Все не случайно (СИ) - Юнина Наталья

— Ой, какая ты проблемная оказалась. Иди сюда, — хватаю ее за руку, сам сажусь на ее место и тяну на себя так, что Наташа оказывается у меня на коленях. — Я это и так знал. Мне Олег рассказал еще в начале лета, так что это для меня не новость. Кстати, твой отец приходил ко мне в тот день, когда ты попала в аварию, сказал свое громкое «фи» в мой адрес и наказал мне оставить тебя в покое. Мне кажется, когда он узнает, что мы женаты его удар хватит.

— Ты знал и ничего мне не сказал? Это странно.

— От тебя набрался дурости, наверное, это заразно.

— Прекрати, — бьет меня по плечу. — Я домой хочу.

— А что ты еще хочешь?

— Еще бы не отказалась от повторной поездки на Кубу, но понимаю, что получу фигу, — зарываюсь руками в ее волосы и тяну на себя.

— Кубу не обещаю, но кое-куда скоро съездим, — обхватываю ее лицо и целую в губы. — Кстати, наши документы готовы. Все, теперь ты Островская. Заберем завтра?

— Заберем, — вскакивает с моих колен и поправляет плащ. — Я напишу Теме записку, что уезжаю.

— Почему не позвонить?

— Потому что он меня обсмеет, я же ему нажаловалась на тебя.

— Кошмар, еще женой зовется.

— Кстати, если ты мне реально изменишь, я тебя не только не прощу, я тебе член отрежу и скажу, что так и было.

— А так все серьезно начиналось, — театрально прикладываю руку к груди.

— Цыц, ты мешаешь мне сосредоточиться, — берет ручку, листок бумаги и что-то пишет. — Я все. А ты, кстати, помирился с Олегом?

— Помирился.

— Прости меня. И я тебя тоже люблю. Это ответ на твое сообщение, у меня просто трубка сразу села, ну и я обиделась на тебя. Все, теперь точно едем домой, — открывает дверь, берет меня за руку, и мы выходим из квартиры.

Оглядываюсь по сторонам и в который раз не могу осознать, что больше мы здесь не живем. Все, теперь квартира не наша. Мы даже мебель отсюда не увезли, почти все осталось так, как и было.

— Все, пойдем.

— Мне даже не верится, что мы уезжаем отсюда. Если честно, как-то жалко.

— У нас дом будет готов почти через неделю, а тебе жалко? Мне казалось он тебе понравился. Да и в любом случае, квартира уже не наша.

— И все равно грустно. Ты меня тут взрослой, между прочим, сделал.

— А вот тут ты ошибаешься, — кладет руки мне на плечи и легонько их разминает. — Ты как была ребенком, так и осталась. Так что лишить тебя одной девственности оказалось маловато, — со смешком в голосе шепчет мне на ухо Максим.

— А ты как был грубияном, так и остался.

— Что есть, то есть. Но если нас обоих это устраивает, то все хорошо. Ладно, давай закончим эти ненужные сантименты. Пойдем.

Почти всю дорогу мы оба молчим, только лишь подъехав к нашему новому дому, Максим оживляется.

— Работают и не халтурят с утра пораньше, это радует. Через недельку приедем и все будет в лучшем виде.

— А может ну его, этот санаторий, поживем у Олега еще недельку, а вечером сходим в ресторан, не помню, как называется, ну там, где рыбу сами ловят и тебе ее готовят.

— Обязательно сходим. Только причем здесь санаторий? Мы там будем просто спать, лечиться не будем, если тебя это так волнует. Хотя, если секс-программа входит в лечебный список, то обязательно полечимся.

— У меня плохие ассоциации с санаторием — мерзкий мужик массажист, каша по утрам и вечно тявкающая бабушка с причитаниями о ровной спине. Кстати, моя бабушка обитает в этих краях, не дай Бог ее встретить.

— Обещаю никакой каши и мерзких мужиков. Массажистом буду я, а кашу заменим на что-нибудь вкусненькое, а вот насчет бабульки я не в ответе, где там она ходит мне не известно, хотя и с ней можно познакомиться, как раз закончить со всеми твоими родственниками, — так и хочется сказать, а вот это ты зря. С моими родственниками в принципе знакомиться нельзя.

— А Боня? Мы слишком часто оставляем ее с Викой, давай не поедем? Смотри, она не хочет ни с кем оставаться, — оборачиваюсь на собаку.

