Бетси Фюрстенберг - Зеркало, зеркало

— Как, прямо на твоих глазах?

— Возможно. — Жози направилась в комнату. — Хочу примерить свой новый пеньюар. — С этими словами она пошла к себе.

Франческа развешивала одежду, когда Жози вернулась и принялась вертеться перед зеркалом, любуясь новым роскошным пеньюаром из черных кружев. Она не сомневалась в своей неотразимости.

Франческа рассмеялась, но, глядя, как милая смуглянка грациозно кружится по комнате в кружевах, свободно ниспадающих на грудь, почувствовала легкий укол зависти. Внезапно перед ней предстала новая Жози — изысканная женщина, помешанная на мужчинах.

Выйдя в прошлом году из монастыря, Жози поступила на музыкальные курсы при университете Нассау. По просьбе друзей она нередко выступала на свадьбах, производя неотразимое впечатление своим глубоким контральто и умением уверенно держаться на сцене. Франческа завидовала живости подруги, однако с удовольствием слушала ее, сидя позади и наблюдая.

В прошлом месяце, когда Жози спела на похоронах, ей впервые заплатили за это.

— P'tite soeur! Мы разбогатели! — закричала она, вбегая в пляжный домик.

Франческа не выказала радости:

— Как ты можешь так веселиться, вернувшись с похорон сестры Амелии?

Умершая монахиня была учительницей Жози.

Девушка огорчилась.

— Ты права, — вздохнула она. — Все очень горевали. Заупокойная служба тянулась бесконечно. Мне так жаль их всех! Да и что толку от пения? — Она усмехнулась. — Хотя для меня толк был, и немалый. Взгляни-ка на это!

Она протянула Франческе пять десятидолларовых купюр, первые в жизни деньги, заработанные ею.

— Прекрасно, но что ты собираешься с ними делать?

— Давай отправимся в город и отпразднуем.

— А Марианна знает?

— Нет, я хочу сделать ей сюрприз. Кроме того, боюсь, она заставит меня положить их в банк, а это так скучно! Давай уйдем, пока она не вернулась домой.

Девушки отправились на машине на главную торговую улицу Нассау, и Жози купила тот самый пеньюар, в котором красовалась сейчас, демонстрируя обнаженные плечи.

Жози чуть отступила от зеркала, но по-прежнему не отрывала от него глаз:

— Ах, видел бы меня сейчас Лукас! Его бы это наверняка впечатлило!

— Разве он еще недостаточно впечатлен? — сдержанно спросила Франческа, не решаясь сказать, что, по ее мнению, Жози слишком хороша для Лукаса. Этот высокий и тощий местный парень «из-за холма», то есть из черного квартала Нассау, играл на саксофоне в одном из местных клубов. Однажды Франческа пришла послушать его игру, но, оказавшись среди негров, почувствовала себя неуютно — кроме нее, в зале было лишь несколько белых. Лукас, когда их представили друг другу, холодно кивнул и потом просто не замечал ее. Франческа восприняла это как проявление антипатии и именно тогда впервые поняла, что чуждый и, вероятно, враждебный мир может отнять у нее Жози, хотя ее светлокожая подруга почти не отличалась от белых.

Жози полуобернулась:

— В этом доме я чувствую себя как принцесса эпохи Ренессанса.

Франческа рассмеялась:

— А меня не покидает ощущение, что в эту дверь кто-нибудь войдет, объявит нас самозванками и отнимет все это, если мы не проявим осмотрительности. Услышав наш смех, они догадаются, что нам здесь не место, и отправят нас упаковывать вещички.

В этот момент девушки услышали за дверью шорох и короткий резкий стук в дверь.

— Они! — воскликнула Франческа с притворным испугом.

— Только через мой труп! — патетически воскликнула Жози и, выждав минуту, открыла дверь.

В коридоре никого не было, но она увидела два позолоченных подноса с кофе, свежими булочками и яркими букетиками герани.

— Клубничный джем! Как они догадались, что это моя любимая еда?

— Они просто решили покормить нас в комнате, поскольку мы под домашним арестом, — пошутила Франческа.

Девушки молча сели за свою первую в Венеции трапезу. Покончив с едой, Жози поднялась.

— Мне нужно написать письмо.

— А я совсем без сил. — Франческа сняла покрывало с кровати.

— Ты же слишком возбуждена, чтобы заснуть.

— Я и не собираюсь спать, просто полежу спокойно минут пять. Меня очень волнует предстоящая встреча с отцом. К тому же я боюсь проснуться и обнаружить, что все это только прекрасный сон.

Жози порывисто обняла Франческу:

— Спасибо, что взяла меня с собой. Если бы не ты, я бы никогда не узнала, что такое существует на самом деле.

Оставшись одна, Франческа разделась и улеглась на высокую кровать. С четырех сторон к потолку поднимались резные столбики. «Наверняка здесь снятся самые сладкие сны», — подумала она и закрыла глаза.

Ей казалось, будто комнату залил розовый свет. Воспоминания о матери, которые Франческа так долго подавляла, вдруг нахлынули на нее. Когда тебе всего пять лет от роду, ты не в состоянии вникнуть в подробности непонятной трагедии. Сейчас девушка представила себе особняк в Лайфорд-Кэй таким, каким он был в те дни, когда отец еще не начал наезжать с ежегодными визитами на Рождество. Дом с привидениями, увитый виноградной лозой, с запертыми дверьми и с окнами, закрытыми ставнями. Она как бы повернула время вспять, как крутят назад кинопленку. И вот трава ушла в землю, засовы открылись, окна распахнулись, и светлый просторный дом с видом на море ожил. Все снова стало таким, как при жизни ее матери.

Франческа играла в куклы на веранде, покрытой блестящей черно-белой глазурованной плиткой, всецело поглощенная своим занятием. Мать уехала в Венецию, что было вполне обычно. Девочка знала, что она скоро вернется — пройдет по дому своей стремительной походкой, встряхивая огненно-рыжими волосами. При ее появлении засуетятся слуги, а голос отца потеплеет. Однако пока ничто не указывало на возвращение матери.

Одна из служанок чистила плетеную мебель метелочкой из перьев. Внезапно Франческа громко расхохоталась, подражая матери. Кукол она пригласила на вечеринку и учила их сейчас, как надо вести себя. Девочка часто с восхищением наблюдала за матерью с верхней площадки лестницы: Сюзанна затмевала всех гостей.

— Детка, как вы можете смеяться? — в ужасе воскликнула служанка. — Разве вы не знаете, что ваша мама умерла?

Франческа швырнула в служанку куклой и закричала так, будто ее ударили. Ничто не могло заставить девочку забыть эти страшные слова, но семилетняя Жози попыталась утешить подругу, которая была на полтора года младше ее. Она обняла Франческу:

— Ну же, не плачь, слезами горю не поможешь.

— Разве моя мама не вернется? — спросила Франческа.

Чуткая Жози молчала, и Франческа заплакала еще громче. Жалея подругу, Жози тоже разрыдалась.