Ирина Малкина-Пых - Простудные заболевания

Когда, с другой стороны, организм отдыхает – например, после сытного обеда, полового акта или сна – происходят обратные изменения вследствие парасимпатической стимуляции: сердце бьется медленно, желудок продолжает переваривать свое содержимое, кожа приобретает румянец, зрачки сужаются, а в печени откладывается сахар. Таким образом, симпатическая активность является процессом распада (катаболическим), тогда как парасимпатическая активность суть процесс накопления (анаболический), и эти две фундаментальные реакции полезны животным тем, что они готовят организм к действию или к расслаблению.

Но человеческие существа отличаются от животных в двух очень важных позициях. Во-первых, у животных и, до некоторой степени, в нормальном человеческом существе эти физиологические изменения длятся лишь до той поры, пока в них есть необходимость; в частности, у животных «с глаз долой – из сердца вон». Животные живут в вечном настоящем, тогда как человеческий индивид, по причине его способности к визуализации прошлого и будущего, может испытывать страх или возмущение по поводу их обоих. Симпатическая стимуляция необходима, когда индивид сталкивается с реальной опасностью или нуждается в повышенной активности, но когда он разозлен или напуган вчерашними или возможными завтрашними событиями, то, что должно было бы быть экстремальной реакцией, становится реакцией затянувшейся и хронической.

Например, оправданное временное повышение кровяного давления в экстремальной ситуации может стать патологическим и постоянно повышенным кровяным давлением затянувшегося негодования или фрустрации. Другое отличие между животными и человеческими существами – способность последних рассматривать, в качестве экстремальных, ситуации, когда опасность угрожает не жизни и здоровью, но всего лишь гордости и чувству собственного достоинства.

Животное, а при нормальных обстоятельствах и человек, чья симпатическая система подверглась стимуляции, входит в экстремальное состояние (будь то борьба, бегство, вербальное выражение своей враждебности или более конструктивное поведение), но характерной чертой невротика, конечно же, является склонность подавлять или сдерживать эти эмоции, вместо высвобождения экстремальной реакции, в соответствующем поведении – борьбе, бегстве или конструктивной деятельности, таким образом никогда не завершая их. Он погружается в постоянное состояние готовности перед лицом угрозы, которая может быть чисто субъективной и никогда не приводит его к каким-либо действиям. В результате описанные выше физиологические изменения могут превратиться из временных экстремальных реакций в постоянные и закрепленные. Такова физиологическая основа психосоматических расстройств.

Психосоматическая медицина начинается тогда, когда пациент перестает быть только носителем больного органа и рассматривается целостно. В современной классификации к психосоматическим заболеваниям и расстройствам отнесены (Радченко, 2001):

1. Психосоматические реакции (сильные психологические переживания, получающие соматический ответ, например, влюбленность).

2. Конверсионные симптомы (невротический конфликт человека соматически перерабатывается и превращается в телесный симптом, который сам по себе символичен, например, психогенная слепота, глухота, рвота или болевые феномены).

3. Функциональные синдромы (органные неврозы по одной из классификаций): разнообразные нарушения в органах рассматриваются как телесные проявления, сопровождающие аффект. Например:

• ком в горле – внутреннее беспокойство;

• затруднение дыхания – депрессия;

• ощущения в области сердца – симптомы страха.

4. Органические психосоматозы (к ним отнесены бронхиальная астма, эссенциальная гипертония, язва двенадцатиперстной кишки, ревматоидный артрит, язвенный колит, нейродермит, гипертиреоз и многие другие, в том числе и острые респираторные заболевания).

Столкнувшись с какой-то проблемой, которую, экономя энергию сознания, нам не хочется обсуждать, мы, что называется, закрываем на нее глаза. Проблема переходит в психическую сферу, а затем еще «ниже» – в сферу физическую.

