Алексей Фомин - Невидимый мир демонов

Какое отношение имеет к нам мир бесовский? Мы окружены этим миром; злые духи также тесно живут с нами, как мы тесно живем с нашими мыслями и чувствами. Эти тайные враги смотрят на нас в каждую минуту нашего бытия, наблюдают все шаги наши, замечают каждый шаг, каждый поступок. Они не спят и потому удобно сторожат у изголовья нашей постели, когда мы ложимся и спим без молитвы. Не тратят времени на пищу, и потому изыскивают случаи, дабы вместе с пищей, без имени Божия принятую, по допущению Божию, вселиться в душу нашу, чему видим пример на Иуде. Они живут с нами в домах наших, если эти дома нечестивы; преследуют нас вне дома, если мы идем без страха Божия; под защитой нашей вкрадываются даже в храм Божий, дабы издеваться над нашей молитвой, если мы совершаем ее в суете и рассеянности. Они называются начальствами тьмы, ибо от них первоначально произошло и происходит зло в мире, – властями, ибо они могущественнее человека, оставленного без помощи Божией, – миродержителями тьмы века сего. Все злое, нечистое и нечестивое в мире они, духи злобы, большей частью и начинают, заправляют и поддерживают и приводят к исполнению. Это составляет их мрачную стихию, их область темную. И мир человеческий часто бывает так грешен и зол, так распутен и мрачен в делах своих, что в нем невозможно обитать Господу, а обитание в роде лукавом и прелюбодейном прилично самому сатане. Они именуются духами злобы поднебесными, ибо живут в воздухе, которым мы дышим, населяют реки и моря, торжествуют в гробах нечестивцев, устрашают мечтаниями в ночи, увлекают соблазнами во время дня, словом, – они везде есть, где есть человек: прикасаются ко всему, до чего дотрагивается человек, или до чего он может коснуться. Этой печальной истине есть доказательство простое, всем известное и каждым из нас более или менее испытанное, это – внутреннее наше чувство, в некоторые минуты поражающее нас невольным страхом, которого не могут истребить ни льстивые убеждения ложного разума, ни хитрости диавола. Скажите, отчего, например, мы чувствуем робость, когда сидим одни в глубоком часу полуночном и боимся ступить за порог жилья своего, как будто за ним точно ожидает нас душегубец? Отчего боимся в час вечерний оставаться одни на берегу озер и рек, боимся даже встретить там человека, как будто бы он был не человек, а привидение? Почему в сумраке ночном страшны бывают нам кладбища, как будто бы это место, где покоится священный прах наших предков, были жилищами злых духов? Отчего ощущаем насильственный трепет, когда вступаем в пустой полуразрушенный дом, где некогда жил и веселился не совсем праведный богач, или когда запоздаем в глубине мрачных рощ и лесов, хотя бы совершенно и были уверены, что тут нет ни лютых зверей, ни злых людей? Почему все это? Это не просто детский страх, ибо его ощущают люди самые крепкие духом. Нет, в этом случае, внутреннее наше чувство, действуя независимо от тела, без труда угадывает влияние существ невидимых; наша душа не занятая предметами внешними, становится ближе к духовному миру и как бы видимо ощущает прикосновение сил темных. Отсюда у всех народов вера в существование злых духов; оттого бесчисленное множество народных сказаний о действиях и явлениях таких духов; поэтому часто слышим выражение: это место не доброе; такие-то часы неблагополучные и черные в нашей жизни и т. п. Конечно, в этих простых сказаниях много ложного и суеверного; но главное основание их справедливо, ибо действительно, есть такие дни и часы в нашей жизни, когда диавол нападает на нас с особенной силой. Сам апостол Павел называет такие дни злыми, лютыми, бедственными для нас: «Приимите всеоружие Божие, – говорит он, – дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять» (Еф. 6, 13).

Евстратий (Голованский Иоанн Антонович). Явления злых духов в прошедшее и настоящее время. – Киев, 1871.

«В сентябре 2000 года во время папской мессы произошло нечто необычное. Неожиданно для присутствующих некая юная итальянка начала вести себя, мягко говоря, неадекватно. «Сатанинский смех исходил из девушки», писали газеты. Папа Римский лично приблизился к ней и попытался произвести акт экзорцизма – изгнания диавола. Но бес затих лишь ненадолго. А потом, как оказалось, проявился с новой силой. Рогатый папе не поддался. (В католицизме, кстати, чин экзорцизма формально отменен в 1972 году).

