Эрнст Мулдашев - Золотые пластины Харати

Равиль Шамилевич Мирхайдаров — мотор экспедиции, человек, способный день и ночь работать, причем, работать толково. Главная его особенность — выслушать, десять раз подумать и только потом сказать.

Сергей Анатольевич Селиверстов — душа экспедиции, романтик, человек, который никогда не боится высказать любую, даже самую сказочную мысль. Главная его особенность — с ним всегда легко.

Рафаэль Гаязович Юсупов — критик экспедиции, эрудит, человек, который всегда возвращает к реалиям бытия. Главная его особенность — невероятное сочетание романтического восприятия жизни с закостенелостью маститого ученого.

Когда я начал писать второй том книги, мне казалось, что я смогу вместить описание всех экспедиционных приключений в один том. Но я не рассчитал. Я писал, писал, писал… и вдруг понял, что книга не будет удовлетворять главному женскому требованию — чтобы умещалась в женской сумочке. Я даже попросил у нескольких женщин их сумочки, уговорив исследовать их, и нашел, что в них женщины носят столько барахла, что для книги и в самом деле остается мало места. От предложения носить книгу в полиэтиленовом пакете женщины категорически отказывались, считая это признаком дурного тона, поскольку мятый пакет редко гармонирует со стилем одежды.

Поэтому я был вынужден разделить второй том книги на два тома — второй и третий, в связи с чем «бывший» третий том «Матрица жизни на Земле» стал четвертым томом, который я вскоре начну писать (дай-то бог, чтобы и он тоже не разделился на два тома!). И вся эта неразбериха, нервировавшая меня, произошла из-за ограниченного объема женских сумочек, да и непонятной неприязни женщин к полиэтиленовым пакетам.

В связи с этим, я прошу у Вас, дорогой читатель, прощения за то, что в первом томе книги («Трагическое послание древних») я слишком самоуверенно написал, что вся книга «В поисках Города Богов» будет состоять из трех томов, — в тот момент я, видимо, не задумывался над объемом женских сумочек. Но я обещаю Вам, дорогой читатель, что в последующие переиздания первого тома книги «В поисках Города Богов» будут внесены коррективы по томам, а все свои писательские порывы в будущем я буду соизмерять с нюансами женской психологии.

Этот второй том книги я назвал «Золотые пластины Харати». Почему я так назвал? Да потому, что с этой загадки начинается главная загадка Шамбалы. Почитайте, дорогой читатель, этот том. Надеюсь, Вам будет интересно. Да и вымысла здесь никакого нет. А третий том книги я назвал «В объятиях Шамбалы».

А еще я прошу у Вас, дорогой читатель, прощения за то, что иногда у меня по ходу книги будут проскакивать грустные нотки. Это, конечно же, неоправданно, так как экспедиция закончилась успехом. Но такое уж у меня душевное состояние. Зато все будет искренне.

Мой друг Сергей Анатольевич Селиверстов деловито прохаживался в трусах между распакованными рюкзаками, подсчитывая и анализируя экспедиционные продукты и снаряжение. Шел август 1999 года. В столице Непала Катманду, куда прибыла наша экспедиция, был разгар лета. В дешевой гостинице, где мы остановились, не было кондиционера.

— Жарко очень, — проговорил Селиверстов, смахивая пот со лба.

Жарко очень!

— Да уж, — ответил Рафаэль Юсупов. —

Кстати, вся экспедиционная аппаратура, включая переносные компьютеры, после перелета в хорошем состоянии. Но влажно очень, как бы контакты не окислились. За солнечную батарею больше всего боюсь.

— А я вот о колбасе больше думаю, — как бы разговаривая сам с собой, сказал Селиверстов. — Протухнуть может в этом климате.

Из России, ведь, везли. Жалко будет. Мух еще, как назло, много.

— Может, Сергей Анатольевич, колбасу оливковым маслом протереть; оно здесь продается, — отозвался Равиль Мирхайдаров.

— Ну что, пора идти к послу. Возьмем такси, — скомандовал я.

— Сейчас, только колбасу упакую.

Посол России в Непале Иванов Владимир Васильевич встретил нас в обширном холле посольства вместе с дипломатом Нугаевым Шамилем Алимхановичем. Изложив цели экспедиции, мы попросили посла позвонить в посольство Китая, чтобы облегчить получение китайских виз. После этого разговор плавно перешел на тему о жизни и обычаях непальцев.

