Сергей Гиппиус - Гимнастика чувств

Знаменательно, что в учебных спектаклях театральных мастерских и 'коллективо самодеятельности, в спектаклях, поставленных по принципу "добиться результата", прежде всего бросается в глаза, что участники таких спектаклей не могу использовать свои элементарные жизненные умения - партнеры смотрят друг н друга, но не видят друг друга, разговаривают, но не слушают и не слышат дру друга, "как будто" думают, "как будто" вспоминают и т. п.

В таких мастерских модно хвататься в ужасе за голову при первых же словах теории мастерства: нет, "умствования" актеру-де вредны, потому что "поэзия, прости господи, должна быть глуповата", как говорил Пушкин. 

Но для самого поэта это требование, предъявляемое поэзии, надеемся, н обязательно? И, быть может, творчество актера будет тем непосредственнее, че сознательнее станет относиться к нему актер?

Практическая работа по освоению сценического действия должна непременн сочетаться с теорией. Выше упоминались "Заметки по программе театральной школы" Станиславского. Приведем теперь один из разделов заметок в полном виде:

"Мастерство актера (по "системе", концентрическими кругами).

Психология и характерология (до 4-го курса).

Тренинг и муштра".

Такой порядок и сочетание, конечно, не случайны.

Есть у М. Горького интересное высказывание: "Процесс социально-культурного рост людей развивается нормально только тогда, когда руки учат голову, зате поумневшая голова учит руки, а умные руки снова и уже сильнее способствую развитию мозга".

Так и у Станиславского - вопросы практики и теории связаны воедино. Положение примате физического действия (у Горького - "руки учат голову") позволяет ему с всей точностью построить систему освоения учениками искусства переживания,- практика сопровождается теорией, а теория подкрепляет практику (ход обучени "концентрическими кругами"), и все это связано с тренингом, с детально отработкой отдельных навыков и умений.

То, что психофизиологии до сих пор нет в программах театрального обучения, то, что теории творческого процесса до сих пор не уделяется должного внимания,- необъяснимый и недопустимый факт!

Либо - подкрепление практики теорией в каждом частном моменте обучения актера, тогда актер-сознательный творец сценического действия, самостоятельный художник, умеющий строить и вести роль в творческом единении с автором и режиссером. Либ - голая эмпирика, наитие, веяние воздуха, и тогда актер - глина в рука режиссера, марионетка на ниточках.

Вспоминая, с какой тщательностью изучали анатомию человеческого тела велики живописцы прошлого,' мы понимаем, почему передовые педагоги всех време обращались к науке о жизни, почему воспитатель многих художников П. П. Чистяков, которого В. В. Стасов называл "педагогом всех педагогов", превратил науку рисунке в науку о познании жизни - физиологическом, психологическом эстетическом.

Можно несколько расширить классификацию педагогов, присоединив к "педагогик корня" и "педагогике результата" еще и "педагогику благих помыслов". Така педагогика отрицает "натаскивание на результат" и стремится "заглянуть корень". Однако незнание основных вопросов психофизиологии не помогает найт путь к корню.

Корабль, на котором нет компаса (современного гирокомпаса и гирорулевог прибора), а капитан только приблизительно знает направление пути, авторитетн помахивая рукой в ту сторону,- возможно, и придет к цели, но, скорее всего, пройдет мим До того, как определить задачи и цели тренинга, напомним вкратце его историю.

Происхождение "тренинга и муштры" Станиславского неразрывно с возникновением ег системы в 1907 году и с его попытками провести систему в жизнь театра в 1911 году.

В эти годы он начал искать технические пути для создания такого самочувстви актера на сцене, которое, по его словам, создает благоприятную почву для приход вдохновения, а само не является случайным, но создается по произволу самог артиста, "по заказу" его.

В "Моей жизни в искусстве" Станиславский рассказал, что привело его к эти поискам и какие давно известные истины он заново открыл для себя. Он рассказа об убийственном актерском самочувствии, о противоестественности таког самочувствия, которое вынуждает актера "стараться, пыжиться, напрягаться о бессилия и невыполнимости задачи", потому что он "обязан внешне показывать то, чего не чувствует внутри".

Он рассказал, как ему удалось понять и почувство- / вать одну творческу особенность, присущую всем великим актерам - Ермоловой, Дузе, Сальвини, Шаляпин и многим другим. В момент творчества у них отсутствовало излишнее мышечно напряжение, весь физический аппарат был в полном подчинении приказам воли, большая общая сосредоточенность в сценическом дей-ствовании отвлекала о "страшной черной дыры сценического портала".

