Сергей Алмазов - Праздники православной церкви

«Красная горка» — это также пора заключения брачных союзов. По твердо укоренившемуся в среде крестьянства обычаю свадьбу можно было сыграть или ранней весной, на «красную горку», или осенью, после окончания полевых работ.

Весна все больше вступала в свои права. Надвигались новые хозяйственные заботы. Надо было выгонять скот на пастбища, проводить весенние полевые работы, начинать сев. Все это также сопровождалось магическими обрядами.

Перед выгоном скота на пастбище его окуривали дымом можжевельника. Погоняли скотину обязательно вербой, произнося заклинания и молитвы, обращенные к солнцу и месяцу, с просьбой охранить скот «от стрелы вогненной, от зверя бегучего, от гада ползучего, от змеи попилухи», а также от водяных и лесных духов.

Озимые посевы обходили с яйцом и костной мукой. Муку сыпали в траву на меже, полагая, что это предохранит поля от града. Яйцо зарывали в землю, как магический символ плодородия. Вспашку поля и сев также производили с костной мукой, яйцом и заговорами.

К магическим обрядам присоединяли и жертвоприношения. Считалось, что земле при пахоте, когда ее разворачивают сохой, причиняют боль (ведь для наших древних предков земля была живым существом, божеством). Ее надо было задобрить. Поэтому в борозды ставили хлеб и пироги, поле обходили с брагой и угощениями, а после посева устраивали жертвенный пир — праздник окончания сева.

В то же время люди считали, что весной с оживлением растительности оживают растительные духи, с вскрытием рек и озер появляются водяные духи, русалки, из-под земли выходят духи мертвых. В общем, духи были везде. И их набиралось множество. Одних надо было изгнать и обезвредить при помощи очистительных обрядов, других надо было привлечь на свою сторону, задобрить. Особенно нужно было задобрить духов предков. Для этого совершались сложные обряды, отправление которых требовало уже участия волхвов, кудесников, «умевших» вступать в общение с богами и духами посредством «вертимого плясания».

Как только хлеба начинали колоситься, вновь наступал критический момент, требовавший помощи сверхъестественных сил. Для этого существовали в древности особые обряды, носившие название «колосяница».

Центральное место в этих обрядах занимала береза, русская красавица, покрытая нежной листвой, вся в сережках. Быстрый и пышный расцвет березки приписывался ее особой плодоносящей силе, и люди пытались перенести эту силу на поля. Для этого девушки гурьбой шли в лес, где под облюбованной березкой ставили пироги, яичницу и устраивали пиршество: пели песни, водили хороводы». Иногда березу срубали и ставили где-либо в поле на меже или возле селения, и здесь совершалось празднество.

Когда хлеба начинали дозревать и приближалась пора их жатвы, начинался новый цикл земледельческих обрядов, заклинаний, празднеств, якобы способствовавших успешному созреванию и уборке хлебов.

Началом этого цикла были праздники, посвященные божествам Купале и Яриле. Купало был богом обилия и урожая, богом созревших плодов земных. Ему приносили жертвы в начале жатвы. Празднества в честь бога Купалы с зажиганием костров «живым огнем», т. е. огнем, добытым путем трения, были очень широко распространены среди славянских народов. Поля в купальскую ночь обходили с произнесением нараспев специальных заговоров. Целью всех этих обрядов было предохранение созревающих хлебов от злых духов. Пережитком еще более древних верований, восходящих к эпохе, когда люди не знали земледелия и только собирали дикорастущие плоды и злаки, были обряды собирания в купальскую ночь волшебных трав, и в частности поиски легендарного цветка папоротника. Бог Ярило, как и Купало, считался богом плодородия. Во многих местах праздник, посвященный Яриле, соединялся с ярмарками и торжками. Во время праздника устраивались игры, пляски, кулачные бои.

Жатва отмечалась специальными праздниками: зажинками — в начале жатвы и дожинками — в конце сбора урожая. В центре празднеств были снопы: первый — во время зажинок, последний — во время дожинок. Эти снопы торжественно приносились в село. Из зажиночного снопа пекли первый хлеб нового урожая, дожиночный сноп ставили в избе, в переднем углу. Зерно с него при севе сыпали в первую борозду или смешивали с семенным зерном. Прежде чем начать жатву, приносили жертву полевому духу, особыми заклинаниями изгоняли из снопов якобы сидящих там злых духов. Примерно такие же обряды выполнялись и по окончании жатвы.

