Ольга Чигиринская - Христианство

Согласно евангельскому преданию, как раз после третьего отречения Пера прокричал петух, и Петр вспомнил, как накануне он клялся умереть за своего Учителя, а Иисус сказал на это: «Прежде, чем пропоет петух, ты трижды отречешься от Меня». Раздавленный стыдом, Петр бежал со двора первосвященника.

Иоанн остался наблюдать. Он был знакомым Каиафы и, видимо, надеялся на его заступничество. Он и стал свидетелем сцены запоздалого раскаяния Иуды. Видимо, Иуда никак не ожидал для своего Учителя смертного приговора, он думал, что дело ограничится арестом и заточением на некоторое время, возможно – бичеванием по иудейскому закону, но не казнью. Иуда бросил первосвященникам деньги, полученные за Иисуса, убежал из Храма и покончил с собой.

Обычно римский префект жил в приморском городе Кесария, построенном Иродом Великим. Это был небольшой, очень красивый город-порт, населенный в основном сирийскими греками и римскими военными. Многолюдный душный Иерусалим, на Пасху переполненный паломниками, по сравнению с Кесарией был сущим адом. Но префект был обязан присутствовать там во время праздников – именно в такие дни обстановка делалась особенно накаленной.

Когда Иисуса привели в римский гарнизон, Понтий Пилат, префект Иудеи, поначалу просто не мог понять, в чем тут дело. С точки зрения римского закона в словах и действиях Иисуса не было состава преступления. Называние себя сыном еврейского Бога не подпадало под римские законы о богохульстве, потому что еврейские священники сами отказались включить своего Бога в римский пантеон. Называние себя царем иудейским могло еще сойти за подстрекательство к мятежу, но Иисус не называл себя царем, а тонкости понятия «машиах» священники не могли или не посчитали нужным разъяснить. «Ты – иудейский царь?» – спрашивал Пилат. «Ты сам так говоришь», – отвечал Иисус. Свидетели явно были ангажированы. Пилат понимал, что дело шито белыми нитками и что так просто от него не отстанут. Будучи военным, он вряд ли хорошо разбирался в религиозных и философских вопросах. Зато он прекрасно разбирался в текущей политической обстановке. Если дошло до того, что храмовые священники объединились со своими старыми противниками фарисеями, значит, этого человека они боятся всерьез. Пилат наверняка слышал об Иисусе и его чудесах, его жена интересовалась этим человеком. Префект знал, что Иисус популярен. Он знал также, что Иудея – слишком взрывоопасное место, где мятеж может вспыхнуть из-за любой чепухи. Если он помилует Иисуса, те же люди, которые обвиняли этого бродячего проповедника в мятеже, могут спровоцировать мятеж сами. Виноват будет в любом случае он, Пилат. В общем, у префекта Иудеи были все основания рассматривать это дело как провокацию Храма, направленную против него лично.

И тут он нашел удачное решение. Ведь этот проповедник галилеянин? Значит, если он называет себя иудейским царем, он оспаривает власть своего господина, Ирода Антипы. Так пусть Ирод и решает, что делать с неугомонным пророком, правитель как раз сейчас в Иерусалиме.

Ирод Антипа, человек слабый, развратный и скорее равнодушный, чем жестокий, принял Иисуса с любопытством. Так, значит, вот этот пророк, которого он считал воскресшим Иоанном? Этот жалкий, измученный бессонницей, избитый человек в разорванной одежде так долго был причиной его беспокойства? Ирод задавал Иисусу вопросы, просил совершить какое-нибудь чудо, но Иисус молчал, не отвечая ни на одно из обвинений, которыми его продолжали осыпать. Наконец Ирод понял, что его страхи были напрасны: этот человек никакой не пророк и не чудотворец. Чтобы посмеяться над Иисусом, Ирод велел надеть на него поношенные царские ризы и отправить обратно к Пилату. Он больше не боялся, но и принимать на себя ответственность не хотел.

Пилату было лестно, что Ирод признал его власть над собой и первенство его юрисдикции. Придя в хорошее настроение, он сказал обвинителям: «Я не нашел в действиях этого человека никакого преступления, и Ирод тоже. Я его отпущу». – «Этот человек богохульник, и по нашим законам повинен смерти!» – возражали священники. «Мы приговорили его, ты обязан утвердить приговор!» Тем временем их доверенные люди возбуждали толпу против Иисуса. «Он не настоящий мессия! Он обманывал вас! Разве настоящий мессия позволил бы себя схватить, связать, избить? Над этим Иисусом во дворе священника издевались кто как хотел, а он молчал, как баран, – разве подлинный царь позволил бы так с собой обращаться, разве Бог не заступился бы за своего посланника? Сикарий Варавва, ожидающий сейчас приговора в тюрьме – вот кто настоящий герой! Варавва боролся за нашу свободу! Варавва убивал римлян! Потребуем ради праздника отпустить Варавву на свободу!»

