Зигмунд Фрейд - Психопатология обыденной жизни

60

Вот маленькая коллекция различных симптоматических действий, наблюдавшихся у здоровых и у больных людей. Пожилой коллега, не любящий проигрывать в карты, однажды вечером, не жалуясь, но в каком-то странном, сдержанном настроении уплачивает довольно значительную проигранную сумму. После его ухода оказывается, что он оставил на своем месте едва ли не все, что имел при себе: очки, портсигар, носовой платок. В переводе это должно означать: «Разбойники! Ловко вы меня ограбили». – Один господин, страдавший время от времени импотенцией, коренящейся в его искренних отношениях к матери в детстве, рассказывает о своей привычке снабжать рукописи и записи буквой S, первой буквой имени его матери. Он не переносит, чтобы письма из дому соприкасались на его письменном столе с другими, нечистыми письмами, и вынужден поэтому хранить их отдельно. – Молодая дама вдруг открывает дверь моей приемной, в которой еще находится предыдущая посетительница. Она оправдывается тем, что «не подумала»; вскоре, однако, обнаруживается, что она демонстрировала то же любопытство, которое в свое время заставляло ее проникать в спальню родителей. – Девушки, гордящиеся своими красивыми волосами, умеют так ловко обходиться с гребнем и шпильками, что волосы рассыпаются у них во время разговора. – Многие мужчины, подвергаясь медицинскому исследованию (в лежачем положении), высыпают деньги из кармана и таким образом вознаграждают труд врача сообразно с тем, как они его ценят. – Кто забывает у врача предмет, принесенный с собой, например пенсне, платок, сумку, показывает этим обыкновенно, что не может вырваться и хотел бы скоро вернуться. – Кто возьмет на себя труд, подобно Юнгу (Uber die Psychologie der Dementia praecox, 1907, p. 62), проследить те мелодии, которые напеваешь про себя ненарочно, часто сам того не замечая, тот сможет установить, в виде общего правила, связь между текстом песни и занимающим данное лицо комплексом.

Познай самого себя. – Примеч. ред. перевода.

По-русски ей соответствует приставка «об» (обмолвки, описки) и отчасти «за» забывание, закладывание). – Примеч. перев.

Alf. Ad1ег. Drei Psychoanalysen von Zahleneinfallen und obsedierenden Zahlen // Psych. – Neur. Wochenschrift, Nr. 28, 1905.

Для объяснения «Макбета» № 17 «Рекламской библиотеки» Адлер сообщает мне, что данное лицо на 17-м году своей жизни вступило в анархическое общество, поставившее себе целью цареубийство. Очевидно, поэтому и было позабыто содержание «Макбета». В то же время это же лицо изобрело шифрованное письмо, в котором буквы заменялись числами.

Этот взгляд на строгую детерминацию кажущихся произвольными психических актов принес уже обильные плоды для психолога – быть может, и для судебной практики. Блейлер и Юнг выяснили в этом смысле те реакции, какие наблюдаются при так называемом ассоциативном эксперименте, когда исследуемое лицо отвечает на сказанное ему слово первым же словом, пришедшим ему на мысль (реакция на раздражение словом), и измеряется протекшее при этом время (время реакции). Юнг показал в своих «Diagnostische Assoziationsstudien» (1906 г.), какой тонкий реагирующий аппарат сказывается в этом эксперименте. Ученики криминалиста Г. Гросса (Прага) Вертгеймер и Клейн развили на основе экспериментов особую технику «диагностирования обстоятельств дела» для уголовных процессов, рассмотрением которой заняты в настоящее время психологи и юристы.

Исследователи, исходившие из других точек зрения, причисляли эту оценку несущественных, случайных проявлений у других людей к «бреду отношения» (Веziehungswahn).

Так, например, фантазии истериков о сексуальных и жестоких истязаниях, фантазии, которые при помощи анализа могут быть доведены до сознания, в соответствующих случаях до мелочей совпадают с жалобами преследуемых параноиков. Достойны внимания – хотя и не непонятны – случаи, когда идентичное содержание выступает также и в реальной форме – в виде тех шагов, которые предпринимают люди извращенные для удовлетворения своей похоти.

Которое, конечно, не имеет ни одного из свойств познания.

Русский перевод Миллера.

Относительно механизма забывания в собственном смысле я могу сделать следующие указания. Материал, которым располагает память, подвергается, вообще говоря, двоякого рода воздействию: сгущению и искажению. Искажение – дело господствующих в душевной жизни тенденций и направляется прежде всего против таких следов воспоминаний, которые еще сохранили способность вызывать аффекты я с большей устойчивостью сопротивляются сгущению. Следы, ставшие безразличными, подвергаются сгущению без сопротивления; однако можно наблюдать, что тенденции искажения, оставшиеся неудовлетворенными в той области, где они хотели обнаружиться, пользуются для своего насыщения, кроме того, и безразличным материалом. Так как эти процессы сгущения и искажения тянутся долгое время, в течение которого на содержание наших воспоминаний оказывают свое действие все последующие события, то нам и кажется, что это время делает воспоминания неуверенными и неясными. Между тем весьма вероятно, что при забывании вообще нет и речи о прямом воздействии времени.