Нора Робертс - Тихая гавань

– Мы дали тебе время сориентироваться, и Стелла говорит, что физически ты вполне окреп. Ты здоров и силен… хотя, если будешь продолжать в том же духе, это ненадолго.

Рэй поджал губы и замолк, глядя куда-то мимо Филипа. Стоял чудесный осенний день. Деревья уже сбросили листву и не заслоняли высокое чистое небо. В пожелтевшей траве, как статуя, замерла цапля. Легкий бриз чуть рябил спокойную гладь воды.

Мужчина непринужденно раскинулся на скамье, явно наслаждаясь тишиной и пейзажем, а мальчик, ссутулившийся и побледневший, настороженно следил за ним.

– Перед нами несколько путей, Фил, – наконец сказал Рэй. – Мы можем действовать жестко. Можем посадить тебя на короткий поводок, не спускать с тебя глаз и надирать задницу каждый раз, как ты срываешься, а это твое обычное состояние.

Рэй достал удочку, нацепил на крючок наживку.

– Или мы можем просто признать неудачу этого небольшого эксперимента и вернуть тебя в государственную исправительную систему.

Филип сглотнул подступившую к горлу желчь с очень сильным привкусом страха.

– Мне наплевать. Я ни в ком не нуждаюсь.

– Еще как нуждаешься, – миролюбиво возразил Рэй, закидывая удочку. – Если ты вернешься в систему, ты там и останешься. Через пару лет это уже не будет исправительное заведение для малолеток. Ты окажешься в одной камере с преступниками, которым очень понравится твое красивое личико. В один прекрасный день какой-нибудь громила с мясистыми ручищами подстережет тебя в душе и сделает своей бабой.

От нарисованной Рэем картины Филип, до сих пор лишь отчаянно тосковавший по сигарете, покрылся холодным потом.

– Я могу о себе позаботиться, – буркнул он.

– Сынок, они пустят тебя по кругу, и ты прекрасно это понимаешь. Ты будешь уговаривать их, будешь отбиваться, но ничто и никто не спасет тебя от этой участи. До этого момента твоя жизнь была дрянной, но не по твоей вине. С этого момента ты сам отвечаешь за все, что случится с тобой.

Рэй снова погрузился в молчание. Зажав удочку коленями, он вытащил из ящика-холодильника банку пепси, не спеша сорвал крышку, глотнул.

– Мы со Стеллой что-то увидели в тебе. Так нам казалось… И сейчас кажется. Однако, пока ты не приложишь собственных усилий, мы никуда не продвинемся.

– А вам-то какое дело? – огрызнулся Фил.

– В данный момент затрудняюсь ответить. Может, ты и не стоишь наших забот. Может, все закончится тем, что ты снова станешь воровать или торговать наркотиками.

Целых три месяца Фил спал в чистой постели, регулярно питался, в его распоряжении была куча книг, и он мог удовлетворить свою тайную страсть к чтению. От мысли, что все это он потеряет, к горлу снова подступила желчь, но он как можно равнодушнее пожал плечами:

– Обойдусь.

– Если это все, чего ты хочешь, дело твое, правда, у тебя есть выбор. Здесь у тебя дом, семья. Ты можешь кое-чего добиться в жизни. Или можешь и дальше катиться по своей дорожке.

Рэй вдруг наклонился к Филипу, и мальчик приготовился к удару, сжал кулаки, чтобы ответить ударом на удар, но Рэй лишь вздернул рубашку Филипа, обнажив багровые шрамы на его груди.

– Ты можешь вернуться к этому.

Филип увидел в глазах Рэя сочувствие и надежду… и свое отражение. Только он увидел себя не сидящим в чистой лодке в новой рубашке, а истекающим кровью на грязной улице, где человеческая жизнь не стоила и десяти центов.

Усталый, испуганный, Филип опустил голову, обхватил ее руками.

– Ради чего вы все это делаете?

– Ради тебя, сынок, – Рэй пригладил рукой непокорные волосы Филипа. – Ради тебя.

Конечно, Фил не изменился мгновенно после этого разговора, но он начал меняться. Родители заставили его поверить в себя, несмотря на все его сопротивление. Для него стало делом чести хорошо учиться и ничем не осрамить Рэя Куина.

И теперь Фил считал, что потрудился неплохо. Он глубоко похоронил того уличного мальчишку. Он сделал блестящую карьеру, у него прекрасно обставленная собственная квартира в небоскребе с потрясающим видом на Внутреннюю гавань и гардероб, соответствующий и тому, и другому.

Похоже, вновь оказавшись в этой комнате со светло-зелеными стенами, крепкой старой мебелью и окнами, выходящими на лес и болото, он завершил очередной жизненный цикл… на этот раз ради Сета.