Случившееся не прошло бесследно. Прагматичный и уже почти безрелигиозный мир задумался: реальна ли эта незримая и страшная сила? А то ведь, улавливая влияние невидимого, тонкие поля признает физика; «черные дыры» – астрономия… Только в незримых духов, которые воздействуют на каждого из нас ежесекундно, мы не верим. Мы, сами являющиеся духами, облеченными плотью!

Еще Гете говорил: обыватель не замечает диавола, даже когда тот держит его за глотку. Рабу комфорта кажется, что изгнать виртуального диавола легко: выключи телевизор, на экране которого он присутствует почти постоянно, – и все. Действительно, на Западе, исполняющем похоти лукавого, демоны ненавязчивы. Диавол продал кинокомпаниям права на использование его имени и стал в один ряд с Микки-Маусом. Поэтому даже богословы в этих несчастных странах рассуждают о диаволе как-то спокойно, отвлеченно.

Многие считают сатану лишь фигурой речи. Абстрактным символом зла. А значит, поддаются тому, кто назван «отцом лжи». Об этом говорит и святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Упорное неверие в злых духов – есть настоящее беснование, потому что идет наперекор истине, наперекор откровению Божию. Господь пришел на землю именно для того, чтобы разрушить дела диавола и спасти от насилия его человека. Если нет диавола, то нет христианства, тогда пришествие в мир Сына Божия было бы не нужно. Но это нелепо. И опыт каждого из нас, и здравый смысл, история жизни святых и история всех народов удостоверяет нас в бытии злых духов… Духовно узреть их очень важно. Ведь суть игры в прятки такова: если нет диавола, то нет и Бога…»7

Приведем отрывок из книги М. В. Лодыженского «Мистическая трилогия».

«Если нами усвоена идея о реальности силы Божества Личного, то нами должна быть признана и другая идея об иной мистической и притом также личной силе – о силе противоположной Божественной. Если мы признаем Незримый Свет Божества Личного, то должны признать и тьму, идущую из темных личных сил.

Здесь надо заметить, что усвоение этой последней идеи является наиболее трудным в наш век скептицизма ко всему мистическому, – скептицизма, возникшего после победоносных завоеваний положительного знания, разоблачившего многие суеверия минувших эпох. Человечество выбилось из своей, прежней крайности в суевериях, но зато оно впало в другую крайность – в крайность поклонения только материальному началу, как единому носителю истины, в крайность огульного отрицания всего не материального, не ощущаемого пятью нашими чувствами.

Однако и этой крайности должен придти свой конец.

В последнее время, с появлением в мире многих великих открытий, сбивших материалистические воззрения с их позиций, с развитием исследований в области психологии пришла очередь пошатнуться вере людей и в незыблемость материализма.

И, вот, стали появляться признаки ослабления скептицизма отрицающего все мистическое; стал ослабевать и скептицизм отрицающий темную (злую) мистическую силу.

Существование диавола и бесов для нашего русского философа Вл. Соловьева было фактом серьезным и столь же доказанным, как существование животных и растений. По сообщениям близкого приятеля Соловьева В. Л. Величко, однажды в присутствии Вл. Соловьева был такой случай. Писатель Лесков стал при Соловьеве иронизировать над теми, кто верит в мистическую темную силу. Интересно, как на эту иронию отозвался русский философ.

Услышав эту иронию, говорит Величко, Соловьев вздрогнул; глаза его странно загорелись и он прерывисто произнес:

– Да какой же человек, внимательно всматривающийся в жизнь, может не верить в существование бесов!?

Величко пишет, что это было сказано Соловьевым тоном такого убеждения, что перед нами (участвовавшими в общем разговоре) как будто приподнялась завеса чего-то невидимого и страшного, и Лесков машинально произнес:

– Ну, конечно, еще бы!

Величко далее сообщает, что Лесков, припоминая впоследствии этот факт, говорил ему, что совершенно искренно согласился в ту минуту с Вл. Соловьевым8.

Итак, независимо от общей идеи о зле, рождающейся в человеке при выяснении им своей эгоистической природы, в наше общество умозрительным путем начинает проникать другая идея – идея, допускающая наличие зла тайного, сокровенного, чувствуемого мистически, зла, как особой энергии, нападающей на человека извне, а для успешной борьбы с этой силой человеку нужно иметь, как и для борьбы со своей эгоистической природой, точку опоры также в ином мире, в том мире, откуда притекает на землю энергия Высшего Добра, именуемая Благодатью Божественной.