Проблема по соседству (СИ) - Уорд Пенелопа

На следующий день Джастин, сидя у бабушки на крыльце, сыграл новую песню, которую я от него раньше не слышала. Она была похожа на песню группы Divinyls «I Touch Myself⁴», но он изменил слова на «I Stab Myself⁵».

Я обожала этого парня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Прошло несколько недель, но наши с Джастином отношения лучше не стали. Вместо того, чтобы дразнить меня, он стал меня игнорировать.

В доме было четыре спальни. Поскольку одну из них я переделала в тренажерную комнату, Джастин устроил в другой свой кабинет. Из-за двери часто долетал его голос, когда он делал деловые звонки. Судя по всему, компания, на которую он работал, продавала программное обеспечение для бизнеса.

Почти каждый вечер, а нередко и днем, мы с Джейд работали в «Сэндис». Однажды во время перерыва мы нечаянно подслушали разговор владельца ресторана. Сальваторе жаловался на то, что группа, выступавшая у него по вечерам, внезапно ушла. Благодаря живой музыке «Сэндис» был самым популярным заведением на всем острове. Он славился музыкой даже больше, чем вкусной едой, поэтому уход группы не сулил ничего хорошего.

Джейд понизила голос.

— Может, Джастин согласится их заменить?

В тот день я чувствовала себя неважно, и от упоминания его имени мне еще сильней поплохело.

— Думаешь, он захочет выступать в таком месте?

— Ну, Джастин привык к сценам побольше, но у него сейчас нет других вариантов. Он решил летом отдохнуть, но кажется, уже жалеет об этом. С тех пор как мы приехали сюда, он все время находится в плохом настроении. Думаю, ему не терпится снова играть. Ему пойдет на пользу вернуться в игру, особенно в таком скромном формате. Не будет никакого давления. Ведь его здесь никто не знает.

От мысли, что я могу увидеть выступление Джастина, у меня побежали мурашки. С одной стороны, я очень хотела. Но с другой понимала, что видеть его на протяжении всех вечеров будет тяжело. Однако он вряд ли мог согласиться, поэтому я дала себе слово раньше времени не переживать.

— Я поговорю с Сальваторе, — сказала Джейд.

Я попыталась сменить тему:

— Как думаешь, вы с Джастином поженитесь?

Не знаю, почему я спросила именно это. Мне было любопытно, насколько серьезны их отношения, и вопрос сам собой соскользнул с языка.

Джейд колебалась перед ответом.

— Не знаю. Я люблю его, но у нас есть некоторые разногласия. Надеюсь, мы сумеем их преодолеть.

— Разногласия? Например?

Она сделала глоток воды, затем нахмурилась.

— Ну, Джастин не хочет детей.

— Что? Это он сам сказал?

— Да. Он считает, что заводить детей, если ты не уверен на все сто процентов, что станешь хорошим родителем, — безответственно. Говорит, что его матери и отцу нельзя было заводить детей, и что это не для него.

— Вот это да…

— Не пойми меня неправильно. В ближайшем будущем я детей не хочу, потому что сейчас для меня на первом месте карьера. Но когда-нибудь мне бы хотелось стать матерью. Поэтому если он точно не хочет детей, то для меня это будет проблемой.

— Может, с годами он передумает. Он же еще молод.

Она покачала головой.

— Не знаю. Он так боится, что я забеременею, что мы занимаемся сексом только с презервативом, хотя я на таблетках, и мы спим только друг с другом. Он мега-параноик. Хочет исключить даже малейший шанс.

Пытаясь блокировать мысли о том, как они занимаются сексом, я просто сказала:

— Ничего себе.

Мне стало грустно из-за того, какое чувство родители вселили в Джастина. Когда мы были детьми, они постоянно работали и не уделяли ему никакого внимания. Его мать без конца уезжала в командировки. Это было одной из причин, почему моя бабушка заняла в его жизни столь важное место. По правде говоря, моей матери тоже не стоило заводить детей. Но ее неспособность справляться с родительскими обязанностями не повлияло на мое желание однажды стать матерью.

