Курт Зелигманн - История магии и оккультизма

Астрологический «язык» состоял из символов и аллегорий, недоступных пониманию профана. Говорили, что Солнце проливает слезы; Юпитер окружен придворными; Луна едет в колеснице и принимает короны от звезд, к которым приближается, — короны пагубного ветра, гнева, счастья, железные, бронзовые, медные и золотые короны. Венера берет в плен чужеземных богов и выступает в коронах разных цветов, в зависимости от соединений с другими планетами, — Марсом, Сатурном, Меркурием или Юпитером.

Все эти загадочные образы передавались, вдобавок, на древнем языке Аккада или Шумера, на «языке богов», которым пользовались только посвященные. Тайны мироздания скрывали от простого народа, опасаясь, что люди, узнав будущее, либо впадут в отчаяние, либо на радостях бросят все свои дела. Те же, кто владел знанием о звездах, были влиятельнее царских советников, и к ним часто обращались с вопросами даже чужеземные правители. О том, каким авторитетом они пользовались, свидетельствует Диодор Сицилийский (I век н. э.): «Они изучали звезды столь много лет, что лучше кого бы то ни было знают движения и влияния звезд и точно предсказывают по ним многие грядущие события».

В древности весь знакомый им мир обитатели Месопотамии делили на четыре области в соответствии с четырьмя четвертями неба. На юге располагался Аккад (Вавилония), на севере — Сабурту (Ассирия), на востоке — Элам (Персия), на западе — Сирия и Палестина. Положения планет и прочие небесные знаки интерпретировали в соответствии с этой астрологической географией. Например, считалось естественным, когда раскаты грома доносятся с юга, соответствовавшего области Аккада; но если гром гремел в другой части неба, это уже было приметой, подлежащей толкованию. В 29-е число месяца Луна благоприятствовала Аккаду, но была неблагосклонна к области Амурру, и т. д. Еще более сложной была халдейская система звезд-«заместителей». Вплоть до недавнего времени смысл ее оставался загадочным и прояснился лишь благодаря новым археологическим находкам. В общих чертах, он сводится к тому, что иногда планета или неподвижная звезда замещалась при истолковании каким-либо созвездием или зодиакальным знаком. Так, в роли «заместителей» Сатурна могли выступать знак Весов, созвездия Кассиопеи, Ориона или Ворона. В основе этих соответствий лежало сходство цвета и силы сияния тех или иных небесных тел. Считалось, что небесные тела одинаковой окраски и светимости связаны между собой. Эта теория существенно разнообразила интерпретацию звездных влияний и вносила в нее множество тонкостей и нюансов.

С незапамятных времен металлы ассоциировались с подземным миром. Они залегали глубоко в недрах земли и были скрыты от лучей небесных светил. Однако астрологи в своем стремлении соотнести все земные вещи с небесными телами постулировали родство металлов с планетами, предопределив тем самым многие принципы средневековой алхимии. Золото, по мнению халдеев, было металлом Солнца, серебро — металлом Луны, свинец — металлом Сатурна. Олово соответствовало Юпитеру, железо — Марсу, а медь — Венере.

Кроме того, в знак универсальной математической гармонии вселенной на небесах были запечатлены некоторые священные числа, служившие для халдеев подтверждением базовых идей астрологии. Казалось, эти числа поддерживают и подкрепляют друг друга, — и это порождало разнообразные мистические спекуляции. Так, число семь повторяется в «ковшах» Большой и Малой Медведиц, в Плеядах и Орионе. Семь дней продолжается каждая фаза Луны; семь планет было известно древним людям*. Мистическая связь выявлялась между числами 12 и 30. Выделяли 12 зодиакальных знаков; 30 дней насчитывали в лунном цикле, а 30 лет — в цикле обращения Сатурна. Производное этих двух чисел — 360 — приблизительно соответствовало количеству дней в году. Подобных взаимосвязей можно обнаружить множество, и они дают неутомимому астрологу обширнейшее поле для исследований и сопоставлений. Так наряду с астрологией зародилось мистическое учение о числах — нумерология. Обе эти оккультные науки проявили потрясающую жизнеспособность: их основные принципы сохранились до наших дней в неизменном виде*.

