Алексей Фомин - Невидимый мир демонов

Итак, независимо от общей идеи о зле, рождающейся в человеке при выяснении им своей эгоистической природы, в наше общество умозрительным путем начинает проникать другая идея – идея, допускающая наличие зла тайного, сокровенного, чувствуемого мистически, зла, как особой энергии, нападающей на человека извне, а для успешной борьбы с этой силой человеку нужно иметь, как и для борьбы со своей эгоистической природой, точку опоры также в ином мире, в том мире, откуда притекает на землю энергия Высшего Добра, именуемая Благодатью Божественной.

Надо вообще сказать, что так как за последние десятилетия наши знания физического мира значительно возросли, то и применение аналогий из этого мира может быть расширено. Через эти аналогии и может быть достигнуто некоторое понимание мира мистического и в данном случае понимание субстанции мистического зла – что и дает нам ответ на поставленный вопрос. Мы говорили – «некоторое понимание», потому что едва-ли когда-нибудь человек своим рассудком в состоянии будет ясно и точно представить себе субстанцию злого духа, какова она есть сама по себе. Если наша философия признает, что мы не в состоянии познать вещи в себе даже в мире физическом, то, конечно, нельзя ожидать от человека точного рассудочного познания существа злой силы.

Напомним сначала читателю некоторые данные из мира физического.

Во-первых мы знаем, что с открытием радиоактивности наша положительная наука отринула прежнюю гипотезу о неделимых атомах. Теперь эта гипотеза заменена другой теорией, по которой атом состоит из частиц энергии, еще более бесконечно малых, чем сам атом, – состоит из частиц, связанных между собой подобно тому, как планеты связаны в движущуюся систему. Каждый атом является сложной планетной системой со своей внутри-атомной энергией; в каждом атоме есть своя внутренняя жизнь – жизнь бесконечного движения. Но наряду с этим мы также знаем, что эти атомы формируют видимые нами тела, что бесконечное различие комбинаций этих атомов, известньм образом между собой связанных, и дает бесконечное разнообразие тел физического мира.

От мира неорганическаго перейдем к миру органическому. Основой органического мира, как мы знаем, является протоплазма – эта жизнедеятельная материя, которая творит живые клеточки и живые тела растительного и животного царств. Внутренняя жизнедеятельность этой протоплазмы, конечно, неизмеримо сложнее внутриатомной энергии неорганических тел; эту жизнедеятельность протоплазмы, образующей живые организмы, мы нашим рассудком уже постичь не можем в той степени, как мы уяснили себе жизнь движения в простом атоме. В протоплазме реагирует уже свой особый фактор энергии – фактор жизненности материи, нам пока совершенно непонятный.

И, вот, мы, минуя вопрос о существе этого фактора, все-таки стремимся изучать органическую жизнь дальше, изучать её в самых различных проявлениях. Идя по этой дороге, мы наконец добираемся до объяснения причин многих инфекционных заболеваний; мы узнаем, что причиной этих заболеваний являются болезнетворные микробы – эти своеобразные микроскопические комочки протоплазмы (о которой мы только что говорили), – эти тельца с известной особой организацией, существа живые, живущие, как паразиты, в теле человека.

Теперь возвратимся к нашей теме о субстанции злой силы. <…>

Субстанция эта суммирует в себе все эти силы в одну, подобно тому, как иной животный организм суммирует в себе энергию бесконечного числа комочков живой протоплазмы (одетых и не одетых в клеточки), бесконечное число кровяных телец и т. д.

Эта целостная субстанция злой силы и может быть ясно ощутима человеком или в виде зрительного восприятия целого образа или в других восприятиях – слуховых и осязательных.

Человек, получивший, благодаря своей обострившейся психической ненормальности, способность ощущать и даже видеть одну из вредоносных субстанций вне физического мира, судит об этой субстанции совершенно также, как судим мы о вещах физических по впечатлениям наших пяти органов чувств, хотя сами мы в существо этих вещей проникнуть не можем. Человек в данном случае судит о злой силе по тем образам, в которых она ему является.

Образы эти, отпечатлевающиеся в мозгу человека, бывают самые разнообразные; у каждого визионера они получают свою окраску или, так сказать, свой стиль, ибо образы эти известным путем преломляются в восприятиях человека, проходя через призму тех индивидуальных условностей, в которых вырос человек, проходя вместе с тем через особую способность каждого человека чувствовать по-своему мистический мир. У многих, подверженных истерии – это отвратительные гады, которыми они вообще галлюцинируют независимо от галлюцинаций, свойственных каждому истеричному, имеющих свои особые причины к возникновению у каждого больного.

Итак, злая сила одна, но проявления ее разные. Если она «сама по себе и пластична и может различно формироваться, то и человек, на которого она явно воздействует, – чувствует и воспринимает ее, каждый, по-своему. Поэтому-то и является такое разнообразие в видениях демонов.

