Павел Симонов - Темперамент. Характер. Личность

Будучи тесно связаны друг с другом, потребности, эмоции и механизмы прогнозирования вероятности удовлетворения потребностей представляют относительно самостоятельные феномены высшей нервной (психической) деятельности. Нейрофизиологические сведения показывают, — что они имеют свой собственный анатомо-физиологический субстрат, приурочены к различным отделам головного мозга[19]. Являясь функцией потребностей и вероятности их удовлетворения, эмоции в свою очередь оказывают влияние на силу потребности и механизм прогнозирования. Эмоция не только трансформирует, но и усиливает потребность. Экспериментально показано, что страх боли усиливает чувство боли, понижает болевой порог. С другой стороны, чувство радости, воодушевления, возможное даже при небольшом успехе, усиливает потребность достижения конечной цели. Слишком низкая или слишком высокая вероятность достижения цели, напротив, оказывает на потребность угнетающее влияние. Очень доступное перестает быть желанным, теряет свою привлекательность. Пессимистический прогноз порождает состояние безнадежности.

Механизм прогнозирования возможности удовлетворения потребности в свою очередь испытывает влияние эмоций и потребности. Отрицательная эмоция делает неблагоприятный прогноз еще более пессимистическим, субъективно удлиняет путь к поставленной цели. Положительная эмоция сокращает этот путь, упрощает его, делает цель более достижимой и нередко способствует переоценке реальных достижений («головокружение от успехов»). Что касается трансформации потребности, то ее усиление заставляет субъекта пренебрегать даже низкой вероятностью достижения цели. С другой стороны, сильная потребность склонна преуменьшать возросшую вероятность: при сильной потребности выигрыш кажется не столь уж значительным.

Взаимовлияния механизмов потребностей (мотиваций), эмоций и механизмов прогнозирования достижения цели сказываются на колебаниях того показателя, который психологи назвали «уровнем притязаний». Дело в том, что разные люди по-разному измеряют трудность задачи (в условиях, когда они сами регулируют эту трудность) в зависимости от успеха или неудачи очередной попытки. В самом общем виде можно сказать, что при одной и той же силе потребности человек охотнее стремится к цели, когда задача трудна, но решение ее возможно. Это правило идеально совпадает с получением максимума положительных эмоций. Слишком простая задача при хороших знаниях и способностях, равно как и непосильная задача, отрицательно влияет на положительное эмоциональное состояние, называемое удовлетворением своей деятельностью. Чрезвычайная сложность феноменологии эмоций заключается в том, что потребности, эмоции и механизмы прогноза, влияя друг на друга, продолжают зависеть от этих, изменяемых ими факторов. Все они — потребность, информация, эмоция, воля, действие — переплетающиеся звенья прямых и обратных связей единого в своей сути процесса трансформации потребности во внешне реализуемое поведение.

Эвристическое значение информационной теории эмоций применительно к проблеме индивидуальных различий можно сформулировать в следующих основных положениях.

1. Если мы признаем, что в основе любой эмоции лежит какая-либо актуализированная потребность, то многообразие и богатство человеческих эмоций свидетельствует о чрезвычайном многообразии потребностей человека, отнюдь не сводимых к пище, одежде, жилищу и продолжению рода. Поскольку именно потребности и производные от них трансформации — мотивы, интересы, убеждения, стремления, влечения, желания, ценностные ориентации и т. п. — представляют основу и движущую силу человеческого поведения, его побуждение и цель, эти потребности следует рассматривать как ядро личности, как самую существенную ее характеристику. Любой анализ индивидуальности окажется частным и второстепенным при абстрагировании от сферы потребностей и мотивов, их набора и внутренней иерархии. Характеристика личности начинается с уяснения и анализа ее потребностей.

2. Если эмоции играют столь существенную роль в трансформации потребностей, в организации их взаимодействия, их конкуренции и соподчинения, то важной характеристикой индивидуальных различий окажутся индивидуальные особенности взаимодействия потребностей с механизмами оценки вероятности их удовлетворения. Ниже мы приведем фактические аргументы, свидетельствующие о том, что параметры индивидуальности, получившие отражение в представлениях о темпераменте, теснее всего связаны с системой координат «потребности — вероятность их удовлетворения».

