Надежда Фёдоровна Калина - Лингвистическая психотерапия

Психоанализ считает процесс вытеснения в бессознательное сексуальных и агрессивных влечений, представлений и переживаний главной причиной возникновения психических заболеваний и невротических расстройств. Специальная инстанция (супер-эго) следит за тем, чтобы недозволенные мысли и чувства не проникали в сознание и не оказывали влияния на поведение личности и ее поступки. Либидинозная (преимущественно сексуальной природы) энергия вытесненных содержаний создает сгущения внутренних напряжений, приводящие к расстройствам, которые можно устранить путем осознания и “выговаривания“ на терапевтическом сеансе. Однако хороший аналитик не должен удовлетворяться только терапевтическим успехом, он стремится высветить генезис психических нарушений и выяснить, как они изменяются в процессе лечения.

Главной задачей психоанализа как метапсихологии было исследование условий становления психологии в качестве научной теории и формализованного языка описания – вплоть до попыток логического исчисления психических феноменов (посредством введения трех планов рассмотрения явлений душевной жизни – их динамики, топики и экономики). Фрейд рассматривал психоанализ в качестве объективного способа научного познания, способного определить долю участия бессознательной проекции в формировании системы представлений об окружающей действительности. “Большая часть мифологического образа мира, – писал он, – есть не что иное как проекция психического на внешний мир. Неясное осознание (внутреннее восприятие) психических факторов и бессознательных процессов отражается в конструировании сверхчувственной реальности, которую научное знание должно преобразовать в психологию бессознательных явлений“ (92, Vol. 22. P. 182).

В одной из первых своих работ обобщающего характера (92, Vol. 1), названной "Проект научной психологии" (1895), Фрейд намечает три основных региона психики (Оно, Я и Сверх-Я), релевантные трем фундаментальным областям человеческого опыта, которые в философии обозначаются как экзистенциальное, феноменологическое и структурное. В системе психики он выделяет три главных подсистемы: перцепцию, сознание и память. Первоначально Фрейд подчиняет систему восприятия закону инерции и связывает с выражением непосредственного возбуждения, обозначая все это символом "Qn" (количество нервной энергии). "Сначала принцип инерции выражает структурную дихотомию моторики и сенсорики как форм нейтрализации восприятия Qn (побуждения) через его разрядку. Рефлекторные действия не осознаются в качестве установившейся формы разрядки... Стремление к разрядке есть основная функция первичного процесса" (92, Vol. 1, р. 296). Таким образом, на примитивном уровне субъект определяется как способный к возбуждению и восприятию, а его психическое функционирование имеет чисто рефлекторную природу (стимул - реакция).

Для Фрейда чувственное ид (оно) – не психологическая или социальная сущность, а, скорее, реальное природное существование. Однако, такой простейший (физиологический) тип реагирования субъекта, исключающий любые формы симуляции, вскоре изменяется под влиянием вторичных принципов, постоянно на него воздействующих. Фрейд утверждает, что примитивный субъект способен рефлекторно "отключить" все внешние воздействия, но не может сделать этого с внутренними побуждениями. Он вынужден поддерживать постоянный уровень активации, чтобы быть готовым к дальнейшим "специфическим действиям".

Возрастание потребностей приводит к блокировке первичного процесса, стремящегося к удовлетворению и разрядке побуждений. "Вторичный процесс, аккумулирующий нервную энергию (Qn), складывается благодаря противодействию разрядке; нервная структура делает его возможным, одновременно постулируя потенциальную ценность способности отсроченного удовлетворения и, следовательно, значимость преград на пути к разрядке побуждения" (92, Vol. 1, р. 298). Вторичный процесс разграничивает дуальные отношения между элементарной формой возбуждения и вторичными процессами сопротивления и подавления. В более поздних работах Фрейда этот псевдо-психологический процесс сопротивления и подавления отнесен к системе защитных механизмов сознания.

