Александр Черных - Русские народные загадки Пермского края

© И. А. Подюков, текст, сост., 2012

© А. В. Черных, текст, сост., 2012

© Издательство «Маматов» 2012

Загадка – один из любимых в народе жанров фольклора, ее определяют как «замысловатый вопрос, выражаемый обычно в форме метафоры»[1]. Действительно, в основе большинства загадок лежит сопоставление двух явлений, причем загадываемое явление представлено метафорическим эквивалентом. Суть разгадывания загадки – замена образа метафорического образом реальным, т. е. расшифровка метафорической аналогии. Порой эта задача крайне трудна – загадка выступает как своего рода тест, пройти который может лишь человек с хорошо развитым образно-ассоциативным мышлением; тот, кто способен найти в метафоре намек, нередко скрывающийся за совершенно нелепым, абсурдным и отвлекающим от прямой аналогии (оттого и «коварным») уподоблением.

Признаки отгадываемого предмета в загадке не просто запрятаны, они даны в уводящем в сторону виде. Окружающий мир, картины жизни и быта в текстах загадок силой метафоры опоэтизированы и представлены в теснейшей взаимосвязи и цельности. Поэтому как жанр, отражающий поэтическое, художественное видение мира, загадка способна развить у человека мифопоэтический взгляд на действительность.

Конечно, загадка в наши дни – это игра, проверка сметливости, умения образно и поэтически мыслить. Раньше, как правило, загадка была обращена к детям и являлась прежде всего частью народной педагогики; с помощью загадок дети узнавали названия и признаки вещей, познавали окружающий мир. В этом смысле текст загадки напоминает нам статью толкового словаря, где в разъяснении слова схвачены отличительные, наиболее заметные признаки обозначаемого им предмета. В совокупности загадки представляли довольно целостный свод знаний о мире, своеобразный «алфавит» окружающей человека действительности. Благодаря им осуществлялся самый, наверное, совершенный принцип обучения – ненавязчивость; загадка учила мыслить, развивала логическое мышление и умение ассоциативно связывать самые, казалось бы, далекие понятия.

Скорее всего, дидактическое и художественное, поэтическое содержание загадки – исходно не самое главное для этого жанра. Вспомним загадку, которую загадывал мифический Сфинкс, придуманный древними греками: Утром на четырех, в полдень на двух, вечером на трех. Фантастическое существо с лицом женщины, телом льва и крыльями птицы было жестоко к тем, кто не смог ее отгадать. Когда эту загадку разгадывает Эдип, Сфинкс от огорчения бросается в пропасть и разбивается. В иносказательной форме в этом мифе утверждается мощь человеческого интеллекта, признается окончание времени всесильной власти богов и наступление эры человека, существа, способного постигнуть законы мира. Далеко не случайно то, что едва ли не бо́льшая часть загадок – загадки о небе, солнце, месяце, звездах, т. е. тексты, в которых во всех подробностях воссоздается культурный образ целой Вселенной. Загадка была, собственно, сжатым, коротким мифом, отражавшим древние представления. Такова, например, загадка о небе и звездах: По синему полю золотое просо рассыпано. Образная основа загадки здесь – не «смелая» метафорическая аналогия, а твердое верование наших предков в то, что мир звездный и мир земной полностью схожи (эта вера хорошо прослеживается, например, в русских народных названиях космических объектов – Млечного пути как Заячьей тропки, Плеяд как Утичьего гнездышка и пр.).

Налицо, таким образом, ярко выраженное мифологическое начало загадки, что отражено, в частности, в сюжетах с загадыванием загадок в фольклоре. В прикамских сказках и быличках, как и в русском сказочном фольклоре в целом, герой нередко освобождается от власти злого начала, только отгадав предложенные ему загадки. Так, в одной из быличек (записана в Еловском районе) рассказывается, как к гадающим девушкам вышел черт: Изо рта пар валит, огонь. А у девушек были кринки на головах надеты. Вот он их и не тронул, стал им загадывать загадки: «…Что такое – три дуги, три косы?..» Девушки не знали отгадку, хорошо, на полатях брат лежал, он и сказал: «…Три дуги – это дужка у ведер, а еще конская дуга и радуга, а три косы – это хвост у петуха, коса у девушки и коса, которой траву косят…». Тут только девушки смогли от него убежать, а черт со злости все горшки переколотил. Аналогичным способом – умением отгадывать загадки – избавляется от нечистой, демонической силы герой другой былички: Девки гадать пошли в пустой дом. Парень вперед их на полати ушел. Они пришли, середь полу очертились, скатеркой вот такой закрылись. В голбце спрашивают: «…Три косы (одна коса траву косить, друга – девичья, третья – петушья); три пяты (одна пята у веретна, вторая – человечья, третья у дверей); три дуги (радуга, дуга [в упряжи], дужка у ведра)…». Парень отгадал, девки и убежали. Он их спас, а они сами не угадали. Задавили бы их черти-те» (д. Усть-Уролка Чердынского района).

