Андрей Максимов - Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

Кому-то проще не расщеплять слово «благополучие» и считать синонимом благополучия не полученное благо, а материальный достаток. Ничего зазорного в этом нет, просто надо иметь в виду: достигнув такого благополучия, вы, возможно, не станете счастливым. Ведь общество всегда диктует некие универсальные цели, а люди – существа абсолютно уникальные, и каждому отдельно взятому человеку достижение всеобщей цели может радости не принести.

Если счастье не приватизировано, то есть принадлежит всем, оно не радует.

Например, женщина-миллионер, у которой нет детей, может ощущать себя вовсе не благополучной и даже несчастной. Равно как и одинокий олигарх редко производит впечатление счастливого человека.

Благополучие – это ваше собственное, приватизированное счастье.

Только вам решать, в чем именно оно состоит.

Большинство слов обозначает то, что совершенно ясно и понятно. Однако есть слова, обозначающие понятия, которые для большинства людей неясны.

Одно из таких слов – «благородство».

Если бы у всех людей было одинаковое представление о добре и зле, если бы, наконец, все верили в Бога и одинаково понимали эту веру – такого понятия, как «благородство», не возникло бы.

Какого человека мы называем благородным?

Благородный тот, кто рождает благо по непонятной для нас причине.

Например, если кто-то переводит бабушку через дорогу, мы не называем его благородным. А если олигарх дает деньги на строительство церкви, мы – иногда с долей иронии, а подчас и совершенно серьезно говорим: «Он поступил благородно», хотя для верующего человека такой поступок абсолютно нормален.

Поэтому, когда мы оцениваем чужое благородство, надо в первую очередь подумать о том: верная ли у нас самих шкала ценностей? Не называем ли мы естественный и нормальный поступок – благородным?

Благородный – значит непривычный, то есть неясный. Эта неясность может происходить не только от поступков другого, но и от нашего собственного мировосприятия.

Поэтому само понятие «благородство» меняется с течением времени еще более кардинально, чем, скажем, понятие «честь».

Для человека XIX века вызвать на дуэль хама, который оскорбил женщину, – было естественно. Сегодня того, кто защитил девушку от хулиганов, мы называем благородным.

Если то, что раньше казалось естественным, сегодня кажется благородным, значит, общество в целом становится менее благородным.

Часто эпитет «благородная» мы относим к внешности. Нам кажется, что благородно выглядит человек, который не похож на других, а похож на того, кто может дарить благо.

Та внешность, которая сегодня представляется благородной, до прихода Советской власти была естественной.

Вспомним советские фильмы про революцию. Актеры с благородной внешностью могли играть в них только отрицательных персонажей, нас исподволь как бы убеждали в том, что другие люди в советской стране не нужны, необходимы такие же, как все, такие, которых проще объединять в толпу.

Заметим вскользь, что внешность, разумеется, бывает обманчива и человек, который выглядит благородно, может нести в мир зло, а вовсе не добро.

Понятие благородства – говорим ли мы о внешности или о сути – очень привязано к нравам эпохи. Объективно такого понятия не существует.

Мне кажется, Господь посылает в мир благородных людей не столько для того, чтобы они совершали благородные поступки, сколько для того, чтобы все остальные имели перед глазами пример.

Если бы – вдруг! – мы все по-настоящему смогли бы стать благородными, то есть рождающими благо, а не зло, само это слово исчезло бы из нашего лексикона за ненадобностью.

Но покуда это слово не исчезло, мы все мечтаем о том, чтобы как можно больше благородных людей вошли в наш ближний круг.

Вот об этом, немного странном словосочетании и пришло время поговорить.

Ближний круг – это то, что есть в жизни любого человека.

Ближний круг – это те люди, без которых любой из нас физически не может существовать.

Если угодно, ближний круг – это та бензоколонка, к которой мы в любой момент можем подойти и зарядиться энергией для преодоления жизненных неурядиц.

