Алексей Уминский - Основы духовной жизни

Все эти состояния мы определяем словом «страх». На самом деле страх изначально является греховным состоянием души человека, потому что ограничивает его свободу, угнетает и делает агрессивным. Страх заставляет человека ненавидеть других людей, убивает в нем самые возвышенные чувства и уродует его жизнь.

С другой стороны, мы можем поставить вопрос и по-иному: а есть ли какая-нибудь польза от страха? Без сомнения, страх смерти – это страх предупреждающий: не суй пальцы в розетку – убьет! Это – естественный страх, присущий каждому человеку. Лишь бы он не переходил в трусость, внедряясь в нашу природу, поражая и подавляя ее.

При этом боль и страдания могут быть преодолены тоже страхом, но страхом благородным, страхом за других, страхом не за себя.

Как-то довелось мне освящать дом человека, в одиночку воспитывающего сына. Человек не церковный, можно сказать стихийно верующий, он через знакомых попросил меня совершить требу, и я отправился к нему за город. Когда мы с ним пили чай, он принялся рассказывать о своем ребенке, которого очень любит. Парню уже четырнадцать лет; отец им гордится и радуется, что сын не лоботрясничает, а поступил в хороший колледж.

Потом рассказал, как однажды они вместе пошли на конюшню, расположенную неподалеку от дома, поскольку любили вместе кататься на лошадях. Оказалось, что конюхи, уходя домой, забыли посадить на цепь кавказскую овчарку. Подросток шел впереди, и сторожевой пес, едва увидев его, без лая, а просто оскалившись и злобно зарычав, сразу же бросился к нему. Можете представить себе, что такое бросок кавказской овчарки?!

Отец продолжал: «Когда я увидел, что злобный зверь стремительно летит на сына, я так испугался, что сам с диким криком бросился псу навстречу. Собака опешила; она как вкопанная застыла на месте, а потом, поджав хвост, поплелась в свою конуру».

Вот наглядный пример того, как страх за близкого и любимого человека способен победить и начисто пересилить страх перед болью, страданием и даже собственной гибелью. Человек ведь и не думал о том, что ему надо побеждать страх, просто в решающий момент он оказался способным забыть о себе и в результате одержал победу.

Боязнь чужого мнения – это уже страх греховный, свидетельствующий об уязвленной гордыне. К величайшему сожалению и стыду, этот страх тоже присущ всем нам. Он порождает человекоугодие, лицемерие, самооправдание и постоянную ложь. Страх перед чужим мнением лишает человека Божиих даров, и избавление от него и является одной из наших первоочередных задач.

Когда мы начинаем бояться чужого мнения (не прислушиваться к нему, а именно бояться)? Только в одном случае: если постоянно думаем о том, какие мы хорошие, или какие мы несчастные, или какие мы талантливые, или насколько несправедливо мы обижены. Опасение потерять определенный социальный статус может сделать человека лживым, подлым, угодливым.

В обществе такой человек все время старается кем-то казаться: лестно в глазах окружающих выглядеть умным, талантливым, смелым, удачливым (у подростков – «крутым»)! Ну а каким образом человеку, который хочет показаться умным, доказать это другим? Все очень просто – следует высмеять по-настоящему мудрого. Для того чтобы показаться высоким, нужно лишь унизить стоящего рядом. Так проявляет себя наша боязнь чужого мнения, наша зависимость от него.

Вспоминается прекрасная сказка «Волшебник Изумрудного города». Там Страшила хотел казаться умнее, Лев – отважнее, Железный Дровосек – сердечнее. До чего же мы бываем похожи на них в своих устремлениях!

Должен ли человек умный ежечасно доказывать, что он умен? Разумеется, нет! Стоит ли человеку красивому всячески подчеркивать свою привлекательность? Тоже нет! Должен ли человек одаренный твердить всем, насколько он талантлив? Зачем, ведь истинный талант и так очевиден! Если мы постоянно демонстрируем окружающим наличие у себя каких-то невероятных достоинств, значит, сами мы в них не уверены. Следует осознать: если мы стараемся выглядеть в людских глазах кем-то, значит, мы вовсе не таковы. Может быть, лучше найти в себе силы для того, чтобы быть, а не казаться? Стремиться к совершенству, безусловно, нужно, но казаться совершенным – нет! Между прочим, боязнь уронить себя в чужом мнении мешает нам исповедоваться.

