Андрей Кураев - ДАЮТ ЛИ НА УКРАИНЕ ПЕЧАТЬ АНТИХРИСТА

Вспомним советы апостола Павла - как поступать с идоложертвенной пищей. Я, например, пришел в гости к знакомому язычнику. Пользуясь случаем, я рассказываю ему о Христе. А он по ходу беседы угощает меня каким-то мясом. Вполне возможно, что плов, поставленный передо мной, изготовлен из того ягненка, который был принесен в жертву перед статуей Аполлона, то есть является "идоложертвенным". Как я должен вести себя? "Если кто из неверных позовет вас... то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования" (1 Кор. 10, 27).

Мы можем даже догадываться, что предлагаемая нам пища была как-то по язычески "освящена". Но пока нам прямо об этом не сказано - мы должны обращаться с ней как с самой обычной пищей. Мы просто должны помнить, что "Господня земля, и чт( наполняет ее" (1 Кор. 10, 26). Что нам до того, что сделал какой-то язычник, исходя из ложных принципов своей веры. Мы должны помнить о наших правилах благочестия: "Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию "(1 Кор. 10, 31).

Но представим себе, что наш собеседник прямо сказал нам, что этот ягненок так вкусен именно потому, что вчера он был заколот у алтаря Аполлона. Тогда надо отказаться. Но почему? Совсем не потому, что в этом случае пища станет сквернее, чем она была до этого "объявления". Апостол Павел поясняет: "Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, - то не ешьте ради того, кто объявил вам" (1 Кор. 10, 28). Если христианин станет есть идоложертвенное в присутствии язычника - тем самым христианин даст повод язычнику считать, будто:

1) этот христианин нетверд в своей вере. Ведь язычник может знать, что церковные правила запрещают вкушать идоложертвенное (см.: Деян. 15, 29), а тут он увидит, что его знакомый нарушает церковное правило. Видя такое пренебрежение христианина к его же собственным правилам, язычник перестанет уважать его и уже не будет слушать христианскую проповедь из уст этого своего знакомого;

2) христианство одобряет языческую религию. И можно совмещать участие в языческих мистериях и в христианских таинствах.

Так одна бытовая ошибка, один жест могут столкнуть человека в болото религиозной всеядности.

Наконец, вкушение христианином идоложертвенной пищи может иметь еще два дурных последствия. Во-первых, об этом случае могут узнать иудеи. Для них идоложертвенное - это безусловно "трефное", недопустимая пища. И если они узнают, что христиане вкушают такие продукты, они, иудеи, станут закрыты для евангельской проповеди. Во-вторых, и среди христиан есть такие, что не очень твердо понимают правила христианского поведения. Вот как об этом писал святитель Феофан Затворник: "Более совершенные христиане считали идолов за ничто и идоложертвенное считали чистою пищей. Другие, менее совершенные, не могли еще отрешиться от прежнего, языческого своего взгляда на идолов как богов и на жертвы им как действительным скверным богам. При таких мыслях вкушение идоложертвенного считали противным своей христианской совести, которая еще была немощна - бессильна, чтобы считать идолов за ничто. Но, увлекаемые примером более совершенных, принимают участие в идольских трапезах, едят идоложертвенное как идоложертвенное и тем сквернят свою немощную совесть. Причиной же соблазна немощных служит то, что само по себе не имеет никакой цены пред Богом: едим ли идоложертвенное - мы ничего не приобретаем, не едим ли его - ничего не теряем перед Богом"[7]. Так что надо различать онтологию (или богословие) и педагогику. С точки зрения бытийной, реально-сущей, идол есть ничто и идоложертвенное не вредит человеку. С точки же зрения педагогической - прежде чем самому пользоваться этим своим знанием, надо подумать: не повредит ли это тому человеку, у которого такого знания еще нет, не понудит ли это и его прикоснуться к пище, которую он же сам еще считает нечистой, и не смутит ли это тем самым его совесть. "Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью" (1 Кор. 10,29).

Апостол Павел, сказавши: "Идол в мире ничто" (1 Кор. 8, 4), тут же с сокрушением добавляет: "Но не у всех такое знание" (1 Кор, 8, 7). И если такой, немощный в вере, христианин станет подражать поступку христианина более совершенного, - то он поступит против веления своей собственной совести. "Поступая так, он оскорбит свою совесть и согрешит перед Богом; ибо против совести ни в каком случае не должно поступать"[8].

