(Не) брать! (СИ) - Цай Ольга

Я вскочила на ноги, меня колотило от злости. Пару предложений, вылетевших изо рта этого человека измарали все волшебные ночи, которые были у нас с Глебом.

— Сядь, — жестко сказал он.

— Нет, не сяду! Я оставлю вашего сына, но не потому что вы так этого хотите, а потому что вы чертовски правы! Я понимаю, что не подхожу ему. И да, я понятия не имела, что у него, оказывается, есть невеста. Но я хочу вам сказать: ни хрена вы не знаете своего сына! Он добрый, он заботливый, в нем есть человечность, пока еще есть! Но я уверена, что вы постараетесь ее выбить из него! Вы и ваше такое золотое окружение. И мне очень жаль вас! Жить так — без искренней любви, искренних чувств — это как замуровать себя в склепе. Вы — живой мертвец! Все вы!

Развернулась и направилась к двери, взялась за ручку, чуть повернула голову и добавила:

— Не волнуйтесь, я справлюсь с ним. Прятаться я не буду. А деньги оставьте при себе, они помогут скрасить хотя бы одну секунду вашего пустого существования.

Вышла и аккуратно закрыла за собой дверь, хотя желание было херануть со всей дури, чтобы в щепки, чтобы даже косяки отвалились. Быстро прошла на выход, нашла дворецкого, спросила адрес, чтобы вызвать такси, оделась и вышла на морозный, свежий воздух. Сердце бухало в груди, а после высказанного внутри была легкость, и похрен, что теперь Орлов — старший со мной сделает, на все похрен. Я раскинула руки в сторону, подняла лицо к небу и засмеялась не своим, чужим, истеричным смехом. Кажется, я медленно скатываюсь к психушке, пора остановиться, пока не поздно. И пряча руки в карманы куртки, быстрым шагом направилась на выход из этого мертвого поместья.

Полина так эмоционально произносила свою пламенную речь, так быстро вылетела из кабинета отца Глеба, что даже не заметила изменения на его лице, которые происходили по мере того, как говорила.

С Аркадием Ивановичем так мог разговаривать только собственный сын, и только он, а еще бывшая жена, которую он очень и очень любил. И ее гибель для него стала трагедией на всю жизнь, после чего Орлов глаз не спускал с сына. Его он потерять не мог и старался оберегать, прикрыть тыл и создать безопасное будущее. Понятно стало сразу, что оставить в стороне от своих дел он его не сможет, так же как и сам выйти из этого бизнеса. Оттуда выходят только вперед ногами. Пробовать спрятать Глеба от всех — не вариант. Найдут и, рано или поздно, используют против него, Орлова-старшего. Он много думал о том, как огородить Глеба от своего грязного мира, но прикинув и дотошно изучив все риски, сделал вывод — никак. Единственный вариант — как можно лучше подготовить сына и прикрыть тылы. И вот теперь одна из завершающих миссий его, как отца — организовать удачный брак. Брак, который сделает Глеба практически неприкосновенным для структур и теневых конгломератов.

Но девушка ему понравилась. Если бы не все выше перечисленные обстоятельства, лучшей жены он бы сыну желать не мог. Видно, что любит его оболтуса не за деньги, не за статус, а просто его самого, что является редкостью в их окружении. Но Полина не знает, что должна благодарить Аркадия Ивановича за то, что вывел ее из этой игры. Да, ей сейчас больно, но это пройдет, — подумал, вздохнул и вернулся к прерванному занятию.

— Куда она собралась? — проорал в трубку Глеб.

— Глеб Аркадьевич, мы не знаем, но она на вокзале с сумкой.

— Так, сука, узнайте! За что деньги получаете? — и отшвырнул телефон в сторону, вскочил с дивана и стал мерить шагами комнату.

Что Полина опять надумала? Что у этой бабы в голове? Все же было хорошо. Костя сказал, что она набрала его, чтобы узнать, все ли в порядке у Орлова. Глеб понимал, что так исчезнуть не самый лучший вариант, но сам не предполагал, что его командировка займет столько времени, а потому не предупредил о том, что не сможет выходить на связь. И не потому что не хочет, он хочет, еще и как! А потому что о ней заботился. За эти дни он провел несколько важных встреч, совершил два перелета, включая трансконтинентальный. Он понимал, что сейчас за каждым его движением наблюдают, каждый его звонок отслеживают и не мог допустить, чтобы кто-то узнал о ней. Она — его слабость. Это тот инструмент, с помощью которого на Орлова могут надавить. Он не хотел ее беспокоить и рассказывать о той опасности, которой она себя подвергает, находясь рядом с ним. Не хотел, но придется. Выдохнул, провел рукой по волосам.

