Черный Лебедь для Злого Босса (СИ) - Мелоди Ева

— Иван? — с удивлением произносит Горан, отвлекшись от выпытывания моего имени. — Что произошло?

Оборачиваюсь и вижу, как шаткой походкой к нам направляется секретарь Василеску. Вот черт!

— Я же говорю, журналисты, — незаметно подмигиваю Ивану, слабо надеясь, что он поддержит мою версию. Есть шанс, что громиле-секретарю не захочется признаваться хозяину, что его побила девушка.

— А… да, журналисты. Но я с ними разобрался, — говорит Иван, кидая на меня обжигающе яростный взгляд.

— Он такой молодец! — изображаю восторг, — Та-ак уделал их, одной левой!

Еще один взгляд полный ненависти. Прямо обещание скорой смерти горит в глазах Ваняши, но меня уже несет, не остановиться.

— Я бы на вашем месте, премию за такую доблесть выписала!

Боже, ну что я такое несу? Самой себе охота по морде дать…

Горан смотрит недоверчиво, то на меня, то на слугу. Потом, наконец, отпускает мою руку, я ее тут же прижимаю к себе и потираю — явно синяк останется.

— Они там хоть живы? Пойдем посмотрим, — неугомонный Василеску рвется в бой.

— Не надо! — восклицаю прежде, чем успеваю подумать, что творю.

— Не стоит, босс, они ушли, — неожиданно поддерживает меня Иван.

— Да? Ну тогда и ты иди. Отвези мою гостью домой, — холодно приказывает Горан.

— Да, сейчас… Мне б рубашку переодеть… Да и брюки…

— Да ничего, все прекрасно, никаких следов драки, — подхожу к Ивану, который отшатывается от меня, и начинаю отряхивать его штанины. Закончив, выпрямляюсь и вижу, что оба мужчины вытаращились на меня, как два барана на новые ворота.

— Что? — восклицаю обиженно. — Разве это не входит в мои обязанности?

— Вообще-то нет, — цедит сквозь зубы Горан. — Так, Иван, ты давай быстро за машиной, вези Тину домой. Она… торопится. А ты — зыркает на меня до того злобно, что в комочек сжаться хочется. — Быстро за мной!

Но видимо решив не ждать моего безоговорочного послушания, больно хватает за руку, чуть пониже подмышки, при этом, между нами максимально большое расстояние, словно я заразная… и тащит меня в дом.

— Мне не нравится такое обращение! — выпаливаю, глядя ему в глаза, когда затаскивает в свой кабинет.

Все эти дни я считала что Настя преувеличила, босс казался мне душкой — тихим и незаметным затворником. Но вот пожалуйста — самодур во всей красе.

— Что вы себе позволяете? У меня теперь… подмышка болит!

— А у меня стойкое ощущение, что болит у тебя под юбкой! — рявкает Горан.

— Что? Да как вы смеете?!

— Слушай, пигалица, хоть ты и пришла сюда вроде как по блату, и Насте я благодарен и даже обязан и не хочу с управляющей ругаться… но если хоть раз еще застану в кустах со своим секретарем — вылетишь отсюда, как пробка из бутылки! Поняла?

— Что? Вы с ума сошли? Решили, что я… С этим гоблином? — аж дыхание спирает от обиды и глаза щиплет. Так меня еще не унижали!

— А что тогда было между вами в кустах? Спортивный спаринг? — ехидно спрашивает босс.

Он даже не подозревает насколько близок к истине! Идиот! Как он может думать что я… с Иваном!! Нет, так меня еще не оскорбляли! Никогда!

— Ни с кем я не обжималась, что за глупые обвинения? — почти кричу в лицо Горана обиженно. — Если у вас котелок только в одном направлении варит — ваши проблемы!

— Ты совсем офигела? Как ты смеешь со мной так разговаривать? Если у тебя есть объяснение получше — так давай. Выслушаю.

— Я не прикасалась к вашему секретарю, ясно? Не надо меня обвинять в том, чего не было!

Неожиданно Горан хватает меня и прижимает к стене. От него веет яростью. У меня перехватывает дыхание, поджилки трясутся. Я на грани обморока… и в то же время возбуждения. Осознав это, впадаю в панику, начинаю трястись мелкой дрожью.

— Да что блин с тобой такое?

— Я скажу вам правду! Т-только отпустите.

Горан убирает руки, и я лепечу с облегчением:

— Я за вами следила, простите. То есть, не за вами — за Тиной. Боюсь, если она узнает, что я тут работаю…

— Ты знакома с Тиной? — удивленно спрашивает босс.

