Джудит Макнот - Само совершенство. Том 2

— Учить их — это все равно что дарить чудо, которое держишь в руке.

Зак проглотил уже знакомый комок, снова подступивший к горлу, и попытался говорить как можно беспечнее:

— Вы сами настоящее чудо, мисс Мэтисон. Джулия рассмеялась.

— Нет, не я. А вот Дебби Сью Кэссиди может стать чудом. — Так как ее последняя реплика явно заинтриговала Зака, она продолжала:

— Ей тридцать лет, начиная с шестнадцати она работает горничной у миссис Нельсон. Дебби необычайно способна, восприимчива и обладает колоссальным воображением. Она хочет когда-нибудь написать книгу. — Не правильно истолковав улыбку Зака, Джулия добавила:

— Не нужно смеяться. Она действительно способна на это. Во-первых, потрясающе «начитана» для человека, который до недавнего времени вообще не умел читать. Она все время берет в библиотеке и слушает звукозаписи книг. Я слышала, как миссис Нельсон рассказывала об этом отцу. Она говорила, что когда ее дети были маленькими, то могли слушать рассказы Дебби часами. Именно поэтому я оказалась в Амарилло в тот день, когда мы встретились, — закончила она, забираясь обратно на табурет и возвращаясь к записям в блокноте. — Я пыталась раздобыть немного денег на дополнительные учебные пособия. Они довольно дешевые, но деньги все равно нужны.

— Ну и как, тебе удалось достать денег?

Джулия кивнула, улыбнулась ему через плечо и снова взялась за карандаш.

Испытывая непреодолимую потребность все время хоть как-то касаться ее, Зак положил ей руку на плечо и нежно ущипнул за ухо. Джулия весело рассмеялась, склонила голову набок и потерлась щекой о его пальцы.

Этот простой, милый жест нанес решающий удар по настроению Зака. Он безжалостно напомнил ему о том, что сегодняшняя ночь ляжет водоразделом между таким прекрасным настоящим и мрачным будущим, в котором уже никогда не будет Джулии, ее обворожительной улыбки, ее ласкового голоса… Ему, конечно, следовало бы позволить ей уехать сегодня утром, но он не смог отпустить ее с ненавистью в душе. Теперь же пора подумать о том, что чем дольше они будут вместе, тем труднее окажется расставание. Правда, решение отправить ее домой завтра ускоряло и его собственный отъезд из Соединенных Штатов — ведь по возвращении ее наверняка подвергнут самому тщательному и дотошному допросу. Но Зак вынужден был пойти на этот риск — главное, чтобы Джулия больше не подвергалась опасности. Ведь в следующий раз тревога может оказаться отнюдь не ложной.

Изо всех сил пытаясь справиться с обуревавшими его мрачными чувствами, Зак сказал:

— Что бы мы ни решили устроить сегодня вечером, пусть это будет что-то необычное. Праздничное.

Ему понадобились все его актерские способности, чтобы произнести эти слова с улыбкой и как можно более беззаботно, дабы Джулия не догадалась о его планах.

Джулия поразмыслила несколько секунд и улыбнулась в ответ.

— Как насчет ужина при свечах с танцами? Сделаем вид, что это самое настоящее свидание. Я надену что-нибудь нарядное, — добавила она, чтобы придать своей идее еще больший вес в его глазах. Но в этом не было никакой нужды — Зак поддержал ее с неожиданным энтузиазмом.

— Прекрасная мысль, — тотчас же произнес он и взглянул на часы. — Я приму душ в твоей комнате и «заеду за тобой» через полтора часа. Тебе хватит этого времени?

Джулия весело рассмеялась:

— Вполне. Думаю, что часа за глаза хватит для любых метаморфоз моей внешности, которые мне придут в голову.

Несмотря на последнее утверждение, Джулия решила произвести неотразимое впечатление на Зака, а потому провела за своим туалетом гораздо больше часа.

Волосы были одним из ее главных достоинств, и кроме того, они совершенно очевидно нравились Заку. Учитывая все это, Джулия уделила особое внимание своей прическе. Вымыв и высушив волосы, она тщательно расчесала их на косой пробор и уложила так, чтобы они обрамляли ее лицо и небрежными волнами спадали на спину. Оставшись вполне довольна результатом, Джулия достала из шкафа мягкое вязаное платье яркого кобальтового цвета с белыми атласными манжетами и блестящими хрустальными пуговицами. Правда, когда она натянула его на себя, то обнаружила на спине глубокий овальный вырез. Обманчивая простота фасона придавала платью особую пикантность, и Джулия тоже невольно почувствовала себя обольстительной. И все же, глядя в зеркало, она заколебалась — есть ли у нее право надевать такое дорогое платье, принадлежащее незнакомой женщине.

Но с другой стороны, у Джулии не было выбора. Она выехала из Китона в джинсах и, никак не рассчитывая на подобные приемы, не захватила с собой чулок. Заимствовать же чужое белье Джулия никак не могла. Так что длинная юбка должна была скрыть этот недостаток в ее одежде. Все остальные наряды были либо слишком короткими, либо чересчур экстравагантными. Опять влезать в брюки ей не хотелось. Принеся мысленные извинения хозяйке гардероба, Джулия решила остаться в этом замечательном синем платье.

Предприняв второй рейд в глубины стенного шкафа, она извлекла пару синих туфелек, которые пришлись ей как раз впору. Довольная достигнутыми результатами, Джулия слегка взбила волосы и еще раз взглянула на себя в зеркало.

Приглушенные тени и тушь сделали ее глаза еще более выразительными, а румяна подчеркнули высокие скулы и красивый овал лица, но не это придавало сегодня Джулии особый шарм, не потому так ярко сверкали ее глаза. Джулию согревала и будоражила мысль о том, что через несколько минут она увидит Зака, и у них впереди будет долгий, замечательный вечер. Как бы там ни было, но она и сама понимала, что никогда не выглядела так потрясающе. Закончив красить губы, Джулия немного отступила от зеркала, улыбнулась своему отражению и направилась к двери. По дороге она успела подумать о том, что нужно обязательно узнать адрес этого дома и прислать чек за использованную ею косметику, а также услуги химчистки.

В гостиной уже горели свечи, в камине пылал яркий огонь, а Зак стоял у стойки с бутылкой шампанского. В великолепно сидящем темно-синем костюме, ослепительно белой рубашке и узорчатом галстуке он казался настолько красивым, что у Джулии невольно перехватило дыхание. Открыв рот, чтобы что-то сказать, она вдруг вспомнила, что однажды видела его таким элегантным, и испытала знакомое чувство боли и обиды из-за допущенной по отношению к нему несправедливости. Тогда по телевизору показывали церемонию вручения «Оскаров», и он поднимался на сцену, чтобы получить «Оскара» за лучшую мужскую роль. В тот вечер на нем были черный смокинг, белая рубашка с застроченными складками и черный галстук-бабочка. Джулия по сей день помнила, какое неизгладимое впечатление он на нее произвел — высокий, красивый, мужественный, искушенный. Она, правда, уже успела забыть, что именно он говорил, но это, несомненно, было что-то очень остроумное, потому что все сидящие в зале рассмеялись и продолжали смеяться до тех пор, пока он не ушел со сцены.