Влюбиться не предлагаю (СИ) - Маловски Катя

Чувствую, как Лиля, поворачивая голову, проводит носом по моей щеке, и затем её мягкие губы встречают мои. Поцелуй. Такой же медленный, как танец. Заставляющий что-то ёкать в грудной клетке в унисон разливающейся в пространстве мелодии. Дразнящий. Всё объясняющий.

Нам нечего скрывать. Смотрите, смотрите на нас. И завидуйте молча.

С Лилей, я уверен, сейчас были бы не против пообжиматься многие из присутствующих здесь парней, судя по их заинтересованным взглядам в её сторону. Но с ней танцую я.

Она моя. И хрен я вам её отдам. Она и так столько времени маячила перед вашими глазами в стенах универа. А вы её под всеми этими балахонами не замечали. Считали странной и вечно недовольной. Но к таким девушкам нужен свой подход. И мне посчастливилось его найти. Разгадать шараду. Решить кроссворд судоку со сложностью в пять звёздочек. И с уверенностью могу сказать, это того стоило. Ведь главный приз сейчас в моих руках.

Глажу пальцами обнаженную спину. Мозгами воспламеняюсь от мысли, что при таком откровенном вырезе подразумевается надевать платье без лифчика. И от Лилиной аппетитной груди меня отделяет всего ничего. Лишь с плеч спустить и припасть губами.

И вот как до дома дотерпеть, скажите мне, пожалуйста?

Под финальные аккорды лирической композиции теряю здравый рассудок вместе с контактом желанных губ. Лиля останавливает наш поцелуй, чтобы добить меня и мою хотелку окончательно.

— Я тебя люблю, — благодарно произносит, глядя мне в глаза.

«Бабах! Бабах! Бабах!» — мой мозг взрывается салютами серотонина.

Под медлячок я и не мечтал такое услышать. Улыбаясь как шизанутый, ласково шепчу ответные слова ей на ушко, прибавляя к любовным немного пошловатых. И, несмотря на то, что танец закончился, сменившись бодрым тречком, не выпускаю Лилю из своих объятий.

Я хотел переиграть выпускной? Походу его переиграла Гордеева. И меня переплюнула в реализации наших несбывшихся когда-то желаний.

Не дожидаясь окончания вечера, выходим из дверей актового зала, за стенами которого продолжает греметь что-то ритмичное. После зажигательных танцев решаем выполнить следующий пункт запланированной программы «Выпускной. Перезагрузка». Тайком, под лестницей, едва сдерживая смех, стараясь не привлекать к себе внимания, я, Лиля, Дина и Лёха разливаем в пластиковые стаканчики детское шампанское, которое было заранее спрятано мной в таком укромном месте. Пусть безалкогольное, суть ведь не в градусах и опьянении, а в пузырьках, настроении, традициях и людях, находящихся рядом с тобой.

Любуюсь улыбающейся Лилей, на голые плечи которой я накинул свой пиджак. И не просто любуюсь, а кончаю глазами.

Мужской пиджак на хрупких женских плечах — картина, как произведение искусства. Появляется стойкое желание, пойти наперекор своим принципам и сфотографировать Лилю. В моём пиджаке. Без пиджака, в одном платье. А потом и вовсе без платья. На простынях, чтобы солнечный свет лился по её обнаженной коже.

— Давайте, раз пошла такая пьянка, выпьем, что ли, и за наступающий новый год, — Дина во время очередного захода призывно поднимает стаканчик с искрящимся напитком.

— Тогда уж и за уходящий, — присоединяюсь к её тосту. — Год-то был ничего себе такой, — прижимаю Лилю крепче к себе.

«Ничего такой» — это мягко сказано. Один из лучших, если быть точнее. А то и самый лучший.

Осушаем под разговоры и шуточки сразу несколько бутылок. А затем разбредаемся вместе с выходящими из актового зала студентами по своим тачкам. Девчонки прощаются друг с другом поцелуями в щёку, мы с Лёхой — рукопожатиями и обещаниями ещё увидеться до Нового года.

Устроив с Лилей согревающие обнимашки в пока ещё прохладном салоне, засовываю руку во внутренний карман куртки. Достаю важный для меня предмет. И важен даже не сам он, сколько моё желание вручить его Лиле.

— Что это? — Лиля смотрит на раскрытую перед ней ладонь.

— Ключи от моей квартиры.

— Но это же не твой комплект?

— Нет. Это твой.

— Мой?

— Лиль, мы и так всё свободное время и выходные проводим вместе. Не вижу причин откладывать тот момент, когда ты переедешь ко мне окончательно. Со всеми своими вещами.