— К сожалению, — выдаю со всхлипом.

— И чем ты ей насолила? Украла столовое серебро? — поднимает правую бровь, изгибая ее столь идеальной дугой, что смотрю зачарованно, мечтая нарисовать это совершенство линии на бумаге.

— Ну? Долго молчать то будем? Может полицию вызвать?

— Ничего не крала! Да что вы сразу так плохо думаете то, аж тошно! Я не прислуга, ясно? Я рисовала у нее! Я художница…

— Да ты что? А я Папа Римский.

— Могу ваш портрет набросать если не верите! В красной сутане или что там папы носят… если изволите, — бурчу обиженно.

Ну и дура же я. Предложила и аж руки зачесались. Вот что со мной делает воздержание от кистей и красок… Аж ломка начинается и всех подряд рисовать готова. Даже этого… Дракулу, который бесит все сильнее. Сколько же он еще будет унижать меня всевозможными инсинуациями?

— Ну допустим, я тебе поверил, — все еще хмуро сморит Василеску. — И что дальше? При чем тут Тина?

— Она заказала фреску… и моя работа ей не понравилась…

— Хочешь сказать ботинки Ван Гога твоя работа? — изумленно спрашивает Горан, а я удивляюсь не меньше. Он видел мое творение? Почему это так волнует меня?

— Да, — отвечаю смущенно. — Это моя работа. Спросите у Насти, если не верите. Ей я тоже нарисовала. Венеру…

— А чего ж ты молчала о своих талантах? Я тут специалиста выписал, а ты под боком. Реставрировать тоже умеешь?

— Я стеснялась… Настя пригласила в горничные, в них была нехватка… А реставрировать… умею конечно, но диплома нет… К вам вон специалист приехал.

— Это правда, — хмурится Горан. — И такой, зараза, обидчивый… Я ему замечание сделал, так он чуть обратно в свою Бельгию не свалил. Нет, в его вотчину лезть не будем. Но что ты за художница — на всякий случай проверим. Тина тебя последними словами крыла, этого не отнять… И ты права — лучше ей на глаза не попадаться. Но и следить за ней не стоит.

— Как вы собираетесь проверять меня? — спрашиваю взволнованно. — Вы точно не вызовете полицию? Я… мне нельзя работать в вашей стране, понимаете? Я не хочу неприятностей. Я просто помогаю Насте. Могу уволиться хоть сейчас!

— Никуда я тебя не отпущу. Работай, никакой полиции. Но придется потрудиться.

— Я и так тружусь!

— Я не об этом. Жду тебя завтра в полдень в моем кабинете.

— Что? Что вы себе позволяете? Я не такая, ни за что! — кричу возмущенно.

— Не знаю, о чем ты сейчас подумала, но явно о грязном, — морщится Горан. — Дура, мне твое целомудрие не уперлось, оставь себе! Я хочу, чтобы ты мне таланты свои продемонстрировала. Художественные. Нарисуешь мой портрет.

Ох, ну и в переплет я угодила!

Ночью не могу уснуть, думая, как завтра буду рисовать этого красивого мужчину. И держать при этом покер фейс, не показывая своего восхищения. Правда восхищение исключительно дарами божьими, а не личностью. Грубый допрос и ноющая подмышка сильно подорвали мою симпатию к боссу! К тому же сегодня Горан уволил одну женщину из обслуги, и садовника. Без объяснения причин. Но судя по тому что парочка уезжала вместе — вполне возможно, что у них случился служебный роман и именно он послужил причиной…

Тоже мне, поборник нравственности!

Но я зря переживала — утром босс укатил из замка, причем надолго, ходили слухи что на неделю. Но всем велено было не расслабляться и работать, тем более что секретарь Иван остался. На меня зыркал до того злобно, помимо воли руки тряслись, хотя я отвечала ему не менее острыми взглядами.

За отсутствием Дракулы — так мы с горничными звали между собой Горана, все потихонечку приходило в спокойное русло. Да, я в курсе что Дракула жил в Румынии, но знаете, пофиг. Дракула он и в Африке Дракула! Холодный, злой и неприступный. Я кино, между прочим, смотрела. С Бандерасом, и посвежее, с Люком Эвансом. Так что представление имею. Как и о вампиризме, как научном явлении, когда не в прямом смысле кровь сосут, а энергетику. И это явно камень в огород Василеску! Хоть бы подольше его бы не было, так хорошо и спокойно в замке, и дышится свободнее, и теплее атмосфера. Мы даже по бокальчику вина после ужина принимаем в теплой компании горничных, завели традицию.