Филип стоял на носовой палубе яхты, которую заказчик, явно лишенный воображения, собирался окрестить «Морской нимфой». Фил лично отпахал две тысячи часов, воплощая чертежи в эту изящную красотку, сияющую на сентябрьском солнце лакированным тиковым деревом и надраенными медными деталями.

Яхта не только красива, но и надежна, размышлял Фил. Предложенный Этаном старинный метод соединения планок внахлестку без капельки клея, конечно, добавил работы, зато получилось настоящее чудо. И внутренняя отделка не уступает внешнему виду, но это в основном заслуга Кэма. В уютной каюте со встроенными шкафами из натуральной древесины и уголком-камбузом четырем путешественникам не придется все время натыкаться друг на друга… и модный врач-ортопед из округа Колумбия сполна заплатит за каждую минуту вложенного труда.

– Ну и?.. – прервал размышления Фила голос Этана.

Филип погладил гладкий, как атлас, планшир, на шлифовке которого пролил немало пота.

– Она заслуживает более оригинального имени.

– У заказчика больше денег, чем воображения. – Этан сунул руки в карманы вылинявших джинсов и улыбнулся своей удивительной улыбкой, медленно блуждающей по его лицу. – Господи, Фил, какой же у нее ход. Кажется, будто она скользит по воде. Во время испытаний я все побаивался, что Кэм не захочет вести ее обратно, и, наверное, даже был бы этому рад.

Филип задумчиво потер подбородок.

– У меня в Балтиморе есть один приятель-художник. Большинство его работ чисто коммерческие: для отелей и ресторанов, однако для себя он рисует потрясающе. И ворчит каждый раз, как приходится продавать полотно. Я начинаю понимать его.

– К тому же эта яхта – наш первенец.

– Первая, но не последняя. – Филип не ожидал от себя подобной сентиментальности. Судостроительный бизнес был не его идеей. Фил предпочитал думать, что братья втянули его в эту авантюру, не оставив выбора. Он предупреждал их о нелепости всей затеи, не сомневаясь, что она обречена на неудачу.

Однако именно ему пришлось вести переговоры об аренде здания, оформлять лицензии, заказывать необходимое оборудование. Вытаскивая занозы из пальцев, залечивая неизбежные креозотовые ожоги, разминая затекшие мышцы, он тихо матерился, поскольку не привык страдать молча. И вот красавица-яхта слегка покачивается на воде под его ногами. Приходится признать, что вкалывали они не зря… только пора все начинать сначала.

– Вы с Кэмом здорово продвинулись с новым проектом за эту неделю, – признался он.

– Чтобы удержаться в составленном тобой убийственном графике, нужно сколотить корпус к концу октября. – Этан вытащил из кармана носовой платок и тщательно протер планшир, уничтожая отпечатки пальцев Филипа. – Правда, здесь еще не все закончено.

– Не все? – Филип вздохнул и мысленно попрощался с намеченными на ближайшее время покупками. – Черт побери, Этан, ты же сказал, что яхта готова. Я собирался заполнить последние документы.

– Всего лишь одна маленькая деталь, – неопределенно сказал Этан. – Сейчас придет Кэм и все скажет.

– Какая еще деталь? – Филип нетерпеливо взглянул на часы. – Клиент явится с минуты на минуту.

– Это не займет много времени. А вот и Кэм.

Этан кивнул на ворота верфи. К ним приближался Кэм с портативной дрелью, работающей на батарейках.

– Наша красотка слишком хороша для этого придурка! – крикнул Кэм. – Будь мы поумнее, собрали бы жен, детей и собак да сами отправились бы на ней в Карибское море.

– Меня больше интересует прибыль. Как только парень вручит мне заверенный чек, он – капитан. – Филип подождал, пока Кэм спрыгнул на палубу, и закончил свою мысль: – Когда я соберусь отправиться в Карибское море, то подыщу себе другую компанию.

– Этан, он просто завидует, потому что у нас есть женщины, – пояснил Кэм и сунул дрель в руки Филипа. – Держи.

– И что я должен с ней делать, черт побери?

Ухмыляясь, Кэм вытащил из заднего кармана медную пластинку.

– Мы оставили последний штрих для тебя.

– Правда? – Тронутый до глубины души, Филип повертел отполированную до блеска деталь, будто подмигнувшую ему.

– Мы вместе начинали, – заметил Этан, – значит, должны вместе и закончить. Правый борт.

Филип взял у Кэма шурупы и, перегнувшись через борт, нашел метки и включил дрель.

– Нам есть что отпраздновать. – Фил повысил голос, перекрывая шум. – Я подумывал о бутылке «Дом Периньон», но, поскольку вы все равно не оценили бы, захватил пиво. Бутылки в холодильнике.

«И вас ждет еще один сюрприз, парни», – мысленно добавил он.