Описывая третий уровень психики (память), Фрейд включает в свой "Проект" систему структурных взаимосвязей различения и переопределения. В системе памяти существует возможность восприятия стимулов из бессознательного через ощущение сопротивления, выхода за пределы возможного или допустимого. Фрейд называет такой способ восприятия стимулов "фацилитацией" или "следом" и добавляет, что "память представлена ассоциативными следами, связующими нервные клетки" (91, Vol. 1, р. 300). Вот почему память обусловлена сериями взаимодействий или связей, а не отдельными элементами. Кроме того, Фрейд связывал эти системы отношений с системами различений, указывая, что память представлена также различиями между ассоциативными следами.

Программа метапсихологических исследований, намеченная Фрейдом в “Проекте научной психологии“, так и осталась незавершенной, однако границы и аксиомы этого подхода составили фундамент грандиозной теоретической постройки, направленной на истолкование психической жизни в целом. Метафорическая природа основных фрейдовских понятий (“влечение“, “Я, Оно и сверх-Я“, “вытеснение“, “перенос“, “защита“) не помешала, а, наоборот, способствовала становлению новой и весьма конструктивной области определения природы бессознательного. Ею стал язык, опирающийся на специфическую диспозициональную модель психики, законы функционирования которой определяют правила эффективной терапии.

Проблема бессознательного поставлена у Фрейда прежде всего прагматически. Как врачу и ученому, ему было необходимо каким-то образом объективировать то, что в сознании человека для самого человека не представлено. К тому же он хорошо понимал, что аналитик не имеет привилегированного доступа к содержанию психики клиента, он не может “влезть внутрь“ чужого сознания. Психоанализ, одним из первых использовавший плоды знаменитого в истории философии спора Г. Фреге с Э. Гуссерлем о вкладе “психологизма“ в гносеологию и эпистемологию, опирался на введенное первым различение между значением и смыслом. Смысл бессознательных проявлений (симптомов, оговорок, описок, забывания, парапраксисов) изначально выступал у Фрейда в качестве информации, которая в силу своей аффективной природы оказалась несовместимой с сознательными представлениями личности о себе самой, и потому вытесненной. Психоанализ как метатеория (точнее, метаязык) функционирует в качестве эвристической аналогии для понимания внутренней логики психической деятельности. Как язык-деятельность, он сумел разрешить подмеченное впоследствии Л. Витгенштейном противоречие между универсальным значением психологических понятий и их принадлежностью “индивидуальному“ языку, описывающему внутренние состояния субъекта – сугубо личные, понятные только ему самому. Задача эта была решена посредством обращения к категории символа, способного выражать идеальные содержания в отрыве от их непосредственной, чувственно-телесной природы. Символизм в психоанализе используется в качестве единственной опосредствованной возможности проявления бессознательного начала в индивидуальной психике и – шире – в обществе и культуре.

Бессознательная символика опирается на особую, специфическую структуру значения, где один смысл – прямой, первичный, буквальный (при этом часто негативный, если речь идет о симптоме, или очевидно абсурдный – в случае оговорки, описки, ошибочного действия), означает одновременно и нечто другое, имеет в виду другой смысл, вторичный (косвенный, иносказательный), который может быть понят только через первый. Этот круг значений с двойным смыслом и составляет герменевтическое поле психоанализа в качестве самостоятельного философского проекта, а не только способа наблюдения или рефлексии.

Концептуальный аппарат психоанализа в своих самых существенных моментах и решающих мысленных связках носит символический характер. Именно универсальность символики, основанная на понимании специфической прагмасемантики сексуальности, позволила Фрейду и его последователям научиться выявлять бессознательное значение слов, поступков и продуктов воображения (сновидений и фантазий), понимая, как эти скрытые содержания связаны с болезненными симптомами. В дальнейшем психоаналитическое истолкование охватило и такие результаты человеческой деятельности, где предварительная ассоциативная работа оказалась ненужной (художественные произведения, философские и религиозные идеи, социальные институты, нравы, обычаи, моду, язык и и.п.). Из метода исследования и лечения психических заболеваний психоанализ постепенно превратился в универсальную форму культурной практики, научный статус которой продолжает вызывать острые споры.