Но это разнообразие нисколько не опровергает того, что темная сила, действительно, существует; ведь главные психологические черты злой силы во все времена являлись одинаковыми, и в глазах видевших злую силу людей и общавшихся с ней, энергия этой силы направлялась всегда к одним целям: или в сторону усиления злых человеческих страстей, сжигающих человеческую душу, или в сторону растравления нравственных страданий человека…

В следующих главах мы будем говорить о темной силе, являющейся в самых разнообразных видениях. Мы будем вести речь о демонах или бесах или диаволе, как называют злую мистическую силу христианские подвижники. Мы будем говорить о различном внешнем проявлении темной силы и о целостности субстанции ее образа, являющегося в видении – субстанции личной, обладающей мыслью и волей.

Но прежде, чем трактовать обо всем этом, надо закончить собственно философскую сторону исследуемого вопроса о темной силе.

Мы признали демонов, как известную реальность, независимую от человека, но мы ничего еще не сказали о месте демонов в мире, в духовном его космосе и об отношении демонов к Божеству.

Предупреждаем читателя, что здесь мы уже должны выйти из области реальных данных, которых мы старались, по возможности, держаться; здесь мы должны вступить в область религиозных верований и прежде всего сказать, что мы, как христиане, верим в бытие «падших ангелов» – мятежных духов, враждебных Богу, враждебных любви христианской.

В этих религиозных воззрениях наших относительно падших ангелов (они же демоны) мы следуем христианской философии, как наибодее приемлемой для нашего сознания».

Рационализм отрицает возможность и действительность существования сатаны и других злых духов в качестве живых личных существ. Это, конечно, следствие отрицания им бытия всяких духов вообще или ангельского мира вообще. Но в данном случае, смешивая намеренно или ненамеренно библейское учение о злых духах с вульгарными простонародными о них представлениями и изображениями, дьявола в поэзии (Люцифер и все демонические типы, как Манфред, Каин и др. у Байрона, Мефистофель у Гёте, Демон у Лермонтова), мало или вовсе ничего с ним общего не имеющими, рационализм, кроме разных посторонних соображений, старается указать в самом христианском учении такие черты, которые делают его невероятным или неправдоподобным в психологическом и других отношениях. Из бесчисленных возражений можно указать наиболее важные. а) Немыслимым представляется такое глубокое падение, при котором все существо из доброго делается злым, и притом вследствие однократного греховного акта.

Но такое падение совершенно естественно для высшей ангельской природы, особенно могущественнейшего из Ангелов. Его отпадение от Бога не было делом внешнего обольщения, как отчасти это было у людей в раю, не было делом слабости, но твердо принятым, сознательным и намеренным решением собственной воли, воли не человеческой, но могущественной воли, и ума не человеческого, но ангельского. Кто высоко стоит, тот низко и глубоко падает; это общий закон, наблюдаемый и в человеческом нравственном мире. Закон вполне понятный. Чем богаче натура в человеке, тем, конечно, сильнее, глубже и шире все ее проявления, – как в дурном, так и в хорошем: посредственность во всем остается посредственностью, гений – велик во всем. Кто глубоко чувствует и желает, тот глубоко и падает при дурном направлении воли; кто глубоко мыслит, тот глубоко и ошибается: дерево никогда не ошибается, ибо оно не мыслит; животное редко и мало ошибается, ибо оно редко и мало (плохо) думает; глупый человек ошибается больше, но ошибки великого ума ужасны. В природе ангельской все существует и совершается в необычайных для человека размерах; ничто в нас не может сравниться с силой, глубиной, могуществом всех движений их духовного существа: эти движения сильны, быстры и бесповоротны. В человеке самые немощи тела и духа, его слабость и телесность служат часто ограничением греха или злой воли. Решения злой воли находят препятствия к своему осуществлению и свое ограничение в том, что часто начало свое они берут в неустойчивых и изменяющихся движениях тела, внешних впечатлений или чувств, быстро изменяющихся и заменяющихся новыми, одним словом – со вне, а не в самой глубине духа. Мир внешний с разнообразными его впечатлениями не дает злой воле (злу) сосредоточиться внутри, раз оно появилось, выманивает его наружу и тем самым обессиливает, делает его поверхностным и мелким, так что рассеянность служит человеку на пользу. Служит ему на пользу и скука, и усталость, и ограниченность пространством и временем всех движений или актов его ума, воли и чувства, вследствие чего и акты зла души требуют напряжения, времени, вместе с тем влекут за собою усталость и отдых. И самая мысль в человеке, как бы ни была она быстра, подлежит мере времени (1/6 секунды) и пространства. Но ничто не связывает Ангела во всех актах и движениях его существа: ничто не отвлекает его от самого себя, везде он наедине с собою, не может он, даже если бы хотел, укрыться от самого себя за телом и внешним миром, – уйти своими силами во внешний мир: его силы не отвлекаются и не расходуются на стороне в борьбе с материей и для борьбы с ней, но сосредоточиваются, ничего не теряя, в нем самом. Ничто не замедляет и не ослабляет безумство действующего и никогда не требующего отдыха его духа; не находит для себя границ злая воля его во времени: движения его мгновенны, быстры и не подлежат измерению; нет границ им в пространстве: быстро переносится злой ангел с места на место, куда влечет его злая воля, и нет для нее никаких физических препятствий!