Барт Эрман - Как Иисус стал богом

В конце жизни Аполлоний был приведен на суд перед императором Домицианом. Помимо всего прочего его обвиняли в том, что он удостаивался почитания, подобающего только богам. И снова прослеживаются очевидные параллели с историей Иисуса: последний тоже был приведен на суд (в данном случае перед еврейскими властями и римским правителем Пилатом) и, как утверждалось, придерживался весьма возвышенных взглядов на свою личность, называя себя Сыном Бога и царем Иудейским. В обоих случаях власти сочли подобное самовозвеличивание представляющим угрозу для благополучия государства, однако читатели были убеждены, что для обоих персонажей эти утверждения о себе были справедливыми.

Филострат указывает на то, что существовали разные предания о «смерти» Аполлония. По одной версии, он окончил свои дни на острове Крит. Он якобы зашел в святилище одного из местных божеств, охранявшееся свирепыми псами, но вместо того, чтобы залаять, псы приветствовали Аполлония как друга. Храмовые служители обнаружили его и посадили на цепь, думая, что он использовал колдовские чары, чтобы пробраться мимо псов. Однако в полночь Аполлоний освободился от уз и окликнул служителей, чтобы те видели, что произойдет дальше. Он поспешил к дверям святилища, которые распахнулись перед ним. Затем он вошел, и двери сами собой захлопнулись, причем изнутри святилища (где больше никого не было) послышалось пение девушек: «Выспрь от земли, вдаль к небесам, гряди горе!» Иными словами, Аполлоний вознесся на небо, в царство богов – что очевидно следовало из того, что больше его на земле никто не видел. И опять же параллели с историей Иисуса очевидны: в конце жизни Иисус производит беспорядки в Храме, он арестован и приведен на суд, а после того как он покидает этот мир, возносится на Небеса, где и пребывает до сих пор.

Как философ Аполлоний учил о бессмертии человеческой души: плоть может умереть, но человек продолжает жить. Не все верили ему. Но после своего вознесения на небеса он явился в видении одному из последователей, который усомнился в нем. Таким образом Аполлоний убедил этого ученика в том, что он все еще жив и присутствует среди них. Разумеется, Иисус после своего воскрешения из мертвых тоже являлся ученикам и убедил их, в том числе и неверующего Фому, в продолжающейся реальности своего присутствия и жизни на небесах.

Современные исследователи оспаривают значение очевидных связей между Аполлонием и Иисусом, но эти споры возникли не сегодня. В начале IV века н. э. языческий автор по имени Гиерокл написал книгу «Правдолюбивое слово», которая содержала сравнение между двумя предполагаемыми «сынами бога» и утверждала превосходство языческой версии. Полный текст книги до нас не дошел. Однако спустя несколько лет после ее написания ее доводы были опровергнуты в произведениях церковного писателя IV века н. э. Евсевия – иногда называемого «отцом церковной истории», поскольку именно Евсевий первым составил историю христианства от времен Иисуса до его собственных дней. Еще одна из книг Евсевия была направлена против Гиерокла и его попыток превознести Аполлония. К счастью для нас, современных читателей, Евсевий приводит в нескольких местах прямые цитаты из труда своего оппонента. Так, например, ближе к началу книги Гиерокл пишет:

Повсюду на разные голоса трезвонят, возвеличивая Иисуса, будто слепым он дал зрение и содеял еще какие-то удивительные чудеса… Разберем, однако же, насколько лучше и разумнее мы смотрим на подобные вещи и какого придерживаемся мнения о добродетельных людях… При царствовании Нерона прославился Аполлоний из Тианы, который… сотворил многие чудеса, из которых, большую часть опустив, я упомяну о некоторых (Жизнь Аполлония, 2)2

Гиерокл высмеивает евангелия Нового Завета, утверждая, что о деяниях Иисуса «понарассказывали Петр, Павел и некоторые из их спутников – все люди лживые, невежды и самозванцы». В то же время деяния Аполлония были изложены людьми высокообразованными (а не крестьянами из низших слоев общества), которые сами были их свидетелями. Благодаря своей блистательной жизни и образу его «смерти» – «он прямо-таки вместе с телом вознесся на небо под звуки гимнов и плясок» – этот человек вправе значиться «среди богов». Ответ Евсевия был прямым и едким. Аполлоний был не божеством, а воплощением зла; не сыном Бога, а человеком, одержимым демоном.

