Юрий Шевцов - Объединенная нация. Феномен Белорусии

Мы в Москве привычны к двум типам книг о Белоруссии – заказанным властями в Минске или заказанным врагами ее властей. Антилукашенковский памфлет с мутными наветами, косноязычными оскорблениями и тайнами двора, интересными только для бывших придворных (из которых оппозиция состоит). Или пудовый альбом с цветным трубопроводом, уходящим в даль фотошопа, где славянки в дурном макияже подносят проплаченный хлеб. Книга Юрия Шевцова, белорусского интеллектуала и европейца, вопреки принятому – про Беларусь.

Белорусский феномен неведом в России, здесь обсуждают не политику, а фигуры. Не белорусское чудо, а его нереспектабельного отца – Александра Лукашенко. В последнем видят чудака, полезного либо отвратительного, а чаще – «два в одном». Мышление новомосковской элиты определяет ее бесполезный цинизм. Исходно капитулянтское, оно подыскивает такой набор факторов, что позволит выгодно сдаться. Во внешней политике общество склоняется к изоляционизму, но это изоляционизм невежд, для которых мир за Садовым кольцом слишком сложен, чтобы разобраться в его деталях.

Многим покажется, будто Юрий Шевцов описывает неведомую страну. Успешную среднеевропейскую страну с сильным государством, динамичную экономику с невероятными темпами роста. Независимая внешняя политика, модернизированная, хорошо управляемая компактная армия. Дисциплинированное общество, сознающее белорусскую идентичность без помощи сброда нацификаторов. Европейский многоконфессиональный народ с неразрушенной коренной основой и культурой не гадить в своей стране. Ни под каким видом – ни порознь, ни корпоративно, ни идейно. Что, впрочем, страну не спасло.

Интересным, давно нуждающимся в обсуждении является тезис автора о принципиальности антифашизма для Белоруссии, этакого славянского Израиля – нации, вскормленной партизанским антинацизмом. Тем, кто хочет понять страну, прошлое которой – цепь катастроф извне, ничем не заслуженных и не спровоцированных, стоит обдумать сам тип «наций Катастрофы». Их, кстати, в мире не так уж мало. (И Эллада ахейцев обязана своим мировым чудом сейсмической катастрофе, похоронившей элегантных крито-минойских колонизаторов.) Кстати, не относится ли сама российская нация к этому типу?

Главный, наиболее интересный тезис книги Ю. Шевцова – белорусы это народ Катастрофы. У них, подобно евреям, Шоа состоялась. Причем не на собственной территории, и носит имя Чернобыль.

История складывается из событий, то есть случаев, приобретших стратегический статус. Это зависит не только от того, удалось ли выжить участникам Катастрофы, а еще более от того, как именно они выживали. От мировой ценности их «ноу-хау». Ноу-хау выживания в посткатастрофной Беларуси еще ждут своего описания. Чернобыль, ставший могильником для авторитета советской власти, розой ветров 1986 года страшно ударил по Белоруссии. И создал для ее будущего новые рынки. Европа в ужасе отказывалась от АЭС – и создала необъятный спрос для российского газа, выгодно привязав Белоруссию к транзитному буму. Следующий за этим обвал экономики в России дал импульс минскому экономическому чуду, приучив нашу промышленность к белорусской переработке.

Фразу автора – «Чернобыльская катастрофа дала белорусской культуре моральное обоснование самостоятельного существования и право оценивать степень моральности иных культур, особенно культур развитых стран» – надо понимать как относимую и к Западу, и к России.

С культурной Россией ясно – тут Белоруссия попала в образ «доброго туземца» после первых же интеграционных инициатив А. Лукашенко. Славянский дядюшка Том в Минске подпишет еще один-два союзных договора (ни к чему не ведущих), по которым рассчитается чем-нибудь «пророссийским» (кто-нибудь знает смысл этого слова?).

Крипторасистский самообман москвичей, давно расшифрованный минчанами, настораживает, ничуть не облегчая интеграционных переговоров. Еще сложнее с Евросоюзом. Тот наотрез отказывается признать ценность инородного Евровостока ценностью для своей, европейской идентичности. Евровосток с его проблемами все еще якобы не европейское достояние, а некая криминального вида толпа инородцев у порога Европы. Вот идеология, которая овладела брюссельской массой – чиновной кастой держателей и контролеров. Идея, будто евростандарты есть нечто завершенное, готовое и укорененное в одной только части Европы, несостоятельна ни исторически, ни культурно. Чернобыль, взятый в контексте белорусского опыта возрождения, – это фундаментальнейший европейский опыт. Без солидарных усилий Европы и Евровостока чернобыльская – глобальная проблема не может быть решена местными силами, а разговоры о любой интеграции останутся лицемерием.

