Надежда Фёдоровна Калина - Лингвистическая психотерапия

Психотерапия – одна из наиболее бурно и стремительно развивающихся сфер современной психологии. Ее предметная область чрезвычайно широка и неоднородна, а концептуально-теоретические основы и практические приложения пестры и многообразны. В свою очередь, история формирования этой области психологического знания в нашей стране весьма специфична, она представлена сложным взаимодействием таких факторов, как идейно-теоретическое наследие советской (марксистско-ленинской) психологии и мощное легитимирующее влияние диалектико-материалистической методологии, во-первых, стремительное массовое вторжение, "прорыв" множества неизвестных, а то и запретных ранее эпистемологических традиций и культурных практик – от экзотических духовных учений Востока до постмодернизма – во-вторых, и массовый спрос на психотерапевтические услуги, породивший "дикий рынок" их предложения и неинституциализированные формы обучения профессионалов – в-третьих. На фоне этих условий особенно остро встает проблема методологической рефлексии психотерапевтической теории и практики.

Эпистема любой области гуманитарного знания, принимаемая большинством профессионалов как нечто само собой разумеющееся, никогда не предстает перед ними в виде абсолютно ясной и логически непротиворечивой системы идей. Общее пространство знания, способ фиксации и интерпретации "бытия порядка", сложная система отношений между объектами и их описаниями, на основе которой строятся свойственные той или иной науке схемы и коды восприятия, практики, познания, порождаются теории и отдельные идеи, не предстанут с полной ясностью и перед теми, кто усомнился в ее очевидности. Многие попытки теоретического анализа в психотерапии (достаточно вспомнить работы К.Роджерса, Э.Гловера, А.Уоттса, А.Ф.Копьева, А.И.Сосланда и др.) в конечном счете сводились к экспликации некой совокупности представлений, которая кажется очевидной, но не дает прояснить свои основания. Не удивительно, что ряд ученых (А.Ф.Бондаренко, М.В.Розин, Г.Ю.Айзенк, Дж.Хиллман) сближают теоретические основы психотерапии с мифом. Ранее такая точка зрения была не чуждой и автору этих строк. Тем не менее соблазн отыскать релевантную обсуждаемой предметной области форму теоретико-философского анализа достаточно велик.

В этой книге предпринята попытка обосновать лингвистическую парадигму психотерапевтической деятельности. Коренным феноменом всех видов психотерапии является дискурс – речь, погруженная в жизнь участников терапевтического процесса. Психотерапевтическое взаимодействие представляет собой дискурсивную практику – специфическую форму использования языка для производства речи, посредством которой осуществляется изменение концепта (модели) окружающей действительности, трансформация системы личностных смыслов субъекта. Сущность психологической помощи состоит в изменении представлений клиента о мире и себе самом, благодаря чему он может, получив новые знания, выработать более продуктивные мнения и установки и сформировать более эффективные и удовлетворяющие его отношения к людям, вещам и событиям.

При том, что любая психотерапевтическая деятельность осуществляется "в поле речи и языка", сама речь в качестве основного "орудия" психотерапевта и язык как семиотическая система, благодаря которой возможно психотерапевтическое (как, впрочем, и всякое другое) общение не были предметом специального исследования в теории психотерапии. На практике некоторые лингвистические идеи используются в ряде калифорнийских школ (нейро-лингвистическое программирование, эриксонианство), но уровень осмысления и понимания их весьма невысок. Даже структурный психоанализ с его центральным тезисом о языковой природе бессознательного ограничился разработкой тонких техник анализа речевых высказываний, не предложив более общих концептуальных принципов "перевода" с этого языка. Предлагаемый подход, название которого вынесено в заглавие книги, в качестве своего первого теоретического основания использует философию языка, парадигму которой сформировали на Западе работы Л.Витгенштейна, Р.Карнапа, У.О.Куайна, Д.Э.Мура, Б.Рассела, П.Стросона и др., а у нас – труды А.Ф.Потебни, Г.Г.Шпета, Н.Д.Арутюновой, В.В.Калиниченко, В.И.Молчанова, В.П.Руднева, Ю.С.Степанова.