Однако «ближний круг» – это, разумеется, не «географическое» понятие: оно говорит не о том, что люди живут рядом, но свидетельствует о близости их душ.

Для того чтобы человек вошел в наш ближний круг, у него должно быть всего лишь одно качество: ежесекундное желание поделиться с нами своей энергией. А если попросту: ежесекундное желание поговорить, всегдашняя готовность разделить с нами и беды, и радости.

Близкий человек – это тот, про кого мы точно знаем: он всегда окажется рядом и облегчит нашу жизнь.

Человек так создан Богом, что и беды и радости ему невозможно переживать в одиночку. Погрузиться в страдания и не вылезать оттуда – это можно и самому. Но, если мы хотим беды побороть, – тут нужна другая душа. И неслучайно, когда у человека случается большая радость, ему хочется кричать, чтобы все узнали об этом.

Мы знаем, что общительные люди всегда энергичны, и нередко нам представляется, что они общительны именно потому, что энергичны. На самом же деле все наоборот: именно общение, бесконечная подпитка от других людей заряжает их энергией.

Можно ли самому сформировать ближний круг?

Можно. И нужно. Необходимо стараться беречь тех людей, которых Господь выделил из многомиллиардной толпы землян и привел к вам. И если вы подошли к зрелому возрасту, а рядом с вами нет никого, кто был бы готов в любую секунду поделиться с вами своей энергией, – это верный признак того, что по жизни вы двигались не совсем в ту сторону.

Свой ближний круг стоит беречь. Если мы договариваемся, что человек живет для того, чтобы двигаться по дороге к счастью, то без ближнего круга, без этой «бензоколонки» никакое движение невозможно.

Именно ближний круг помогает превозмочь то, о чем мы поговорим дальше.

Разумеется, мы будем говорить не о физической, а о душевной боли.

Большинство людей убеждены, что боль физическая и моральная – это, как говорят в одном южном портовом городе, «две большие разницы». На мой взгляд, это не так. Более того, поняв природу физической боли (что, конечно, легче), можно многое понять и в боли душевной.

Что такое боль? Это реакция организма на внутренний или внешний агрессивный раздражитель. Человек сунул палец в огонь, пламя набросилось на него – больно. Человеку кажется, что изнутри его кто-то сверлит – болит зуб. Человеку чудится, что внутри головы стучат молоточками – болит голова.

Боль – это всегда реакция на агрессию.

Очень часто мы говорим, что у нас болит душа, когда никакой агрессии на самом деле нет, а есть, например, очередной бытовой скандал с начальником или мужа с женой.

Душевная боль, как и всякая иная, возникает только в результате агрессии.

И, прежде чем начать страдать от душевной боли, неплохо бы понять: не принимаем ли мы за нее обычное расстройство, вызванное банальными неприятностями?

Физическую боль человек чувствует иногда не сразу. Боксер на ринге может не заметить, что у него рассечена бровь. Балерина на сцене может не сразу обратить внимание на травму. Я сам знаю артиста, который понял, что у него сломана нога, только когда закончился спектакль.

Однако как только человек сосредотачивается на своей травме, боль сразу становится невыносимой.

Значит, активная работа, увлеченность этой работой отодвигает болевой порог, как бы отвлекает нас от боли.

То же самое происходит и с болью душевной. Например, человек, который расстался со своей любимой и погрузился в бездеятельное одиночество, будет страдать больше, нежели тот, кто пытается лечить душевную боль, например, полным погружением в работу.

У прекрасного русского поэта Юрия Левитанского есть такие строки:

Работа помогает отвлечься от душевной боли, не позволяет ей разъесть душу. Но вылечить боль работа не в силах. Тут необходимы иные лекарства.

Для того чтобы рука, нога, голова вылечились, их надо лечить, то есть влиять на них с помощью лекарств или иных лечебных средств.

Почему же, когда мы рассуждаем о том, как лечить душевную боль, мы забываем о том, что для этого нужно на душу влиять?

Если вы хотите вылечить душевную боль, вы должны отыскать способы влияния на собственную душу.