Ганс Андерсен - Новое платье короля (по-эстонски)

10

"Пошлю-ка я к ним своего честного старика министра, - подумал король. - Уж он-то рассмотрит ткань: он умен и с честью занимает своё место".

И вот старик министр вошел в залу, где за пустыми станками сидели обманщики.

Господи помилуй! - подумал министр, тараща глаза. - Да ведь я ничего не вижу! Только он не сказал этого вслух.

Обманщики почтительно попросили его подойти поближе и сказать, как нравятся ему узор и краски. При этом они указывали на пустые станки, а бедный министр, как ни таращил глаза, всё-таки ничего не видел.

Да и видеть было нечего. Ах ты господи! - думал он. - Неужели я глуп? Вот уж чего никогда не думал! Упаси господь, кто-нибудь узнает!.. А может, я не гожусь для своей должности?.. Нет, нет, никак нельзя признаваться, что я не вижу ткани!

- Что ж вы ничего не скажете нам? - спросил один из ткачей.

- О, это премило! - ответил старик министр, глядя сквозь очки. - Какой узор, какие краски! Да, да, я доложу королю, что мне чрезвычайно понравилась ваша работа!

- Рады стараться! - сказали обманщики и принялись расписывать, какой тут необычайный узор и сочетания красок. Министр слушал очень внимательно, чтобы потом повторить всё это королю.

Так он и сделал.

Теперь обманщики стали требовать ещё больше денег, шёлку и золота; но они только набивали себе карманы, а на работу не пошло ни одной нитки. Как и прежде, они сидели у пустых станков и делали вид, что ткут.

Потом король послал к ткачам другого достойного сановника. Он должен был посмотреть, как идёт дело, и узнать, скоро ли работа будет закончена. С ним было то же самое, что и с первым. Уж он смотрел, смотрел, а все равно ничего, кроме пустых станков, не высмотрел.

- Ну, как вам нравится? - спросили его обманщики, показывая ткань и объясняя узоры, которых и в помине не было.

Я не глуп, - думал сановник. - Значит, я не на своем месте? Вот тебе раз! Однако нельзя и виду подавать! И он стал расхваливать ткань, которой не видел, восхищаясь красивым рисунком и сочетанием красок.

- Премило, премило! - доложил он королю.

Скоро весь город заговорил о восхитительной ткани.

Наконец и сам король пожелал полюбоваться диковинкой, пока она еще не снята со станка. С целою свитой избранных придворных и сановников, в числе которых находились и первые два, уже видевшие ткань, явился король к хитрым обманщикам, ткавшим изо всех сил на пустых станках.

- Magnifique! [Чудесно! (франц.)] Не правда ли? - вскричали уже побывавшие здесь сановники. - Не угодно ли полюбоваться? Какой рисунок... а краски! И они тыкали пальцами в пространство, воображая, что все остальные видят ткань. Что за ерунда! - подумал король. - Я ничего не вижу! Ведь это ужасно! Глуп я, что ли? Или не гожусь в короли? Это было бы хуже всего!

- О да, очень, очень мило! - сказал наконец король. - Вполне заслуживает моего одобрения! И он с довольным видом кивал головой, рассматривая пустые станки, - он не хотел признаться, что ничего не видит. Свита короля глядела во все глаза, но видела не больше, чем он сам; и тем не менее все в один голос повторяли: Очень, очень мило! - и советовали королю сделать себе из этой ткани наряд для предстоящей торжественной процессии.

- Magnifique! Чудесно! Excellent! [Превосходно! (франц.)] - только и слышалось со всех сторон; все были в таком восторге!

Король наградил обманщиков рыцарским крестом в петлицу и пожаловал им звание придворных ткачей.

Всю ночь накануне торжества просидели обманщики за работой и сожгли больше шестнадцати свечей, - всем было ясно, что они очень старались кончить к сроку новое платье короля. Они притворялись, что снимают ткань со станков, кроят ее большими ножницами и потом шьют иголками без ниток. Наконец они объявили: - Готово!

Король в сопровождении свиты сам пришел к ним одеваться. Обманщики поднимали кверху руки, будто держали что-то, приговаривая:

- Вот панталоны, вот камзол, вот кафтан! Чудесный наряд! Лёгок, как паутина, и не почувствуешь его на теле! Но в этом-то и вся прелесть!

- Да, да! - говорили придворные, но они ничего не видали - нечего ведь было и видеть.

- А теперь, ваше королевское величество, соблаговолите раздеться и стать вот тут, перед большим зеркалом! - сказали королю обманщики. - Мы оденем вас!

Король разделся догола, и обманщики принялись наряжать его: они делали вид, будто надевают на него одну часть одежды за другой и наконец прикрепляют что-то в плечах и на талии, - это они надевали на него королевскую мантию! А король поворачивался перед зеркалом во все стороны.

- Боже, как идёт! Как чудно сидит! - шептали в свите. - Какой узор, какие краски! Роскошное платье!

- Балдахин ждёт! - доложил обер-церемониймейстер.

- Я готов! - сказал король. - Хорошо ли сидит платье? И он ещё раз повернулся перед зеркалом: надо ведь было показать, что он внимательно рассматривает свой наряд.

Камергеры, которые должны были нести шлейф королевской мантии, сделали вид, будто приподняли что-то с пола, и пошли за королем, вытягивая перед собой руки, - они не смели и виду подать, что ничего не видят.

И вот король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а люди, собравшиеся на улицах, говорили: - Ах, какое красивое это новое платье короля! Как чудно сидит! Какая роскошная мантия!

Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел признаться, что он глуп или сидит не на своем месте. Ни одно платье короля не вызывало ещё таких восторгов.

- Да ведь он голый! - закричал вдруг какой-то маленький мальчик.

- Послушайте-ка, что говорит невинный младенец! - сказал его отец, и все стали шёпотом передавать друг другу слова ребёнка.

- Да ведь он совсем голый! Вот мальчик говорит, что он совсем не одет! - закричал наконец весь народ.

И королю стало жутко: ему казалось, что они правы, и надо же было довести церемонию до конца! И он выступал под своим балдахином ещё величавее, и камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было.