Философия языка как своеобразный стиль мышления и способ понимания действительности через ее описания характеризуется строгостью и точностью используемой терминологии, осторожным отношением к широким обобщениям и приоритетом аналитических процедур нередукционистского характера. Семиотическая трактовка исследуемых феноменов обусловила использование структурно-семиотических принципов организации логико-лингвистических процедур, как они предложены в англосаксонской школе аналитической философии. Психологическая природа изучаемых объектов предопределила обращение к французской школе анализа дискурса, интерсубъективности и письма (Р.Барт, Ж.Женетт, Ж.-Ф.Лиотар, М.Пеше, П.Серио).

Вторым методологическим основанием лингвистической психотерапии стала глубинная психология. В самом деле, психотерапия с самых начальных этапов своего становления интересовалась бессознательными корнями психологических трудностей и проблем. Анализ тайного, неизвестного, глубоко скрытого смысла действий и поступков, глубинных основ человеческих мыслей, мотивов, способов восприятия реальности был основной задачей любого, кто пытался воздействовать на мышление людей и их поведение, влиять на процессы личностного становления и принятия жизненно важных решений – от пророка, жреца и исповедника в старину до современного семейного терапевта или консультанта по имиджу и подбору кадров. Основные концептуальные представления о природе бессознательного и его детерминирующем влиянии на поведение и деятельность личности в обществе и культуре сложились под влиянием трудов З.Фрейда, К.Г.Юнга, Л.Бинсвангера, М.Кляйн, Ж.Лакана, М.Балинта, Г.С.Салливана, О.Кернберга, Д.Айке, А.Холдера, Дж.Хиллмана, Ж.Делеза, Ф.Гваттари и Ю.Кристевой.

Профессиональные занятия психотерапией предполагают понимание психологических механизмов оказываемого воздействия, оказание психологической помощи – представление о том, в чем она, собственно, заключается. Человек как участник психотерапевтического взаимодействия представлен в нем со стороны той системы ценностей и личностных смыслов, которая выступает в качестве объекта возможного преобразования и изменения. Психотерапевт никак не влияет на факты (свойства, события и процессы в мире), он может изменить лишь интерпретацию этих фактов и отношение к ним. Поэтому для психотерапии особенно важен анализ процесса моделирования окружающей действительности, в результате которого образ (картина или модель) мира приобретает качество концепта. Мир един и единственен, но существует множество точек зрения на него. У каждого человека – свой образ реальности, своя картина мира и свое понимание того, как он устроен и каким (в ценностно-смысловом плане) он является. Еще более индивидуализированным является отношение человека к миру.

Поэтому в качестве третьей основы предлагаемого направления выступает представление о моделировании действительности в системе психики. Моделирование (в отличие от процесса психического отражения) понимается не столько как конститутивная способность, присущая отдельной психической функции или процессу, сколько как концептуализация, т.е. понимание, наделение значениями и смыслами отдельных фрагментов реальности, установление значимых связей и отношений между человеком и окружающим его миром и, наконец, логически сообразное выражение смыслов и значений посредством знаковых систем. Именно концептуализация, осмысление является высшим уровнем специфически человеческого взаимодействия с миром. В отличие от восприятия, интерпретация и понимание – намного более сложный процесс, хотя онтологически они друг с другом переплетены и взаимосвязаны.

Модель мира как его концепт (в отличие от образа) является той субъективной психической реальностью, объективация которой формирует индивидуальное пространство жизненного мира личности. В качестве ответственного субъекта "субстанциальной, самопричинной и самодействующей активности" (В.А.Татенко) человек исходит из того, что он думает о себе и о мире, поэтому процесс объективации психической реальности и есть бытие человека, его экзистенция. Каждый акт объективации представляет собой экзистенциальную ценность, но особенно важны для личности те из них, которые выполняют функцию саморепрезентации в значимых ("перед лицом другого") ситуациях совместного социального бытия, со-бытия. Большинство психологических проблем и трудностей личности проистекают из неудачных попыток репрезентации себя Другому в рамках экзистенциальной полноты присутствия обоих субъектов.