Стивен Иссерлис - Всякие диковины про Баха и Бетховена

Когда наш Бах — Иоганн Себастьян — рос, вся семья обычно раз в году собиралась на огромное торжество. Они были очень набожны, поэтому всегда начинали с пения церковных гимнов. (Неудивительно, что в Библии Бах больше всего любил то место, где описывается, как 288 членов одного племени все вместе исполняют религиозную музыку.) Однако, закончив серьёзную часть, Бахи переходили к шуточным песням, по ходу дела сочиняли под них аккомпанемент, переделывали слова и ноты, стараясь рассмешить друг друга, в общем, веселились напропалую, и никакие компьютерные игры не были им нужны! Вот так…

Наш Бах совсем неплохо постарался для своей семьи — у него было двадцать детей! К сожалению, десять из них умерли в раннем детстве — обычное дело для того времени, — но и десять детей — это, в общем, совсем неплохо. Из его сыновей трое с половиной тоже стали известными композиторами (трое — известными, а один полуизвестным).

У Баха было две жены (спешу заметить, что не одновременно). Первая, Мария Барбара, приходилась ему двоюродной сестрой (говорил же я вам, что он любил свою семью!). Он был с ней очень счастлив, и у них родилось семеро детей. Но однажды, вернувшись домой из долгой поездки (в те времена поездки всегда были долгими, поскольку путешествовать можно было или в карете, запряженной лошадьми, или пешком), он обнаружил, что его жена умерла! Уезжая, Бах оставил её в добром здравии, а когда вернулся, она уже лежала в могиле. Телефонов тогда не было, а значит, и предупредить его не было возможности. Какое потрясение…

Однако через год Бах женился снова, на этот раз уже не на родственнице, а на певице, которую звали Анна Магдалена. Должно быть, он ужасно волновался по поводу этой свадьбы: ведь только на вино для гостей он потратил пятую часть своего годового жалованья. (Попросите кого-нибудь из взрослых подсчитать, сколько это будет сейчас, а потом спросите, согласятся ли они потратить ровно столько на вино для одной вечеринки. Представляю, что они вам ответят…) Анна Магдалена была, по всей видимости, чудесным человеком, и вместе они, должно быть, составляли великолепную — хотя и безумную — пару. Мало того что Анна Магдалена родила ему 13 детей (представляете?), ей приходилось заботиться ещё и о четырех детях Баха от первого брака, а также о разных родственниках, которые поселились у них в доме. Она пела во многих концертах Баха, училась у него играть на клавесине (это старший брат фортепиано) и, возможно, на органе; она переписывала его новые сочинения (интересно, стирала ли она его парик?). А ещё она как-то умудрялась находить время для садоводства: она любила цветы и птиц. Кроме того, у них часто бывали гости — Бах любил давать званые обеды, на которых всё его семейство развлекало присутствующих совместным пением и музицированием. В доме Бахов, наверное, было шумно, но весело.

Однако Бах, вряд ли уделял много времени своей жене и детям — он был очень занят! Прежде всего он, конечно же, непрестанно сочинял. Сегодня у обычного человека только на переписывание всей музыки Баха ушли бы годы, даже если работать по двадцать четыре часа в сутки. (И это не считая огромного числа произведений, которые, к сожалению, были утеряны.) Бах был также величайшим органистом и клавесинистом своего времени. Он сочинял на лету, и люди приходили от его музыки в восторг — она была так прекрасна, так великолепна и так сложна! Но когда же он упражнялся? Каждый музыкант, даже гениальный, должен упражняться, чтобы не утратить мастерства. Баху же приходилось ежедневно по несколько часов давать уроки, репетировать с хором и оркестром еженедельные религиозные службы и еженедельные концерты, дирижировать, играть на скрипке и альте, настраивать свои клавишные инструменты, проверять множество новых органов (никто не разбирался в них лучше него), изобретать музыкальные инструменты, если для очередного сочинения ему нужны были новые тембры, а также писать своим работодателям немыслимо длинные и скучные письма со всевозможными жалобами, в основном по поводу финансов. Гм… Должно быть, последнее не производит большого впечатления. Зато всё остальное… как ему всё это удавалось? Может быть, ночами он спал всего по пять минут, а в сутках у него было сорок восемь часов?!

А это что такое? Мне послышалось? Вроде бы нет. Какой-то негромкий, но настойчивый голос. Откуда он взялся? А, это вы! Всё ещё стоите там, скрестив руки. (Они у вас не затекли?) «Ну, — скажете вы непреклонно, — теперь мы знаем, что он сделал, но КАКИМ он был?»

Хорошо, я расскажу вам (очень кратко), что я об этом думаю. Мы знаем, что Бах был счастлив в браке, вернее, в двух браках, имел много друзей и был, как правило, очень доброжелательно настроен по отношению к другим музыкантам. Однако по отношению к тем, кто ему не нравился, он был крайне недоброжелателен. Бах постоянно ссорился со своими работодателями, будь то придворные или члены Городского совета. Почти все дошедшие до нас письма — это жалобы, адресованные так: «Вашим сиятельствам, наиблагороднейшим, наиучёнейшим, наиуважаемым господам и покровителям!» Но если вы прочитаете эти письма, то поймёте, что Бах предпочел бы обращаться к ним следующим образом: «Вашим кретинствам, наиглупейшим, наипротивнейшим, наитупоголовейшим болванам и идиотам!» Большинство из этих людей Бах не выносил, а они не выносили его. Он всегда старался получить от них побольше денег, не для себя (хотя и против этого не возражал!), а чтобы нанять побольше хороших музыкантов для исполнения своей музыки. Бах хотел совершенства, а его работодатели хотели спокойной нормальной жизни.