— Но это такой шаг, — несмело забирает у меня ключи.

— Многие в нашем возрасте только и мечтают, побыстрее свалить от родителей. И даже готовы жильё снимать, чтобы жить вместе. Мы же не школьники с тобой. И нам несказанно повезло, что у меня есть квартира. Отдельная. Тебе ни с кем не придётся делить кухню, кроме меня. И даже меня не придется ни с кем делить. Я весь твой.

— А как же моя мама? Как я могу её оставить под одной крышей с отцом?

— Твоя мама — взрослый человек, и у неё своя жизнь. А ты свою только начинаешь. И я уверен, скажи сейчас Татьяне Владимировне о твоём переезде, она первая начнёт собирать твои чемоданы, потому что желает тебе счастья.

— Может, ты и прав, — прижимается щекой к моей груди.

— Да, это серьёзный для нас шаг. И я на него готов. А ты? — целую Лилю в макушку. — Ведь мы не узнаем, если не попробуем.

— Ты очень хороший, — чуть отстранившись, поднимает на меня глаза. — Такого не может быть.

— Да я ужасный в быту, на самом деле. Если ты не заметила, у меня есть загон раскладывать тарелки в ряд по размеру и глубине. Все мои рубашки, толстовки и футболки аккуратно лежат на полке по цветовой гамме. А ещё я стульчак в туалете не опускаю.

— Нет тебе прощенья, — усмехается. — А вот мне абсолютно всё равно, как уложены тарелки. В моём шкафу с одеждой порой творится полный бардак. Но я была бы тебе очень благодарна, если бы ты сложил мои вещи по цветовой гамме. И хотя бы иногда опускал за собой стульчак.

— То есть, думаешь, уживёмся?

— Посмотрим.

— Это значит «да»?

— Ключи от твоей квартиры в моей руке. Как думаешь, что это может значить?

— Это значит: «Ключи от моей квартиры в твоей руке». Только и всего.

— Артём, выключай свою функцию «тупить», — игриво прикусывает меня за подбородок.

— Ок. Не буду больше задавать никаких уточняющих вопросов. Остановимся на твоём завуалированном согласии, — скольжу губами к её губам. А Лиля с удовольствием их подставляет.

— Типа пока не передумала?

— Именно, — дразню короткими поцелуями. — Праздник для души мы устроили, теперь поехали устраивать праздник для тела. Закатим репетицию Нового года.

— А что у нас будет в Новый год?

— Закажем еды, будем валяться в одном нижнем белье на кровати и смотреть по проектору какой-нибудь смазливый фильм на стене. Прерываясь на поцелуи и стягивание друг с друга белья под звуки праздничного фейерверка за окном.

— А дальше? — теперь Лиля меня дразнит.

— Буду любить тебя во всех позах так, будто завтра уже не наступит.

— Нет, Артём, с тобой я хочу, чтобы каждое завтра всегда наступало.

— Тогда другая формулировка: буду любить тебя во всех позах так, чтобы ты не могла сдерживать своих эмоций и выкрикивала: «Артёмка, ты бог!»

— Если я так не кричу, это не значит, что я так не думаю.

— То есть мыслишка проскальзывала всё-таки?

— Так, мы едем репетировать встречу Нового года, или болтать будем? — мастерски уходит от ответа, перелезая на своё сиденье. Что даётся ей не так легко из-за узкого платья.

А я глаз не могу от неё отвести. И если с Лилиными мыслями я уже ознакомился, то свои только начинаю осознавать.

Гордеева, рядом с тобой я хочу строить планы на будущее. А для этого, ты права, нужно, чтобы каждое завтра всегда наступало...

* Chris de Burgh — The Lady In Red (Re Recorded Version)

Артём.

Июнь. Парк. Выходной день. Многолюдно. Жаркий воздух перемешивается с приятной прохладой ветра. Солнце, запутываясь в пышущей зелени деревьев, слепит глаза.

Догоняю впереди идущую Гордееву. Мой взгляд, задерживаясь на её изящных щиколотках, скользит снизу вверх по соблазнительным ножкам до горячо обожаемой мной попки в обтягивающих коротких шортиках. Лиля неторопливо шагает по плитке пешеходной зоны, катит впереди себя коляску пудрового цвета. Словно чувствуя мой взгляд, оборачивается. Прищурившись от солнца, дарит мне обворожительную улыбку. И как только я отвечаю ей воздушным поцелуем, кивком головы подзывает к ней подойти.