Владислав Горохов - Повседневная жизнь России под звон колоколов

В 1626 году в Москве в Китай-городе была построена церковь Святителя Николая. Но первая запись о небольшом каменном храме на этом месте появилась еще раньше, в 1561 году. За годы своего существования храм несколько раз перестраивался. И церковь называли по-разному, но всегда в названии отмечалась красота его колокольного звона: «Церковь Святого Николая у Красных колоколов, что в Посольской улице», «У хороших колоколов»; «Никола Красный звон». В народе говорили, что в Москву приезжают, чтоб «хлеба-соли покушать, красного звону послушать» или: «Велик звон, да не красен». На литографии 1848 года можно увидеть старинный облик храма, возведенного в начале XVII века, и колокольню, построенную в период царствования Петра I.

Как быстро все возвращается «на круги своя»! Современные прихожане очень быстро научились понимать звоны по их значению.

Человек, прислушиваясь к звону колокола, уже совсем скоро заметил, что набор из нескольких колоколов рождает новый звук и он становится ярче и музыкальнее. Но это возможно только в том случае, когда имеется согласованность в звучании, что происходит при обеспечении определенного музыкального интервала между двумя близкими по весу колоколами, причем это должно быть между всеми колокольными парами. Поэтому существуют два термина: «подбор» — то, что тщательно отобрано по звучанию, и просто «набор» случайных колоколов.

В наше время разработаны рекомендации по подбору колоколов. Первая из них и самая главная: для того чтобы церковный колокольный звон отвечал всем существующим канонам, следует иметь набор не менее трех колоколов. При этом хорошее звучание небольших по весу колоколов достигается, когда их вес — 14, 8 и 4 килограмма, а еще лучше — 24, 16 и 8 килограммов, что позволяет в будущем легко продолжить развитие звукоряда за счет добавления новых колоколов — и больших, и маленьких. И все же при подборе колокольного звукоряда самым правильным будет вести отсчет от большого колокола, именно к нему и подбирать остальные. В каждом храме должен быть, по крайней мере, хотя бы один колокол — благовестный. Его величина может быть совершенно различной — от совсем небольшой до гигантских размеров. Это зависит от значения храма, а также конструкции и размера колоколонесущего сооружения, находящегося при нем. Поэтому звучание колоколов может быть оптимальным только в каждом конкретном случае.

Подбирая различные, но гармонично звучащие колокола в своеобразные группы, можно исполнять мелодии и даже музыкальные произведения. Обычно начинает могучий, «божественный» голос главного колокола, он задает ритм всему звону; затем к нему подключается многоголосый перезвон меньших по размеру и более высоких по звучанию, это уже как бы своеобразный хор — оркестр молодых.

Профессия звонаря была всегда уважаемой в народе.

Проблемы подготовки звонарей для храмов в России не существовало, несмотря на то, что не было специальных школ, курсов обучения этому искусству. Связано это было прежде всего с тем, что раз в году, в Пасхальную неделю — Светлую седмицу, любой прихожанин мог попробовать сам позвонить в любой из выбранных им колоколов и оценить свои способности. Об этом и говорят пословицы: «В Светлую седмицу кто не звонарь» и «Не все пономари, а редко кто не званивал». Это стало любимым занятием в праздничные дни. Звонарь храма всегда находился рядом на колокольне; приметив юного звонаря, у которого получалось лучше других, он подсказывал, учил и, если в дальнейшем у юного дарования проявлялся талант и интерес, приглашал на колокольню помогать ему. Так начиналась школа первоначального обучения, а дальше все зависело уже от самого ученика.

Следует отметить, что к звонарям всегда относились с большим уважением. И если замечали, что у нового звонаря получаются звоны лучше, то ему и передавали право звонить. При этом новый звонарь не обязательно должен был служить в церкви, быть монахом, он мог быть звонарем-любителем, а в мирской жизни иметь другую профессию. Время показало, что это была очень правильная система отбора и обучения звонарному мастерству. Дальше шел процесс уже непрерывного самостоятельного обучения, как сейчас говорят, повышения квалификации — в течение всей жизни.