Человек должен приложить немало сил для того, чтобы быть, а не казаться. Ему придется постоянно одергивать себя; не вживаться в чужие роли, а сторониться их, не умничать, не стремиться быть не в меру обаятельным или до приторности красивым, – ведь каждый давно уже подобрал себе ту или иную маску, до мелочей отработав рисунок своей игры. Для того чтобы вернуться к себе истинному, нужно набраться мужества и помнить: самое главное для человека – быть самим собой!

Правда, при этом возникает вопрос: а что, если вернувшись к себе, мы не найдем в собственной душе ничего хорошего? Вопрос, безусловно, закономерный, и мы попытаемся ответить на него, когда речь пойдет о смиренномудрии, пока же еще немного поразмышляем о мужестве.

Преподобный Антоний Великий утверждает: «Слезы рождают страх, а страх рождает мужество». На первый взгляд странная, но на самом деле очень глубокая мысль. Я уже привел пример того, как страх породил мужество. А можете ли вы себе представить целомудрие без мужества, честность без мужества или верность без мужества? Это – целомудрие, верность и честность до поры до времени, потому что если добродетель не подкреплена мужеством, то и говорить не о чем…

Основа добродетели – это страх Божий, тот самый страх, который заставляет человека забыть о себе и делает его самим собой. Страх Божий в своем наивысшем проявлении является самой любовью Господней, потому что только любовь помогает человеку преодолеть страх перед обстоятельствами, страх перед другими людьми и даже страх перед смертью. Тот, кто эти страхи из себя не изгнал, будет несовершенен в любви, несовершенен в добродетели.

Авва Дорофей пишет: «Есть два страха: один первоначальный, а другой совершенный и <…> один свойствен <…> начинающим быть благочестивыми, другой же есть [страх] святых совершенных, достигших в меру совершенной любви. <…> Однако невозможно достигнуть совершенного страха иначе, как только первоначальным страхом. Ибо трояким образом, как говорит Василий Великий, можем мы угодить Богу: или благоугождаем Ему, боясь муки, и тогда находимся в состоянии раба; или, ища награды, исполняем повеления Божии ради собственной пользы, и посему уподобляемся наемникам; или делаем добро ради самого добра, и тогда мы находимся в состоянии сына».

Мы же страшимся быть наказанными за грехи сейчас, в этом мире. Порой думаем: вот я сейчас согрешу – и со мной или с моими близкими произойдет что-нибудь дурное, Бог накажет! Но это еще – даже не страх раба: раб Господень боится мук вечных.

Задумаемся о страхе перед вечными муками, потому что состояние, в котором мы в большинстве своем пребываем, не позволяет нам называть себя сынами Божиими, хотя Господь нас и считает Своими детьми.

Для того чтобы возник новоначальный страх, человек должен воспитать в себе мужество и научиться принимать в земной жизни наказания и скорби со смирением и благодарностью. Слово «наказание» по-церковнославянски означает «научение». Это – наука любви, которой нас учит Бог. Господь говорит: Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю (Откр. 3:19).

Человеческое мужество заключается именно в том, чтобы принять от Бога испытания и не бояться их, потому что если Господь каким-то образом открывает Себя для нас, проявляет Себя в нашей жизни – это значит, Он возвращает нас на верный путь, ведет ко спасению. Постепенно нам открывается горькая истина: вместо Христа мы в вечной жизни можем встретиться со всеми ужасными грехами, нами содеянными, а Спасителя с нами не будет! И вот это уже по-настоящему страшно! Но страх этот приходит к человеку лишь после того, как он по-настоящему осознает, что Господь благ, а вечная жизнь – реальность, доступная каждому.

Здесь стоит поразмышлять о том, что такое рай и что такое ад. Господь говорит нам: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 21), а раз так, то нетрудно догадаться, что и преисподняя вполне может оказаться на глубине наших душ. К великому сожалению, мы с вами куда чаще сталкиваемся с силами зла, чем приобщаемся Царствию Небесному, и, что еще хуже, это становится для нас привычным и перестает ужасать – вот насколько может окаменеть человеческое сердце!

Прихожане часто спрашивают: «Как можно отмолить умершего человека? Возможно ли уже за гробом благотворно воздействовать на его душу?» Но раз Церковь молится за усопших – значит, у нее есть такая возможность! До тех пор, пока не совершилось второе пришествие и не состоялся Страшный суд, человек еще может измениться, его воля еще способна определиться каким-то образом. Впрочем, человек волен отвергать молитвы даже в аду…