Информация, которую, как нам кажется, игнорируя, можно устранить, фактически закрепляется, сохраняя свое исходное значение, по терминологии К. Г. Юнга, в «тени». Тень – это все то, что для нас неприемлемо, что мы не желаем в себе признавать и охотнее всего вовсе не замечали бы. Она диаметрально противоположна нашему «Я», состоящему из личностных качеств, которые нам нравятся и с которыми мы себя идентифицируем. Поэтому ни одно «Я» не стремится встретиться с накопившимися в тени проблемами (Дальке, 2004).

Впрочем, причин может быть гораздо больше, и мы остановимся лишь на некоторых из них (Радченко, 2001).

Психологами описано семь основных источников эмоционально обусловленных, т. е. психосоматических, заболеваний.

1. Мотивация или условная выгода. Это очень серьезная причина, потому что часто симптом несет условную выгоду для человека.

Например, если вы болеете, то внимание и забота к вам родных и близких усиливается. Если вы не хотите общаться (что-то делать), то жестокий насморк может освободить вас от этого действия.

На фоне негативных переживаний, проблем на работе или в личной жизни намного проще заболеть. Когда у меня лихорадка, болит голова, из носа течет – я чувствую себя беспомощным и жалким. Мое состояние на какое-то время ставит меня перед необходимостью сделать паузу и отойти от текущих дел, чтобы восстановиться.

Кроме того, суть неосознанного бегства в болезнь – в привлечении внимания близких людей, в стремлении получить поблажку, фору, отсрочку, снисходительное отношение. «Я болен, я страдаю и нуждаюсь в вашей помощи!» – так выражается негативная, манипулятивная сторона болезни.

В таком контексте заболевание также можно истолковать как неосознанное наказание ближних за недостаток внимания. Сидеть у постели несчастного больного, переживать за его состояние здоровья, бегать в аптеку за лекарствами, приносить фрукты и новые книжки – это же святое дело! А тех, как правило, мучает совесть за то, что вот ведь, я был таким невнимательным, человек тут помирает, и как же мне теперь загладить свою вину.

Люди очень часто путают причинно-следственные соотношения, которые появляются между болезнью и человеком. Например, человек говорит: «Я болею и поэтому не могу это сделать!» Но на самом деле это выражение на психосоматическом языке означает: «Мне не хочется это делать. Но так просто отказаться от этого я не могу. Если я болею, то у меня есть легальная возможность этого не делать. Что самое важное – никто меня за это не упрекнет».

Достаточно часто нежелание встретить требования обычной семейной или общественной жизни или неспособность справляться с трудностями заставляет людей бессознательно искать убежища в болезни или инвалидности.

Также важно, что семья при помощи болезни одного члена может поддерживать свое равновесие и функционирование. Например, болезнь ребенка приводит к сплочению родителей, уводя в сторону от конфликтов и тем самым стабилизируя ситуацию. И семья будет делать все для того, чтобы ребенок не выбрался из этой ямы. Как только он действительно начинает выздоравливать, то начинается «скандал в благородном семействе». Нарушение договоров (пусть даже они заключены на бессознательном уровне) не нравится никому!

Иногда болезнь сдерживает развитие другого, более тяжелого заболевания. Понятие сдвига симптомов было введено в традиционной медицине и психологии после признания того факта, что, «устраняемые с помощью терапии», они внезапно возникают в другой форме. Можно было бы даже сказать так: симптомы «блуждают» от органа к органу, а пациент – от специалиста к специалисту.

Так как данный механизм работает на уровне бессознательного, нет смысла объяснять его больному на уровне сознания. Если человеку попытаться объяснить, что болезнь для него выгодна, он, чаще всего, с этим не согласится. Особенно это характерно для истеричных людей. Они могут много ходить по врачам и пытаться вылечиться, но, как правило, если они чувствуют, что выздоровление близко, то находят уважительную причину, чтобы прервать лечение. В дальнейшем они будут жаловаться, что этот метод лечения или этот специалист тоже не смогли им помочь. А если терапевт действует достаточно энергично, и больной «пропускает» момент излечения от данного симптома или болезни, а на смену тут же возникает новый недуг, то о старой болезни он уже может и не вспомнить, как будто ее и не было.