Баха обычно называют «любезным», но он так рьяно пёкся о музыке, что из-за этого мог легко прийти в ярость. В молодости Бах подрался на дуэли с неким студентом, который, по его мнению, плохо играл на фаготе, а уже в зрелом возрасте как-то раз пришёл в такое бешенство от фальшивой игры одного музыканта, что запустил в него своим париком. Порой Бах забывал о хороших манерах и в официальной обстановке. Однажды он пришёл на званый вечер прямо во время выступления одного клавесиниста. Увидев великого Баха, музыкант оторопел и посередине музыкальной фразы перестал играть. Музыка внезапно оборвалась. Для Баха это было невыносимо! Не обращая внимания на вежливое приветствие и протянутую руку хозяина, он бросился к клавесину и закончил фразу. Может быть, поэтому он и выглядит на портрете таким сердитым: вероятно, он настолько был погружен в музыку, настолько всё время был заполнен ею, что не мог думать ни о чём другом. Позирование для портрета, наверное, представлялось ему пустой тратой времени; может быть, художник, когда рисовал, разговаривал с Бахом и отвлекал его от музыки, звучавшей у него в голове. Представляю себе: вот кто-то пытается поговорить с Бахом на такую занимательную тему, как например погода, — что на улице сегодня, что обещали на завтра или какая погода стояла вчера. Бах, возможно, и глядит на этого человека, но мысли его заняты следующим произведением или тем, кто лучше всех сможет его исполнить. Так что, по-видимому, с Бахом не так-то легко было познакомиться и поладить.

Мне кажется, что лучший, и возможно единственный, способ подружиться с Бахом — это поговорить с ним о музыке и исполнить её вместе с ним. Вот здорово было бы играть в его церкви, в оркестре под его управлением! Сидя за органом, Бах обеими руками и ногами (на педалях органа) исполняет невероятно сложные пассажи, а головой дирижирует хором и оркестром; он всё слышит, всё видит: он пропевает правильные ноты, если кто-то ошибся, одним пальцем указывает, когда вступать одной группе музыкантов, другим — когда вступать другой, а его лицо выражает настроение произведения в целом — и все оркестранты отдаются музыке столь же страстно, как он. Конечно, именно здесь он был более всего счастлив и именно здесь приводил всех в благоговейный восторг. Здесь мы его и оставим. Пока, Бах-отец!

У большинства композиторов, даже величайших, музыка бывает разная по качеству. Помимо шедевров, встречаются произведения, за которые приходится извиняться: «Ах, он это написал в качестве эксперимента» — или: «Это было написано в спешке». Но я не слышал ни одного произведения Баха, которое не показалось бы мне совершенным. В каждой ноте — вдохновение, и, что самое интересное, он всегда экспериментировал и всегда спешил! (Возможно, одно-два из его самых ранних сочинений и не являются чем-то сверхъестественным, но вскоре он преодолел эти проблески человеческой слабости.) Обычно Бах сочинял музыку про себя, а потом записывал. При этом он почти никогда не пользовался карандашом, а сразу писал чернилами (изредка и ему случалось ошибиться, тогда он соскабливал неверную ноту ножом). Кое-что Бах потом переделывал, исправлял и совершенствовал, но в конце концов у него всегда получалось нечто грандиозное и на первый взгляд написанное без малейших усилий. Музыка Баха может быть глубоко печальной: одно из величайших его произведений — «Страсти по Матфею», написанные на основе «Евангелия от Матфея» из библейского Нового Завета; в нём рассказывается история распятия Иисуса Христа. В этом почти трёхчасовом сочинении представлены всевозможные оттенки скорби. Но музыка Баха может быть и удивительно радостной, полной игривых танцевальных ритмов и приятных мелодий — например, «Бранденбургские концерты». В этом цикле из шести оркестровых пьес он заставил играть вместе всевозможные музыкальные инструменты — такие, которые обычно солируют, включая трубу и блок-флейту! Вообще-то странное сочетание — один из самых громких инструментов играет вместе с одним из самых тихих, но у Баха это получается. Его музыка может также приносить покой и утешение — «Хоральные прелюдии» Баха для органа представляют собой самую безмятежную и самую лучезарную музыку на свете. Но какую бы музыку ни писал Бах — трагическую или радостную — он никогда не рассказывает в ней о своей собственной печали или радости. Он больше похож на мудрого отца, наблюдающего с высоты за своими детьми, за тем, как печально или весело идут они по жизненному пути. Для глубоко религиозного Баха музыка и религия — это почти одно и то же: музыка — лишь способ служения Богу. Всё, что Бах написал, он, по его собственным словам, посвящал «возвеличиванию Господа и воссозданию души». И пусть это не покажется вам слишком суровым. Это не так. Музыка Баха совершенно лишена напыщенности, она полна энергии, юмора, сострадания и красоты. Однако прежде всего она заставляет нас радоваться жизни.