Сейчас понимаешь, как трудно было без музыкальной грамоты, пластинок, магнитофонов сохранить на века, передавая из поколения в поколение, звуки сложнейших мелодий. Прежде всего с этой целью искали, находили и обучали талантливых учеников. Но были и другие ловкие приемы, которые помогали значительно легче справиться с набором разноголосых колоколов и выстроить их в звоны. Звонарь затягивал определенную песню (так называемые «подпевки», куплеты), и в ней уже был заложен заданный ритм. Эти песни, по существу, были своеобразными нотами и отличались друг от друга, как партитуры многоголосых музыкальных произведений. Вот некоторые из них: «Звонили звоны», «Вечерний звон», «Чтой-то звон», «У Спаса к обедне звонят».

Для того чтобы звуки благовеста были слышны издалека, строили высокие звонницы и колокольни. Чем выше расположены колокола, тем дальше их слышно, особенно, когда нет препятствий для распространения звука. Лучше всего он распространяется над водой.

В прежние времена колокола были солистами и выступали с детским хором птиц, под аккомпанемент шелеста листвы, журчание ручьев. Сегодня всеядный индустриальный шум глушит все.

Звуки колокола — не просто призыв прийти в храм, напоминание о православных традициях; это мелодия, которая становится частью окружающей человека природы, среды. Уже в самом слове «благовест» (звон колокола, оповещающий о начале богослужения) заложен глубокий смысл происходящего (по-гречески благая весть — евангелие) — идет музыкальная проповедь, и, слушая ее, человек на какое-то время словно отрешается от ежедневной суеты, от всего обыденного, он обращается к Богу, чувствует единение с Ним, с такими же верующими, он общается со своими близкими, ушедшими из земной жизни.

В наше время традиционное колокольное искусство вновь востребовано. До революции 1917 года считалось, что самые лучшие звоны в Троице-Сергиевой Лавре, Даниловском, Новодевичьем, Сретенском монастырях Москвы, Александро-Невской Лавре Петербурга. В воскресенье москвичи старались быть на службе в Симоновом монастыре и услышать редкий по красоте звон «Воскресного» колокола. Великий московский звонарь Константин Сараджев написал в своей автобиографии: «Восьми лет неожиданно услышал я восхитительный колокол. Услышал я удар в колокол, который повторялся приблизительно каждые 25 секунд. Он доносился со стороны Замоскворечья. Он овладел мною; особенность этого колокола заключалась в его величественной силе, в его строгом рычании, параллельно с гулом. Надо прибавить, что рычание-то и придавало ему какую-то особенную оригинальность, совершенно индивидуальную. Сперва, в самый первый момент, был я испуганно поражен колоколом, затем испуг быстро рассеялся, и тут открылась передо мной величественная красота, покорившая всего меня и вложившая в душу сияющую радость. До сей минуты запечатлелся этот звук во мне! Оказалось — этот колокол был Симонова монастыря. Я начал часто ездить туда с няней, с родными, вскоре стал ходить туда один».

Анастасия Цветаева вспоминала: по рассказам К. Сараджева, даже после закрытия монастыря он изредка звонил на колокольне обители.

А разве можно спокойно слушать звоны в храмах Ростова Великого, где звонят по нотам, сочиненным на три настроя, — знаменитые ростовские звоны — ионинский, акимовский, егорьевский. Услышав их один раз, невозможно забыть; они постоянно напоминают и зовут к себе.

Н. Н. Померанцев в статье «Звоны Ростова Великого» пишет: «Своеобразный тембр ростовских колоколов, гармония, характерный ритм и в особенности монументальность звонов свидетельствуют о большом самобытном искусстве народа и являются одной из интереснейших страниц наследия русской музыкальной культуры».

В Ростове Великом с самого древнего времени было особое отношение к православным звонам, ведь не случайно с тех времен сохранилась присказка, прибаутка, которую говорили с усмешкой жителям ростовской земли: «Звоните, звоните вы в свои била и клепала». И что интересно, по прошествии нескольких столетий известный специалист по ростовским колоколам и звонам М. Н. Тюнина пишет: «Ростовские звоны уникальны по своему строю. Они мелодичны, разнообразны по ритму, красивы по звучанию. Создавались они в разное время. К наиболее старинным звонам следует отнести "ионинский", "акимовский", "георгиевский" (он же "егорьевский"), "будничный". Авторы этих звонов неизвестны. Более поздний — "ионофановский" — создан ценителем и знатоком старинной музыки Аристархом Александровичем Израилевым. Для исполнения ионофановского звона потребовалось к имеющимся колоколам добавить еще два колокола небольшого веса, что и было сделано. С тех пор — с последней четверти XIX века — на звоннице Успенского собора в Ростове Великом висят пятнадцать колоколов».