Выяснилось, что в Непале живет около 5000 человек, окончивших вузы в России (СССР). В основном Россия торгует с Непалом оружием. В Непале распространены коммунистические идеи, поэтому в свое время СССР имел большое влияние на эту страну. Сейчас это влияние снизилось.

Посол Иванов особо подчеркнул, что он человек глубоко материализованный и неверующий. После этого он поднял указательный палец, сделал паузу и почти шепотом рассказал историю о том, как своими глазами видел над непальской ступой ровный освещенный круг в небе вечером.

— В Бога я не верю, нет, а… в чудеса верю. Чудес этих в Непале полным полно, — добавил он.

— А еще какие чудеса Вы видели?

— В Непале, — глаза Владимира Васильевича загадочно блеснули, — нельзя никого убивать, даже крысу, даже муху. Вот я однажды в своем бассейне увидел крысу и убил ее. Тут же, почти немедленно, у меня вспухла щека.

— Щека? — переспросил Селиверстов. — Да.

— А еще, — в глазах его появилась ирония, — один известный писатель (не буду называть его имени) в своей книге осмеял этот обычай непальцев, назвав его допотопным примитивом. Как только эта книга вышла в свет, писатель на своей даче в Подмосковье провалился в туалет и чуть не утонул в дерьме.

— Ужасно как, — соболезнуя, произнес Селиверстов.

Страна эта как бы заколдована…

— Страна эта, не смейтесь, пожалуйста, как бы заколдована, — глаза посла устремились куда-то вдаль, — здесь разрешено творить только доброе, все злые деяния пресекаются чудесным образом.

— Почему так? — спросил Селиверстов.

— Непальцы и тибетцы (а тибетцев здесь очень много) говорят, что причина этого кроется в непальских ступах, которые построены по какому-то очень древнему плану. Говорят, что ступы усиливают добрые мысли людей и уничтожают злые мысли.

— А что это за древний план?

— Я не знаю.

— Выходя из посольства, мы спросили у охранника, где можно поймать такси. Он объяснил, что лучшим ориентиром будет помойка, запах которой мы почувствуем метров за сто. Шагая в указанном направлении, я вспомнил свои частые забавы на эту тему с детьми. Как-то я заметил, что у детей 6-7 лет просыпается страстное желание верить в чудеса; они смотрят на тебя широко раскрытыми глазами и верят во все, какие бы небылицы ты им ни рассказывал. Например, детям можно говорить, что ты, дядя, питаешься на помойке, куда добрые люди выносят еду, чтобы ее кушали бедные люди. Однажды я долго врал 7-летней дочери знаменитой актрисы Башкирии Тансулпан Бабичевой на эту тему. Через несколько дней Тансулпан позвонила мне и, смеясь, сказала:

— Ты что наделал, Эрнст! Моя дочь, оказывается, постоянно носит еду на помойку. Вчера полторта туда утащила.

В те времена я даже сочинил стихотворение про помойку, мимо которой все время ходил на работу. Я и сейчас помню два четверостишья из этого стихотворения:

Когда мы дошли до непальской помойки-ориентира, мы и в самом деле увидели около нее стоянку такси. В помойке копались несколько нищих. Они подняли на нас глаза, и я заметил их сытые, довольные и добрые лица.

В такси, напоминавшем ржавую консервную банку, я, продолжая думать о детях, вспомнил, что в 6-7-летнем возрасте они способны искренне верить в существование динозавров, которые водятся в местном парке. Обычно я «заливал», что бывают злые красные и добрые зеленые динозавры. Только к очень послушному и очень доброму мальчику (или девочке) может прилететь добрый зеленый динозавр, посадить его на свои крылья и унести в чудесную страну Шамбалу.

— А что такое Шамбала? — спрашивали дети.

— Это страна чудес, — отвечал я.

Такси хрюкнуло и сильно завибрировало. Водитель поддал газа. Клубы дыма от плохо сгорающего неэтилированного бензина окутали нас. Что-то заскрежетало и хрустнуло.

— По-моему, мы разваливаемся, — послышался тревожный голос Селиверстова.

— Хоть бы довезла нас эта консервная банка. Темно вокруг.

Такси все-таки довезло нас до гостиницы. Водитель, взяв деньги, добро улыбнулся, похлопал по бамперу своего «автомобиля» и ласково сказал: