Елена Кабанова - Стерва на капитанском мостике. Преимущества и издержки власти

Ну что, дружок? Ты нашла пирожок? В смысле, ты стала руководительницей? Ну, и как ощущения? Уже, наверное, прошла эйфория от того, что вожделенная цель достигнута, и в твоем мозгу кружат мысли, лавируя, точно корабли вокруг рифа — и суть их сводится к вопросу: «А дальше-то что?» — говоря откровенно, ты несколько запуталась. Или заблудилась. В общем, затормозила. То есть, конечно, ты можешь сравнивать себя с Кутузовым, отступающим перелесками по Смоленской дороге. И в то же время ты не очень представляешь, где тут самые перспективные «перелески» и чем вся эта затея кончится, вообще.

Первое, о чем ты должна вспомнить в минуту кризиса: твое нынешнее состояние — обычное дело. Ничего выдающегося, одни закономерные реакции. Есть такие «чудные» мгновенья, когда жизнь представляется донельзя паршивым занятием, сопротивление пессимистическим настроениям кажется бесполезным, а предпринятые усилия превращаются в бездарно потраченное время.

Скажем, с точки зрения биохимии это всего лишь опустошающие последствия большого выброса энергии. Организм должен пополнить ресурсы. Если сравнивать с экстремальными обстоятельствами, ситуация походит на то, как чувствует себя человек, который провел несколько суток, например, в заваленной шахте — не получая ни воды, ни еды, ни достаточного количества кислорода, ни медицинской помощи. Тело израсходовало всю копившуюся «на черный день» энергию — под завязку. Но давление держалось в пределах нормы, боль от травм не ощущалась, желудок не сокращался в спазмах — словом, самочувствие вполне приемлемое. И вот беднягу вытащили на поверхность и отправили в больницу — и что же? Мигом начался гипертонический криз, стенокардия, анемия, гипогликемия и еще куча всяких «-ия». Пострадавший разваливается прямо на глазах. Понадобится несколько недель, чтобы состояние организма нормализовалось.

Предположим, у тебя тоже идет восстановительный процесс после большой траты сил. Спад от мысли, что первая из поставленных целей достигнута, может быть разной величины — вплоть до глубокой депрессии. «Уровень» спада находится в прямой зависимости от значимости цели и сложности ее достижения. Если цель была великая, глобальная — человек не гарантирован от психологических катастроф. Опустошение может достичь такой мощности, что психика получает травму и требует «срочной психологической помощи». И в отличие от соматики наша психика может восстанавливаться очень долго — месяцами, годами, десятилетиями — если, конечно, предоставить нашему мозгу самостоятельно решать собственные проблемы. Поэтому будем бережнее относиться к себе. Ты у себя в единственном числе, запасных экземпляров не прилагается.

Наилучший антидепрессант в момент «постэйфорического» спада — наметить к покорению новые высоты. В общем, для того, чтобы стабилизироваться: пополнить резерв, активизировать потенциал и двинуться вперед, необходимо сделать то же, что и в любой другой кризисной ситуации. Придется разобраться в себе и определить, каковы твои следующие «великие дела» — и непременно отделить мнимые от реальных. Возможно, ты спросишь: почему вы с таким упорством пишете о мнимых целях и ложных ценностях, об индивидуальном выборе, о познании себя и прочих вещах в том же роде? Да потому, что все происходящее в системе ценностей неизменно отражается как на человеке, так и на человечестве. Не силовые или интеллектуальные ресурсы, а цели и задачи определяют динамику событий. Потому и не существует «правильных» и «неправильных» личностных черт, психологических типов, способов коммуникации, социальных стратегий и всяких разных приемов, направленных на то, чтобы заполучить все, чего душа просила — зато есть истинные и ложные «предметы вожделения».

Философам свойственно обольщаться насчет абсолютно истинных или абсолютно ложных ценностей, но с точки зрения историка, отношение — всего лишь момент атрибуции. То, что в одну эпоху трактуется как «Содом с Гоморрой», в другую становится «светским воспитанием» — причем непременно в одних социальных группах мнение о «Содоме с Гоморрой» останется без изменений, а в других — появляется издевательское отношение к ретроградам. Как в рассказе Тэффи «Покаянное», где излагается мнение старой няньки о театре серебряного века: «такое место, где шевелющих мужчин показывают. Шевелятся и поют. Простынищу расстилают, а они по ней и шевелятся… Сам (барин — Е.К., И.Ц.) бы узнал, взял бы хворостину хорошую да погнал бы вдоль по Захарьевской! Сказать вот только некому. Разве нынешний народ ябеду понимает. Нынче каждому только до себя и дело. Тьфу! Что ни вспомнишь, то и согрешишь!». И выходит, что донос — дело благое, а театр — грешное. Вот такое удивительное, слегка допотопное видение мира.

Не абсолютный, но весьма действенный ориентир для формирования собственной системы ценностей может быть только один — индивидуальные пристрастия. Но человек — существо общественное. Он несвободен в выборе своих идеалов и антиидеалов. На него оказывает влияние среда, которая охотно подсовывает нечто «беспроигрышное», «эксклюзивное», «продвинутое» — а на деле всего-навсего банальное и стереотипное. Мы часто западаем на «выгодные» предложения, путая собственные желания со стандартными признаками успеха — и начинаем стремиться к тому, что нам, вообще-то, семь лет в обед не надо. Например, тратим деньги на то, что нам не нравится — отдыхаем на каких-нибудь Канарах, ненавидя местный климат; приобретаем вещи из последних коллекций выдающихся модельеров, мечтая перелезть в любимый разношенный свитер; переезжаем в навороченное жилье, по которому бродим неприкаянно, словно грешные души в Тартаре.

Скажем, какие-то вынужденные меры дают нам средства для карьерного роста — так, мы вынуждены одеваться прилично, выходя «в свет». Подобным стереотипам лучше следовать, если не хочешь погубить на корню собственный имидж. Но кое-какие стереотипы не столько помогают, сколько мешают нам реализовать себя. И только ты сама сможешь понять, какие именно. Заочно «поставить диагноз и назначить терапию» не в силах никто, даже самый неподражаемый психолог высочайшего класса. Поэтому готовься к тому, чтобы поработать над собой — справиться с депрессивным состоянием, найти новую цель и отправиться ее покорять во всеоружии. А мы постараемся тебе помочь, насколько это в наших силах. В конце концов, французский историк Эмиль Фаге был прав, утверждая: «Искусство читать — это искусство мыслить с некоторой помощью другого».

Первая задача, требующая решения: каким изменениям подвергается наше сознание, когда оно выбирает цель? И как нам справиться с собой и не поддаться обаянию стереотипов?

Ты согласна, что «забота наша простая — жила бы страна родная»? Нет? Тебя интересует и другое: насколько живы-здоровы твои подопечные, кто бы они ни были — домочадцы, сослуживцы, питомцы и любимцы? Или наоборот, твое отношение к ним несколько… как бы это выразиться… переменилось? В общем, что-то с тобой происходит, что-то странное, непредсказуемое…

Впрочем, почему непредсказуемое? Может быть, очень даже предсказуемое. Психологи обычно встречаются с этим ощущением в форме жалоб пациентов: «Все так быстро меняется! Нормально ориентироваться в окружающем совершенно невозможно и приходится жизнь начинать заново». Но, несмотря на видимую связь между «интересными временами» и кризисом среднего возраста, эта связь — воображаемая. То есть переломная эпоха — всего лишь повод для того, чтобы изменить свою вроде бы устоявшуюся жизнь до неузнаваемости. А иногда просто — до хаоса. Только один процент людей в возрасте от тридцати до сорока не испытывает на себе влияния кризиса среднего возраста. И с государственной обстановкой подобное желание не связано. В Америке — такой благополучной, обожествляющей стабильность, благополучие и комфорт — около тридцати процентов представителей того самого возраста пытаются… поменять профессию. И вовсе не потому, что в уже налаженном бизнесе внезапно открылись некие черные дыры, белые пятна, злоупотребления и хищения. Причина в другом.

Взгляд со стороны биохимии: наблюдается увеличение гормонов, отвечающих за активность реакций организма. Вот почему основная часть подобных намерений вскрывается весной и летом. С увеличением продолжительности светового дня на сетчатку глаза попадает гораздо больше солнечных лучей. Человек становится бодрее и энергичнее. И точно неугомонный гондольер, внутренний голос, слегка фальшивя, день и ночь распевает: «О соле, о соле-е ми-и-ио!» Тут-то и начинают свою «подрывную деятельность» стимулирующие гормоны. Возникает желание действовать без промедления: покорить Эверест, полетать на дельтаплане, бросить курить, наконец. Естественно, не все бросают сигарету, а также семью и работу, чтобы отправиться на Тибет и сфотографироваться в обнимку с яком на коленях у шерпа-проводника. И, конечно, если не существует никакой внутренней потребности изменить привычный образ жизни, вся активность обращается на другие цели — на ремонт, на утреннюю пробежку или на обновление гардероба. На некоторых людей «световая атака» оказывает именно такое действие. И все-таки немалое количество весьма благополучных граждан принимаются делать нечто, вызывающее изумление окружающих.