Поскольку халдеи были внимательными наблюдателями, трудно представить, чтобы вся их система знаний о мире покоилась на шаткой основе произвольных допущений. Не вызывает сомнений, что многие элементы этой системы базировались на вполне адекватных метеорологических, физических, химических и медицинских представлениях. Однако не будем забывать, что астрология, благодаря которой появились на свет многие научные открытия, была в то же время особой формой теологии. Она давала пищу не только рассудку, но также душе и духу, и долговечностью своей обязана не столько интеллектуальной, сколько духовной составляющей. С другой же стороны, следует помнить, что великий астроном Кеплер сделал свои открытия в результате тщетных поисков универсального закона, объединяющего всю вселенную. В своем стремлении к объединению мироздания он едва ли чем-то отличался от халдейских астрологов, древняя мудрость которых не утратила своего значения и на заре современной науки. Астрология и нумерология сами по себе оказались столь великими открытиями, что ни одна эпоха не осталась незатронутой их влиянием. В конце XVIII века романтик Новалис по-прежнему верит в мистическую сущность чисел. «Весьма вероятно, — пишет он, — что над природой, а равно и над историей, властвует чудесная мистика чисел. Разве все в мире не преисполнено значения, не находится в симметрии и в странной взаимосвязи? Разве Бог не являет Себя в математике, как и в других науках?».

В поисках формы для вещественного отображения своей космогонии халдеи изобрели ступенчатую храмовую башню — зиккурат. Ступени зиккурата соответствовали ступеням иерархии, на которой покоятся небо и земля. По существу, зиккурат был мирозданием в миниатюре: его структура символизировала «гору Земли». В Вавилоне был воздвигнут Эль-Темен-Ан-Ки, «дом краеугольного камня небес и земли». Это магическое строение, которое Библия называет «Вавилонской башней», состояло из семи ступеней, каждая из которых была посвящена одной из семи планет. Углы его соответствовали четырем сторонам света, указывая на Аккад, Сабурту, Элам и западные земли. Согласно древней шумерской традиции четверка была священным числом небес, поэтому в основе вавилонской системы мироздания лежал квадрат или прямоугольник. Каждая из семи ступеней зиккурата была окрашена в свой цвет, соотносящийся с данной планетой. Ступень Сатурна — «Великого Несчастья» — была черной. Сатурну как «черному солнцу» отводилась низшая ступень, тогда как высшая, позолоченная, была посвящена Солнцу — дневному светилу. Вторая считая снизу ступень была окрашена в белый цвет ярко сияющего Юпитера, третья — в кирпично-красный цвет Меркурия. Четвертая, голубая ступень соответствовала Венере; пятая, желтая, — Марсу; шестая, серая или серебристая, — Луне. На эти цвета переносились благотворные или зловещие значения связанных с ними планет. Так объясняется, почему желтый пес, вошедший в царский дворец, предвещал разрушение: ведь желтый был цветом Марса-Нергала, бога войны. А белый пес приносит счастье, ибо имеет окраску благотворной планеты, Мардука-Юпитера.

Высота Эль-Темен-Ан-Ки равнялась длине стороны квадрата, лежавшего в его основании. Таким образом еще раз воздавались почести квадрату, хотя и разделенному на семь ступеней, и древняя традиция четырехчастного членения вселенной примирялась с новым учением о семи небесах. Впервые в истории человечества для отображения мирового порядка были использованы числа. Позднее числовые соотношения стали часто фигурировать в учениях философов. Согласно легенде, Пифагор во время своих путешествий посетил Вавилон, где и был посвящен в тайны мистического учения о числах, их эзотерическом смысле и могуществе. Образ семи ступеней стал вполне традиционным для магической философии. В начале XVII века Генрих Кунрат в своем труде «Амфитеатр вечной мудрости» изображает мудрецов, восходящих по семи ступеням к сокровенным светочам мудрости. Как халдейские жрецы, вероятно, предостерегали нечестивых от попытки войти в храмовую башню, так и Кунрат начертал над входом в свою «пещеру чудес»: «Не приближайся, ступай прочь отсюда, профан!». На гравюре XVI столетия изображен ученый в докторской мантии, поднимающийся на первую ступень семиступенной лестницы. Взойдя по ней, он познает Бога, имя которого начертано на восьмой ступени — на пороге небесного жилища Бога. Согласно этой иллюстрации к книге Раймунда Луллия «О восхождении», семь ступеней — это минералы, огонь, растения, животные, человек, звездное небо и ангелы. Начав со скромного исследования минералов, мудрец постепенно будет восходить на следующие ступени познания, пока наконец не станет способен к постижению самых возвышенных вечных истин.