— Не пойму какая разница, мы все равно пока живем у Олега, видит Боня четверых, как сейчас, или недельку побудет только с ними не имеет никакого значения. Мы им только глаза мозолить будем, а так уедем на неделю, вернемся и дом уже полностью готов.

— Ладно, может ты и прав, меня смущают их лобзания.

— И не говори.

— Тогда поехали.

— А ты не переоденешься?

— А что не так?

— На улице плюс пять, а на тебе платье, еле прикрывающее жопу.

— Во-первых, на мне теплые колготки, во-вторых, если тебе не нравится, то надо точно его оставить. Если ты сейчас скажешь что-нибудь еще по поводу моей одежды, мы не поедем в этот санаторий.

— Ой, хорошо.

— Давай в каком-нибудь кафе поедим, я есть хочу, зря не позавтракала.

— Давай, я только рад, что в тебе проснулся аппетит, но боюсь в твоём наряде нас ждёт только уличная забегаловка

— Не преувеличивай, Островский, просто скажи, что тебе не хочется, чтобы пялились на мои ноги и, кстати, отлично, что в забегаловке, вот там-то и поем от души какой-нибудь вкусняшки. Шаверму, например, да, точно, сто лет не ела, супер! — потерла ладошки как ребёнок в предвкушении праздника. — Заводи машину, едем в санаторий.

Через час мы уже выходили из кафе, наевшись до отвала. Наверное, пышка была лишней, хотя с другой стороны, бока еще позволяют.

— Это же настоящий пищевой оргазм, Максим. Боже, как хорошо, никакие креветки и омары не сравнятся с шавермой.

— Да неужели? — вытирая мне рот, словно маленькому ребенку, подкалывает мой муж.

— В самом деле. Можно сколько угодно строить из себя принцессу, любящую брокколи и рыбу на пару, но куда приятнее есть шаверму и запивать ее газировкой.

— Мне кажется, ты еще сейчас от счастья отрыгнешь.

— Все для тебя, дорогой. Я готова, теперь и полечиться можно.

— Конечно, куда же без лечения, только сначала заселимся, а потом залечимся, — Максим открывает дверь машины, как вдруг по всей улице проносится громкое «Туся». А так все хорошо начиналось.

***

Оборачиваюсь на писклявый голос и замечаю женщину неопределенных лет с пакетами в руках. Ставит их на асфальт и лезет обниматься к Наташе. Понятно, бабка значит.

— Туся! Глазам своим не верю! Неужели приехала, ну наконец-то, почти вся семья в сборе, как я рада!

— Бабушка, я тоже рада, только аккуратнее, сейчас задушишь.

— Смотрю ты не одна приехала, познакомь нас с молодым человеком, хотя не такой уж он и молоденький, — дежавю. Сразу понятно, кто есть кто.

Что за семья такая, может они душу дьяволу продали? Ну как так хорошо может выглядеть бабушка? Неужели и меня такое счастье ждет в лице Наташи? Шикарно, мне будет восемьдесят, а она будет выглядеть на пятьдесят? Определённо мне повезло, гены они такие. Значит нужно рожать девочку.

— Это Максим, а это моя бабушка, Лидия Степановна, — не знаю кой черт меня дернул, но я зачем-то подхожу к бабульке и целую ее руку. Наверное, хоть в глазах одной родственницы хочется выглядеть хорошо. Целую руку, а сам смотрю на Наташино лицо, она тоже не ожидала от меня такого. Может сегодня полнолуние?

— Очень приятно, Лидия Степановна.

— И мне очень приятно, можно просто Лидочка, — да, точно дежавю, просто Катерина и просто Лидочка. — Как хорошо, что вы на машине, я с дуру решила, что донесу это сама, но купила гораздо больше, чем планировала, до дома рукой подать, но хондроз не спрашивает, так и прет из всех щелей, гад такой. Ну берите пакеты, такую пирушку устроим.

— Мы тебя, конечно, отвезем, но у нас другие планы, мы в санаторий приехали и как раз едем заселяться, — пытается отвертеться Наташа.

— Это что получается, ты и не планировала заезжать ко мне, будучи здесь? — возмущенно выдаёт Лидия Степановна.

— Вы не так поняли, Лидия Степановна. Наташа имела ввиду, что мы только приехали и нам нужно заселиться в номер, а потом она бы навестила вас, не поверите, мы как раз только недавно о вас говорили. Ну раз так получилось, сначала заедем к вам, а потом в санаторий.