Юрий Шевцов демонстрирует верность реальности, как он ее видит. Другой поставит в центр другие реальности и, может быть, выиграет – мировая политика отнюдь не справедлива. Именно так ставится вопрос злыми парнями «Запада», для которых нынешняя Беларусь – самодвижущаяся фигурка на поле боя: «Это не та машина, которую можно реформировать. Ее нужно cломать» (Peter Savodnik, Slate, 15.02.05). То есть непонятное общество будут лечить еще одной катастрофой! В наркологи при операции рвется крохотная, загнанная в гетто и оттого агрессивная минская гетто-оппозиция (автор трезво отмечает ее «суицидальность»). Но, если вдуматься, оскорбительней не высокомерие тех, кто берется проектировать регионы мира, строить нации и разламывать государства, а их невежество.

Глеб Павловский

Когда мы говорим о Беларуси, всегда произносим имя Александра Лукашенко. Когда произносим имя Лукашенко, всегда признаем: его открыто не приемлет Запад, он остановил либеральные реформы в Беларуси, он – единственный среди лидеров бывших советских республик держится курса на союз с Россией, все попытки его свержения были неудачны. Если мы задумаемся о Беларуси глубже, то обязательно вспомним, что Лукашенко пришел к власти давно – еще в 1994 году, экономика Беларуси начала быстрый рост уже с 1996 года, внутри Беларуси все эти годы отсутствует сильная оппозиция, а Москва не имеет реальных рычагов воздействия на белорусскую ситуацию.

Перед нами феномен: целая постсоветская европейская страна много лет проводит политику, которая никак не вписывается в постсоветские стандарты. Беларусь отказалась от шоковой терапии и массовой приватизации, сохранила высококонцентрированное экспортно ориентированное промышленное производство, инициировала и заключила союз с Россией, остановила развитие собственного национализма, выдержала жесткую идеологическую и политическую конфронтацию с Западом. Эта страна отстроила все структуры независимого государства и отказалась растворяться в России. Ни одна бывшая советская республика и ни одно бывшее европейское «социалистическое» государство не пошли таким путем.

Был ли эффективен белорусский путь?

Если оценивать белорусский путь с точки зрения эффективности экономики, политической системы, государственных институтов, то надо признать: да, несомненно, белорусский путь оказался успешным. Беларусь имеет великолепные темпы экономического роста. В некоторые годы эти темпы роста промышленности были здесь наиболее высокими в Европе: в 1997 году – свыше 17 % и в 2004 году – свыше 15 %. Беларусь сохранила относительно высокотехнологичный характер своей промышленности, избежала социальных коллапсов, связанных с крахом старых советских промышленных гигантов, сумела ограничить преступность, избежать сильных внутриполитических конфликтов и острых конфликтов с соседями, обеспечить высокий уровень социальной защищенности граждан.

Нельзя не задаться вопросом, почему это стало возможно. Почему нарушение всех стандартов постсоветского развития дало успешный результат и почему это произошло именно в Беларуси? Как долго может сохраниться этот феномен? Каково влияние «феноменальной» Беларуси на иные страны? Как Беларусь может вписаться в процессы европейской интеграции? Как могут быть выстроены оптимальные отношения России и Беларуси?

Однако не все проблемы Беларуси оказалось так же легко разрешить, как выстроить сильное государство и динамичную индустриальную экономику. У Беларуси есть проблемы, которые из России или большинства иных постсоветских стран обычно не видны. Именно эти незамечаемые проблемы являются для Беларуси более важными, чем сильное государство и процветающая экономика. Это последствия аварии на Чернобыльской АЭС. Увы, но этот колоссальный вызов извне Беларусь не преодолела. Хотелось бы думать, что преодолеет позднее.

По каким критериям анализировать белорусский феномен? Беларусь настолько спорная страна, что если мы не отвлечемся от обсуждения личности президента Республики Беларусь (РБ) Александра Лукашенко, раздражающей многих и почти всех в развитых странах, то обсуждения Беларуси не получится. За много лет его лидерства о нем сказано так много, что за этим словно исчезла страна.