Итак, не идол вредит человеку, а человек сам вредит себе, если придает какое-то значение идоложертвенной пище. Во втором веке церковный учитель Климент Александрийский называл тайным апостольским преданием разрешение есть идоложертвенное[9]. Позднее и святитель Иоанн Златоуст это разрешение прикасаться к пище, законом запрещенной, называл " тайной великой "[10]. И еще пример такого рода пастырской диалектики: "Немощные не должны вкушать пищу с еретиками, как и правила повелевают. Сильные же, если неверные призывают их для познания православной веры, и они хотят идти, пусть идут в приличное время во славу Господа" (преподобный Иоанн Лествичник)[11]. В конце концов - если даже в мире идол есть ничто, то зачем же приписывать ему какую-то значимость в Церкви, в жизни церковного человека?

Итак, если сам христианин знает, что ему предлагают идоложертвенное, однако он не предупрежден об этом обстоятельстве угощающими или продавцами, то он имеет полное право без смущения совести "есть все без исследования". Но апостолу Павлу и представиться не могла нынешняя ситуация: атеистически настроенный хозяин угощает гостей какими-то продуктами, о которых он сам уверяет, что они самые что ни на есть обычные, а гости-христиане твердят: "Нет уж, не притворяйтесь! Мы знаем, что вы на самом деле даете нам идоложертвенное". Нельзя же ведь всерьез считать, что все сотрудники налоговой инспекции и паспортных столов - сплошь тайные каббалисты-оккультисты, для которых "три шестерки" есть знак сознательного служения сатане!

Не всякая встреча с "тремя шестерками" есть свидание с антихристом. Если я стою на обочине, а мимо меня проезжает машина с номером "666" и обдает меня грязью - не стоит сразу считать себя мучеником за Христа, а происшедшее расценивать как признак скорого конца света. Моя одежда, конечно, запачкана. Но никак не стоит думать, будто "три шестерки" как-то коснулись при этом моей души и веры во Христа. Нет, если я выругаюсь вслед проехавшему хулигану, моя душа станет дальше от Христа, но - это уж исключительно по моей вине. Впрочем, своя вина есть и на владельце той машины. Он, конечно, никак не антихрист и даже вряд ли является его сознательным слугой или чаятелем. Но то, что он попросил ГАИ дать ему именно этот номер, - это уже проявление атрофии духовного чувства в его собственной душе. Да, да, номера, подобные "666", не выдаются случайно. За такие "ладные", "запоминающиеся", выделяющиеся номера в ГАИ доплачивают. Владелец машины попросил именно такой номер, чтобы похвастаться перед дружками и подружками. Он пожелал продемонстрировать свое "вольнодумство". Он и в Бога-то, пожалуй, не верит, а тем более с сатаной всерьез не считается... Но все равно - его выбор дурно пахнет. Этот выбор пахнет духовным трупом. Кстати, если однажды автовладелец решит все же подбросить "голосующего" на дороге батюшку, священник вполне имеет право сесть в его машину и по пути даже попенять ему за хулиганский номер. Но путешествие в машине с номером "666" священника явно не осквернит.

Не сквернит же христиан путешествие на кораблях, носящих имена мифических богов и богинь: "Афродита", "Венера", "Нептун", "Громовержец"... Были такие корабли и в составе русского военного флота, что совсем не исключало наличия на них православных иеромонахов.

И христиан Франции не оскверняет ежедневное использование ими имен языческих богов. Во французском языке названия дней недели до сих пор включают в себя языческие имена: Mardi (вторник) - день Марса; Mercredi (среда) - день Меркурия; Jeudi (четверг) - день Зевса; Vendredi (пятница) - день Венеры. Но ведь не Меркурию и не Венере молятся во французских православных монастырях в эти дни, а Христу и Его святым, хотя в богослужебных расписаниях и написано, например: "19.12, mardi - St. Nicolas".

Если мы будем убегать от всех черных символов и знаков, - то вскоре не останется для нас места на земле. Вспомним, как еще недавно вся наша страна была покрыта атеистической и богоборческой символикой. И что же - разве мешала она искренне верующим людям молиться? Разве делало нашу молитву менее искренней и благодатные Дары, подаваемые нам в ответ от Господа, менее щедрыми то обстоятельство, что улицы, на которых стояли наши храмы, нередко носили имена богоборцев-революционеров? Улица, в начале которой стоит тот храм, в котором я крестился и в котором по сию пору служу, в советские времена носила имя "Большевистской". Это название царапало душу - но тем самым лишь понуждало к более собранной молитве.