Загадка – не только важный элемент народной педагогики. Если сегодня загадка часто рассматривается в контексте детского фольклора, то в прошлом среда ее бытования была заметно шире. Загадывание и отгадывание загадок – непременный атрибут молодежных посиделок, игрищ, вечерок. Именно отгадывая загадки, можно было показать свою сметливость и гибкость мысли (качества, которые высоко ценились в крестьянской культуре). Загадка первоначально была прочно связана с ритуалом. Старые люди помнят запреты на загадывание загадок (например, в летнюю страдную пору), помнят, что особенно в ходу были загадки на Рождество. В некоторых традициях Прикамья существовал запрет на загадывание загадок днем (в этом случае загадывать загадки разрешалось только вечером и ночью, после захода солнца). Дело здесь заключается в том, что ответ на загадку (рождение которого сходно с актом божественного озарения, нахождение которого вызывало ощущение интеллектуальной власти над миром) был ориентирован на глубокий и сакральный смысл. Отгадывание загадки становилось мысленным творением мира из разрозненного хаоса. Загадывание и отгадывание загадок, следовательно, было крайне серьезным делом; заключенные в них вопросы – это всегда вопросы о высших ценностях жизни, а отгадка – это постижение универсума. Не случайно, кстати, так часто в деталях повторяются одни и те же загадки у разных народов (сравним, например, русскую загадку о курином яйце – В одной бочке два пива – с татарским аналогом – Бер кисмакта ике терле бар, или с мордовским – Ее бось-кацо кавонст оргат).

Символика загадок опирается на самые разные культурные коды традиционной культуры. В загадках мы видим древние мифологические аналогии коня и реки (Между гор, между гор бежит конь вороной – река), мифологические, отраженные еще в античности представления о насекомых как «повелителях времени» (Белые мухи на землю садятся – о наступлении зимы, о первых снежинках) или даже как о творцах-демиургах (Пришел паук на деревянных ногах, всю избу загородил – ткацкий станок). Многие тексты мотивированы теми или иными культурными нормами и императивами. Так, аналогия зайца с бесом в загадке Косой бес поскакал в лес отражает бытующие в Прикамье соотнесения этого зверька с нечистым духом (в старообрядческой среде зайчатина не используется в пищу).

В загадках виден особый народный взгляд на природу и окружающий мир. В частности, это проявляется в описании природных объектов по аналогиям с бытовыми, домашними предметами. Загадка Кадца на кадце, на кадце – щеть (дудка борщовника, пикана) содержит уподобление полых круглых стволов растения кадке, а зонтичного соцветия – щети, предмету для расчесывания волос. Так же изображается замерзший пруд (Старо лукошко, новый покрой) и даже земля, на которую выпал снег (Кадка стара, покрышка нова).

Проекция человеческого на природу выражается и в образном использовании терминов родства, когда те или иные природные явления описываются в категориях семейных связей: Материну коробью не поднять, братова коня не поймать, сестрину покромочку не собрать (земля, ветер, дорога).

Тексты загадок наглядно показывают, что со словом наши предки обращались творчески, народная загадка – особый факт народной языковой эстетики. Обычно она блестяще организована композиционно, наделена особым ритмом, а то и рифмой, в том числе и внутренней (Нехожена дорожка посыпана горошком – о звездном небе). Нередки случаи, когда загадка сложена так, что в самом ее звучании уже «записан», закодирован ответ. Так, в загадке о ведрах два Петра в избе учтена близость согласных «П» и «В» – обе губного образования; в упоминаемой загадке о человеке – утром на четырех, в полдень на двух, вечером на трех спрятано слово «человече» (достаточно прочесть первый слог слов «четырех», «полдень», здесь, правда, в обратном порядке, и часть слова «вечером»). Анаграмма (перестановка букв), образующая другое слово, которое по сути является отгадкой, содержится в загадке о кочерге Черный конь прыгает в огонь. Для получения ответа нужно только «сложить» начальный слог второго слова (ко-), второй первого (чер – из черный) и второй третьего – из слова прыгает.