Он рассказал, наконец, как он понял и почувствовал силу магического "если бы", необходимость чувства правды; как открыл, что и чувство правды, сосредоточенность, и мышечная свобода поддаются развитию и упражнению.

Упражнения по напряжению и ослаблению мышц и упражнения на сосредоточенность, подвергаемые контролю чувства правды, явились тем зерном, из которого выросл техническая часть системы. Эти упражнения стали первоначальным "тренингом муштрой" того периода системы, когда она еще была не свободна от некоторы идеалистических наслоений и не стояла на прочном материалистическом основании.

Оно и естественно; Нужно вспомнить атмосферу тех лет.

Годы 1907-1911 Станиславский характеризует как период своих сомнений беспокойных исканий. Исторически-это были годы столыпинской реакции, разгул упадочных направлений в искусстве, поисков "новых форм" и временем очередног ниспровержения реализма. Годы, когда и сам Станиславский поддался влияни декадентских "новшеств".

1907 год-"Драма жизни" К. Гамсуна, спектакль, поставленный вместе с Л. А.

Сулержицким. Успех этого спектакля носил "несколько скандальный оттенок", ка вспоминает Станиславский. Зрители разделились на два лагеря,- одни кричали: "Позор Художественному театру!", а другие восторженно аплодировали, восклицая: "Смерть реализму! Да здравствуют левые!"

В том же году - пессимистическая "Жизнь Человека" Л. Андреева, в постановк которой Станиславский и Сулержицкий впервые использовали прием "черного бархата" и чрезмерно увлеклись внешними эффектами. 1911-й-эстетская и претенциозна постановка "Гамлета" Гордоном Крэгом (мечтавшим об актере-"сверхмарионетке") при участии Станиславского и Сулержицкого.

В эти годы исподволь зрели элементы системы и создавались упражнения тренинга.

Только пройдя сквозь декадентский угар и избавившись от него, Станиславски приступил к внедрению системы в жизнь. В театре на первых порах трудно был наладить планомерные занятия, поэтому организовали студию (будущую Первую студи МХТ), художественное и административное руководство которой осуществля Сулержицкий. Он и проводил большую часть уроков и репетиций.

"Замечательный человек исключительного таланта", как называет его Станиславский, Сулержицкий воспитал многих крупнейших актеров и режиссеров. Человек горяче души, острого и сердечного ума, редкого обаяния, он пользовался громадны авторитетом у всех, с кем сталкивала его жизнь, и не мог не повлиять н формирование взглядов своих учеников. Однако нельзя думать, что мировоззрени этого талантливого художника не наложило отпечатка на его истолкование системы, а мировоззрение его не было свободно от некоторых идеалистических заблуждений.

Идейный толстовец, основатель поселения сектантов-духоборов в Канаде, Сулержицкий исповедовал идеи абстрактного христианского гуманизма.

В театральной педагогике и сейчас живут упражнения, возникшие в те годы н занятиях с учениками мха-товских студий. До сих пор некоторые из этих ценны упражнений несут на себе следы двух давних источников - философии йогов психологии Т. Рибо.

Не случайно, что часть упражнений возникла на основе йоги, древнеиндийско религиозно-идеалистической философской системы, интерес к которой был особенн сильным в те годы. Понятно, чем йога привлекла учеников Станиславского. Во-первых, индийской философии не чуждо тяготение к материализму, к диалектическом толкованию многих явлений объективного мира. Это наложило некоторый отпечаток на частные стороны учения йоги-с ее методами контроля над дыханием, с ее знание человеческого тела (например, много рационального и полезного в том раздел "хатха-йоги", который называется "нияма" и говорит о соблюдении правил питания, режима труда и отдыха). Во-вторых, создателям мхатовских упражнений несомненн импонировало само наименование учения - йога, что означает "сосредоточение" переводе на русский язык, то самое психическое явление, пути к которому искал система.

В те стародавние времена ученики многих частных студий делали упражнения, пытаясь "излучать прану" как некий эфирный флюид, наполняющий душу. Упражнени на общение проводились в форме "лучеиспускания" и "лучевосприятия", носящи почти мистический характер. В самом деле. Представим себе такую картину. Дв студийца сидят уставившись друг на друга. Не шелохнутся. Молчат. Из напряженны их глаз как будто выдавливается что-то таинственное. Это "испускаются" луч взаимного общения.