руками его плечи. Он был тверд, неподвижен и держал ее с такой легкостью, какой она никогда не испытывала за последнее десятилетие.

Не дав ему и мгновения, чтобы спросить о чем-либо, она наклонила лицо и поцеловала его, ее губы дрожали от эмоций.

Он напрягся, его хватка на ее талии слегка сжалась, когда он немного отстранился, от него исходило что-то сродни любопытству. Она не знала, какая у него сексуальная жизнь, но сомневалась, что случайные девушки забираются на него. А может, и забираются.

— Пожалуйста, — прошептала она в пространство между их губами, зная, что это та девочка внутри нее, которая поцеловала дикого мальчика.

Ей нужно было поверить в то, что это он, почувствовать это в своих костях, ощутить это в их поцелуе.

Его золотой взгляд рассматривал ее в течение небольшой секунды, прежде чем он внезапно переместил ее, удерживая одной рукой под задницей, а другой рукой, все еще обмотанной лентой, закручивая ее волосы и оттягивая ее шею назад в движении, которое было чистой силой.

Грубость, без примеси силы.

Зефир не знала, чего она ожидала, но не этого. Не то, как он взял контроль, не то, как ее сердце начало бешено колотиться в ответ на это, не то, как сжалось ее ядро. Словно он погладил ее по голове и провел рукой по волосам, нащупав что-то примитивное глубоко внутри нее и заставив это что-то осознать.

Он не делал этого раньше.

Его рот приблизился к ее рту, и она ждала, не в силах пошевелить шеей и сократить расстояние. По сути, она была обездвижена, и это что-то с ней делало. Вблизи она могла различить легкий блеск пота на его бронзовой коже, глубину шрамов, замысловатые детали повязки на глазах. Она была более изысканной, чем ожидала, из какой-то кожи. Ей стало интересно, какова она на ощупь. Господи, она сошла с ума. Она только что видела, как этот мужчина избивает другого, и вот она уже на нем, как орангутанг на своем любимом дереве.

— Что такая маленькая радуга, как ты, делает в такой дыре, как эта? — пробормотал он, вдыхая воздух с ее шеи, так мягко, что она скорее почувствовала его слова, чем услышала их.

Она знала, что у нее яркий внешний вид, но ее никогда раньше не называли радугой, и то, как он это произнёс, было приятно, очень приятно.

Но это также говорило о том, что он не узнал ее.

Ничего.

Что-то похожее на боль и разочарование обрушилось на нее. Хотя чего она ожидала? Он явно многое пережил, а ведь прошло уже десять лет.

— Это долгая история, — тихо сказала она ему, сглатывая бурю эмоций внутри себя.

Он не двигался, просто наблюдал за ней.

Зефир закрыла глаза от ужаса. Последний час был одним ударом по ее сердцу за другим. Наверное, ей нужно просто отправиться домой и хорошенько поплакать.

Она начала двигать ногами, и его хватка на ее волосах усилилась, заморозив на месте.

Она чувствовала жар, исходящий от его тела. От него пахло дикой природой, так, как она представляла себе темные глубины животного леса за городом — потом, деревом, мускусом и чем-то неизвестным. Закрыв глаза, она могла представить его в другом времени, в другом месте, охотящимся в дикой природе, приходящим в свою пещеру и трахающим свою женщину в грубом виде. Это то самое слово. Грубость. Она никогда не ощущала такого грубого запаха. Большинство парней в ее подростковом возрасте утопали в спреях для тела, которые рекламировали девушки, падающие на них, если они их используют, а Алек всегда пользовался одеколоном, который, вероятно, стоил больше, чем она зарабатывала за месяц. Альфа всегда пах так же, как и выглядел. Грубостью.

Прежде чем она успела подумать что-то еще, он наклонил ее голову и впился своим ртом в ее рот.

Ее сердцебиение прервалось.

Кофе.

Мята.

Он.

Его вкус взорвался на ее языке, его рот умело двигался по ее, язык скользил вместе с ее так, что бедра сжались вокруг его торса в воспоминаниях.

Он умел целоваться. По-настоящему, по-настоящему целовать. Он всегда умел.

Она почувствовала, как рубцовая ткань на боковой стороне его рта прижалась к ее, ощущение не неприятное, но непривычное для нее, его короткая борода создавала едва уловимое трение, которое действительно что-то делало с ней. Она никогда бы не подумала, что ей понравятся волосы на лице, но, черт.

Она обвила руками его шею, бессознательно прижимаясь к нему как можно ближе, ее бедра без раздумий надавливали на его твердые мышцы, натирая так, что это было упадочно.

Это был не поцелуй, это был опыт, и она чувствовала себя девственницей, впервые вновь оказавшись с ним. Новые ощущения пронеслись по ее телу, обещание чего-то темного, вкусного и развратного на горизонте, что заставило все женское в ней раскрыться и принять его разграбление ее существа. Это был поцелуй одновременно новый и знакомый, как мелодия, которую она слышала давно и никогда не забывала. И ее сердцевина знала: он будет трахать ее так же, как целовал, и боже, как ей хотелось узнать, на что это будет похоже. Прижмет ли он ее к себе и вдавит в кровать? Откинет ли ее волосы назад и будет пожирать ее рот, погружаясь в нее? Пометит ли он ее кожу своими зубами?