Джейд посмотрела на меня более пристальным взглядом.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Похоже, стресс от воссоединения с Джастином наконец-то настиг меня. Мои нервы были расшатаны, и это сказалось на моем самочувствии.

— На самом деле, я чувствую себя неважно весь день. Ноет живот и болит голова.

— Давай ты пойдешь домой? Я поработаю за тебя и передам Джанин, что случилось.

— Уверена?

— Конечно.

— Тогда я твоя должница.

— Поверь, когда мне позвонят из Нью-Йорка, у тебя будет возможность вернуть должок.

— Хорошо, — сказала я, вставая и снимая черный передник.

Вся дорогу домой я — вопреки своей клятве — размышляла о Джастине и о том, что Джейд постарается организовать ему выступление в «Сэндис». Я много лет не слышала, как он поет. С годами его голос, наверное, изменился, стал глубже.

Я заметила около дома его старый черный пикап. Он думал, что мы с Джейд на работе, и я очень надеялась, что поднимаясь наверх, я с ним не столкнусь.

На кухне, когда я зашла туда, никого не было, и на меня снизошло облегчение. Я взяла бутылку воды и таблетку от головной боли и начала подниматься наверх — тихо, на цыпочках, чтобы Джастин не узнал, что я дома.

Наверху лестницы меня остановили звуки тяжелого дыхания, долетевшие из его спальни. Мне было слышно, как шуршат простыни. Мое сердце забилось быстрее. Он ведь думал, что дома никого нет.

О господи.

Он там с девушкой?

Черт.

Как он мог поступить так с Джейд?

Чтобы попасть к себе, мне предстояло пройти мимо его комнаты. Хорошо хоть, что в коридоре у бабушки был постелен ковер. Положа руку на грудь, я медленно прокралась к его двери, которая была приоткрыта. И перед тем, как заглянуть в щель, на миг прикрыла глаза, готовя себя к тому, что могла увидеть внутри.

Ничто не могло подготовить меня к тому, что происходило за дверью.

Девушки в комнате не было.

Джастин лежал на кровати один. Его глаза были плотно закрыты, а джинсы расстегнуты и спущены вниз. Левой рукой он крепко держался за член, а правой прижимал яйца.

Твою ж мать…

Проглотив скопившуюся слюну, я наблюдала за движением его кулака, который, вращаясь, массировал его плоть. Он так возбудился, что был слышен хлюпающий звук, с которым его ладонь терлась о член.

Подглядывать за ним было нехорошо. Категорически неприемлемо. Это было наверное самым низким поступком за всю мою жизнь. Но отвести глаза я не могла. Никак. Я решила, что если попаду из-за этого в ад, то пускай. Я никогда не видела столь эротичного действа, и не предполагала, что он может получать столько удовольствия в одиночку.

Я хотела посмотреть, чем это закончится.

Мне нужно было это увидеть.

Кончик его языка медленно скользил по нижней губе, словно ища чей-то вкус, словно он фантазировал о ком-то конкретном.

Мне хотелось, чтобы он фантазировал обо мне.

Я вся дрожала, мой клитор пульсировал. Желание присоединиться к нему было невыносимым. Очарованная — загипнотизированная — тем, что он делал, я больше не думала, правильно или нет за ним наблюдать.

Комкая рукой простыни, он продолжал вгонять член в кулак. С каждым его движением мышцы внутри меня сжимались все туже. Я истекала влагой, и это был шок: мой разум вчистую проигрывал телу.

Глухие, протяжные стоны, слетавшие с его губ, заводили меня еще больше. Я могла со всей уверенностью сказать, что смотреть, как он ласкает себя, стало самым сильным эротическим переживанием, которое я когда-либо испытывала. Когда я мастурбировала, мне не всегда удавалось расслабиться до такой степени, чтобы кончить — порой не помогали даже вибратор и порно. Сейчас же мне пришлось стиснуть бедра, чтобы хоть как-то обуздать нарастающий между ними огонь.

Когда он снова провел языком по губе, я представила, как он влажно целует меня, что его член движется не в его руке, а внутри моего естества. Я никогда не желала мужчину так сильно, как в тот момент хотела его.