Таковы в самых общих чертах праздники и обряды той части древнеславянского населения, которая занималась хлебопашеством, т. е. его большинства.

Религиозные празднества жителей развивавшихся городов Древней Руси, купечества, воинских дружин, рыбаков, охотников имели некоторые особенности. Эти особенности определялись прежде всего характером экономической жизни этих слоев населения. Город требовал постоянных покровителей, а воинские дружины и купцы — постоянных помощников-охранителей в походах.

Жители городов, и прежде всего купцы, часто соприкасались с иноземными народами, знакомились с их верованиями, культами, праздниками. Это также накладывало некоторый отпечаток на религиозные воззрения горожан,

У славян появились изображения богов в виде идолов. Эти идолы со временем приобрели значение сверхъестественных существ, обладающих собственной чудесной силой и святостью богов.

Поклонение идолам привело к появлению на Руси специальных мест для их почитания — святилищ. Арабский писатель-путешественник Ибн-Фацлану оставил нам описание такого святилища, принадлежавшего русским купцам. Святилища устраивались обычно на месте торга днепровских купцов с другими народами. Это был огороженный частоколом участок, в центре которого стоял высокий столб с высеченным на его конце человеческим лицом. Вокруг или позади высокого столба, изображавшего главного бога, стояли более мелкие изображения его «жены и дочек». До начала торга каждый купец приносил главному идолу жертву — хлеб, мясо, молоко, хмельной напиток — и просил послать богатого покупателя. Если торговля шла плохо, то жертвы повторялись, но приносились они уже родственникам главного идола с просьбой заступиться за купца перед главным богом. B случае удачи приносилась благодарственная жертва.

Такое распределение идолов в святилище на главных и второстепенных, а также стремление внести какую-то систему во взаимоотношения между древнеславянскими божествами (Даждьбог, Сварог, Сварожич — сын бога Сварога, люди — дети солнца, или даждьбожьи внуки, и т. д.) свидетельствуют о зарождении самобытной славянской религиозной системы. Однако она не получила развития, будучи вскоре вытеснена христианской религией.

Итак, мы видели, что праздники славян, возникнув в глубокой древности как народные праздники на базе экономических и социальных отношений, первоначально не были связаны с какими-либо религиозными верованиями. Да и сложились они раньше, чем появились религиозные верования.

В процессе дальнейшего развития эти глубоко народные производственно-бытовые праздники оказались пронизанными, наполненными магическим, религиозным содержанием. Русская православная церковь особенно много «потрудилась» над тем, чтобы вытравить из древне-славянских праздников все народные бытовые черты и подчинить их своим целям.

Ниже мы увидим, насколько ей это удалось.

Летопись рассказывает, что в 988 г. киевский князь Владимир, разочаровавшись в языческих богах, решил переменить веру. После обстоятельного знакомства с различными религиями князь Владимир признал истинной верой христианство. И над Киевом «воссиял свет» христовой веры. По приказу Владимира произошло крещение сначала киевлян, а затем и всей Руси.

Крещение Руси было безусловно прогрессивным этапом в развитии феодального государства, ибо оно еще больше сближало древнерусское государство с остальной Европой, активизировало культурные связи с Византией, содействовало укреплению самого древнерусского государства.

Однако рассказы летописца о крещении Руси вызывают необходимость сделать несколько замечаний.

Существовавшая языческая религия, возникшая при родовом строе, не была классовой, она не требовала подчинения одного человека другому. Такая религия явно не соответствовала развивающемуся феодальному классовому строю древнеславянского государства. Поэтому не случайна попытка того же князя Владимира сначала приспособить к новым условиям старую, языческую религию, приверженцем которой он был в начале своего княжения. Для этого князь Владимир хотел собрать всех богов, которым поклонялись различные славянские племена, и составить из них единый для всей Руси пантеон. Это свидетельствует о том, что военно-феодальная верхушка древнерусского государства была очень заинтересована в создании единой централизованной религии.