3. Выше мы уже упомянули о том, что, помимо эмоций в конкуренции потребностей (мотивов поведения), в процессах трансформации этих потребностей в действие, в поступок активно участвует механизм, который принято называть волей. Индивидуальные особенности волевых качеств субъекта лежат в основе характера, проявляющегося во внешне реализуемой деятельности. Однако прежде, чем говорить о волевых параметрах личности, необходимо уточнить, что именно подразумевается под представлением о воле, какова природа этого своеобразного феномена высшей нервной деятельности.

4. Если эмоциям. принадлежит столь ответственная роль в формировании конкретного набора и иерархии потребностей (мотивов), а эмоции в свою очередь зависят от вероятности удовлетворения этих потребностей, то открывается возможность целенаправленного воздействия на сферу потребностей и их трансформаций посредством эмоций. С этой целью мы должны вооружать субъекта средствами и способами удовлетворения тех его потребностей, которые представляют наибольшую ценность как для формирования его личности, так и для прогрессивного развития общества в целом.

Эта задача чрезвычайно усложняется тем, что потребности нельзя ни уничтожить, ни насадить: среди них нет «лишних», плохих или вредных. Вредны бывают только определенные трансформации потребностей, и, пожалуй, любая из них может трансформироваться в социально нежелательную. Если в процессе конкуренции мотивов удовлетворение одной потребности будет происходить за счет другой, то неудовлетворенная породит отрицательные эмоции и поиск средств их устранения (сюда, в частности, следует отнести наркомании). Поэтому забота о формировании гармонической личности требует заботы о вооружении всех естественных потребностей человека, чтобы эти потребности не нарушали цельность личности уродливыми трансформациями отдельных ее сторон.

Рост вооруженности субъекта обеспечивается различными путями. Во-первых, это — его обучение, практическое (а не умозрительное!) овладение опытом, накопленным предшествующими поколениями, усвоение норм (в широком смысле) современной субъекту культуры. Во-вторых, это — поощрение, развитие и культивирование собственного творчества как порождения новой, не существовавшей ранее информации о средствах и способах удовлетворения потребностей. Благодаря творческой деятельности субъекта происходит развитие самих норм, процесс «возвышения потребностей», их расширения и обогащения.

Поощрение творчества есть в сущности развитие сверхсознания, работу которого облегчает обогащенное опытом подсознание. К сверх- и подсознанию мы еще вернемся для более обстоятельного их рассмотрения, но сейчас уже следует отметить, что от потребности в вооружении зависят трансформации и удовлетворение всех других человеческих потребностей. Наиболее ярко она проявляется в детском возрасте, причем не только у людей, но и у высших животных, и поэтому ее часто упускают из виду, равно как и разнообразие ее трансформаций.

Таковы основные принципы нашего подхода к проблеме индивидуальности. Теоретически определив параметры индивидуальных различий, мы можем теперь перейти к их детальному и систематическому рассмотрению.

Признавая ключевую роль потребностей в поведении человека, мы не располагаем их обоснованной классификацией, традиционно ограничиваясь делением потребностей на материальные и духовные, на естественные (биологические) и культурные (исторические). Для попыток дать их подробное и детальное перечисление характерны произвольность и отсутствие четко сформулированного принципа. Стоит ли удивляться, что каждый автор называет свое число потребностей: у Маслоу их 15, у Мак-Дауголла — 18, у Меррейи Пьерона — 20.

По-видимому, перечисление и классификация всех потребностей человека — дело совершенно бесплодное, потому что исходные (первичные) потребности трансформируются в бесконечное множество производных. Психолог Курт Левин назвал их квазипотребностями. Например, биологическая потребность сохранения определенной температуры тела порождает потребность в одежде; та в свою очередь формирует потребность в производстве материалов для изготовления этой одежды, в создании соответствующей технологии, в организации производства и т. д., и т. п. Значит, мы должны ограничиться только теми потребностями, которые не выводимы друг из друга и не заменяют друг друга в том смысле, что любая степень удовлетворенности одной группы потребностей не означает автоматического удовлетворения других. Объяснение подобной незаменимости мы усматриваем в представлениях В. П. Вернадского об освоении живым окружающего мира, которое включает в себя: 1) физическое заселение путем роста и размножения (место в геосфере); 2) необходимость занимать определенную позицию среди других живых существ своего и чужих видов (место в биосфере, которое на уровне человека становится местом в социосфере); 3) интеллектуальное освоение мира путем присвоения уже имеющихся культурных ценностей и познания неизвестного предшествующим поколениям (место в ноосфере). Соответственно потребности человека можно разделить на три главные исходные группы — на биологические, социальные и идеальные.