Его командировка слишком затянулась, а отец ему переправлял все новые и новые дела. Хорошо хоть ее мужа-идиота устранил. Одна мысль о том, что она живет в одной квартире с мужиком, и уж тем более, спит в одной кровати, вызывала приступы ярости. Она его, и только его! К ломкам в теле от отсутствия этой женщины рядом он начал уже привыкать, но, сука, ни хрена от этого легче не становилось. Снимать напряжение с помощью баб не было желания.

После удачных переговоров с Кано, тот предложил отдохнуть: виски, кокаин, шлюхи. Ни одна из предложенных позиций Орлова не устраивала, но отказаться совсем он не мог. Сидя в резиденции Кано, они потягивали виски, наблюдая за тем, как перед ними танцуют танец живота пять нимф. Они, действительно, были красивы, но это не удивительно — все должно быть на высшем уровне и шлюхи тоже. Но когда одна из них отделилась, медленно, мягко ступая, словно кошка, подошла к Орлову и стала проводить пальцами по плечам, рукам, животу мужчины и устремилась к ширинке, он перехватил ее руку и откинул в сторону, чем немало удивил Кано. Стало как-то мерзко от чужих бабских прикосновений. Ему казалось, допусти он это — и все потрясающее время проведенное с его Полей будет перечеркнуто, а этого он не хотел. Ну вот, опять. Воспоминания о ней создали дискомфорт в штанах.

— Кано, спасибо, но я пойду. Ни хрена не выспался, а завтра вылет ранний, — сказал на чистом английском.

— Так может, тебе крошки помогут выспаться? — вновь предложил тот.

— Спасибо, но не нужно.

Наконец-то все подходит к завершению, скоро он вылетает домой. Снял трубку, набрал Полю, но звонок прервался. Повторил и снова. Да она просто его сбросила походу. Ухмыльнулся. Неприятно, но терпимо. Приедет и они поговорят.

И вот теперь, когда он в шаге от встречи с ней, ему сообщают новость о каком-то вокзале. Что за хрень? Вновь попытался набрать Полину, но та просто не ответила на звонок.

Подумал и позвонил Косте.

— Кость, какого хрена Полина творит? Ты в курсе, что она на вокзале?

— Глеб, я не могу заниматься только ей одной, я тут вообще-то еще…

— Фролов, бл*ть, по-моему, ты забыл на кого работаешь? Мне по х*й, что у тебя тут. У тебя двадцать минут выяснить, что происходит. Время пошло, — скинул звонок, но только для того, чтобы найти нужный контакт и нажать кнопку вызов.

— Сергей, вылет переносим. Через три часа мы должны взлететь, я выезжаю.

Достал сумку и принялся быстро скидывать вещи. Он понимал, что творит совершенно что-то невообразимое ради нее, нее одной. Но остановить себя не мог. В нем металось дикое животное, оно ревело, рычало, становилось на дыбы, если переставало ее чувствовать. И только она одним своим присутствием могла усмирить его и заставить мурчать, как котенка.

Вновь высветился входящий — "Фролов".

— Да? — не прекращая своего занятия, ответил парень.

— Глеб, — немного растеряно, — она в обед была у отца твоего дома. Приехала на машине вместе с директором своим. Парни говорят, через пол-часа бежала к воротам и уехала на такси. Пробили транзакции по карте. Билет на поезд купила тут же как покинула дом Аркадия Ивановича, направляется, судя по всему, к маме своей.

От услышанного кровь заледенела в венах. Отец! Вмешался-таки, сука!

— Узнай, что они делали в доме отца.

— Уже.

— Ну и?

— Хм, тебе это не понравится.

— Бл*ть, Фролов! Что с тобой сегодня?

— Аркадий Иванович нанял агентство для организации праздника. И это, Глеб, твоя помолвка.