Толпа шумела и требовала приговора. Пилат понял, что бунт действительно может начаться в любой момент. Он устроил Иисусу еще один допрос. «Ты царь иудейский?» – спрашивал он. «Ты сам так решил, или тебе это сказали другие?» – переспросил Иисус. «Я же не иудей, я в ваших делах не понимаю, – сказал Пилат. – Но твои соплеменники и священники твоего Бога отдали тебя мне. Объясни мне, за что? Какое преступление ты совершил?» – «Если я и царь, то не в этом мире, – сказал Иисус. – Ведь, будь я царем в этом мире, у меня было бы войско, и оно сражалось бы за меня сейчас. Но мое царство не здесь». – «Так все-таки, ты царь?» – «Ты сам говоришь, что я царь. Я родился и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Каждый, кто жаждет истины, слушает мой голос». – «Что такое истина?» – хмыкнул Пилат и вышел к иудеям. «Этот человек по законам Рима ни в чем не виновен, – сказал он. – Но чтобы вы успокоились, я, так и быть, велю его наказать бичом».

Иудейское наказание кнутом предписывало наносить не больше тридцати девяти ударов, в три приема, по тринадцать за раз, и прекращать наказание, если человек начинает терять сознание. У римлян были другие нормы. Римское бичевание было настолько жестоким, что его запрещалось применять к гражданам Рима. Римский кнут представлял собой несколько полосок кожи, на которых были завязаны узлы. В эти узлы часто помещали металлические грузы или костяные острия, и при каждом ударе бич наносил кровавые раны. Пилат рассчитывал, что при виде такого тяжелого наказания толпа успокоится, но он ошибся. Народ еще крепче уверился в том, что Иисус – фальшивый мессия, обманщик. «Распни его!» – требовали люди. «Как это я распну вашего царя?» – спросил Пилат. «У нас нет царя, кроме кесаря!» – лицемерно ответили священники. Пилат прибег к последнему козырю. «Сегодня праздник, и я должен отпустить одного из приговоренных. Кого мне отпустить?» – «Варавву!» – закричала толпа. «Хорошо, я умываю руки, – сказал Пилат. – Отныне кровь праведника только на вас».

Он утвердил приговор, и Иисуса вместе с двумя другими приговоренными распяли на холме неподалеку от Иерусалима. «Если ты мессия, то сойди с креста!» – издеваясь, кричала толпа.

Над головами казнимых римляне обычно прибивали таблички с разъяснением преступления, за которое те были казнены. На табличке Иисуса Пилат велел написать: «Иисус – Мессия, Царь Иудейский». «Он не царь, он только самозванец, который называл себя царем! Вели исправить надпись!» – потребовали священники, но Пилат, довольный, что хоть здесь может поставить на своем, ответил: «Что хотел, то и написал».

Мучения, которые перенес Иисус во время бичевания и по дороге на казнь, были так велики, что он умер первым. Смерть двух других приговоренных пришлось ускорить: нельзя было оставлять их до субботы непогребенными. Иисуса должны были бросить в общую могилу с двумя разбойниками, но богатый фарисей Иосиф, тайный приверженец Иисуса, выпросил у Пилата его тело и поместил в гробницу, которую он приготовил для себя. Это было временное захоронение, по прошествии субботы тело должны были перенести. Но когда суббота кончилась и женщины, бывшие с апостолами – мать Иакова и Иоанна Саломея, Мария, двоюродная тетка Иисуса, Мария и Марфа, сестры Лазаря – пошли к могиле, чтобы умастить тело ароматическими маслами, они увидели, что могила пуста, а камень отвален от нее.

Здесь нужно сделать необходимую оговорку. До сих пор мы перечисляли факты, которые более или менее укладываются в современную концепцию научного объяснения всего происходящего. Даже воскрешения мертвых, совершенные Иисусом, можно объяснить, например, тем, что эти люди впали в летаргию, из которой Иисус их вывел. Но воскресение самого Иисуса этим объяснить уже нельзя. Перед тем, как снять его с креста, солдаты удостоверились в его смерти – проткнули грудь копьем. Из раны, как свидетельствует евангелист, вытекли «кровь и вода» – то есть кровь в сердце Иисуса уже начала сворачиваться, расслаиваясь на кровь и плазму. Это неоспоримый признак смерти.

Есть множество гипотез о том, что Иисус мог все-таки выжить после казни, в могиле прийти в себя, как-то отвалить камень, несмотря на свое физическое состояние, и покинуть могилу, но христиане верят не в это. Христиане верят именно в то, что Иисус Христос умер и воскрес из мертвых. Какое богословское значение имеет смерть и воскресение Христа, будет сказано в соответствующем разделе. Сейчас главное – обозначить эту веху.