Если взглянуть на этот спор в исторической перспективе, остается мало сомнений в том, что в конечном счете победу одержал Евсевий. Однако такой исход нельзя было считать предрешенным в ту эпоху, когда Гиерокл писал свою книгу, прежде чем христианство обрело силу. Аполлоний и Иисус рассматривались как соперники за божественные почести: один из них – язычник, поклонявшийся многим богам, а другой – иудей, поклонявшийся единому Богу; один – сторонник языческой философии, а другой – основатель христианской религии. Оба они были провозглашены воплощением Бога на земле, хотя оба, совершенно очевидно, были также людьми. В определенном смысле слова их считали божественными мужами.3

Самое удивительное, что эти двое не были исключением. Несмотря на то что Иисус, возможно, единственный Сын Бога, творящий чудеса, о котором люди знают сегодня, в древности существовало множество других, ему подобных. Мы не можем считать Иисуса уникальным, если подразумевать под этим словом, что он был единственным в своем роде – то есть человеком, стоящим намного выше простых смертных и резко отличающимся от них; человеком, который в некотором смысле слова был также и божеством.

В древности существовал целый ряд таких «божественных мужей». Как вскоре станет ясно, я не затрагиваю вопрос, были ли они на самом деле божественными или нет, а лишь о том, как их воспринимали. Понимание того, как это могло случиться, станет первым шагом к выявлению причин, по которым об Иисусе стали думать в подобных терминах. Но, как мы увидим, первоначально Иисус не воспринимался как божество – не в большей степени, чем Аполлоний во время его земной жизни. Только после своей смерти человек Иисус стал рассматриваться как Бог на земле. Как это произошло? Для начала нужно понять, каким образом другие люди в древности стали считаться богами.

Христианство возникло в Римской империи сразу же после смерти Иисуса в 30 году н. э. Восточная часть империи была полностью пронизана греческой культурой – до такой степени, что греческий был там обычным языком общения, и именно на этом языке был написан весь текст Нового Завета. Поэтому, чтобы понять взгляды ранних христиан, нам следует поместить их в соответствующий исторический и культурный контекст, то есть в греко-римский мир. Евреи того времени придерживались целого ряда характерных только для них представлений (см. следующую главу), но во многих ключевых аспектах, имеющих значение для нашего исследования, они разделяли (на свой лад) большинство взглядов своих римских друзей и соседей. Это важно понять потому, что сам Иисус был евреем, как и его ближайшие последователи – включая тех из них, которые первыми стали провозглашать, что он был не простым смертным, но Богом.

Однако как возможно для Бога (или одного из богов) стать человеком – или принять человеческий облик? Одну из таких возможностей мы уже видели на примере Аполлония Тианского. В его случае матери Аполлония еще до его рождения было объявлено, что ее сын станет инкарнацией – «явлением во плоти» – предвечного божественного существа, бога Протея. Здесь прослеживается явное сходство с поздней богословской интерпретацией Иисуса – что он был Богом, который явился во плоти, родившись от своей матери, Девы Марии. Я не знаю ни одного другого примера «богочеловека» в греко-римской мысли, когда уже существующее божество получило бы рождение от смертной женщины. Но существовали и другие представления, близкие к этой ночке зрения, и ниже мы обсудим три из них.

Одним из величайших поэтов Рима был Овидий, старший современник Иисуса (даты его жизни 43 год до н. э. – 17 год н. э.). Самое знаменитое его произведение – «Метаморфозы», поэма в пятнадцати томах, прославляющая различные превращения и трансформации, описанные в античной мифологии. Иногда в этих превращениях замешаны боги, которые принимают человеческий облик, чтобы общаться с простыми смертными.

Действующие лица одной из самых интригующих историй, которые мы находим у Овидия – пожилые крестьяне, Филемон и Бавкида, жившие во Фригии (на территории современной Турции). В этом коротком рассказе боги Юпитер и Меркурий путешествуют по стране в облике смертных. Они обошли много домов, но никто не согласился накормить их и дать им приют. Наконец они случайно находят скромную хижину Филемона и Бавкиды, которые смиренно переносят свою бедность, не видя в ней стыда. Пожилая чета тепло приветствует странников, приглашает их в свой бедный дом, готовит для них лучшую еду и омывает их усталые ноги теплой водой. В ответ благодарные боги делают так, что сосуд с вином никогда не опустошается: сколько они ни пьют, он остается полным. Затем они объявляют: «Боги мы оба»4, и, в ответ на прием, полученный ими во Фригии, провозглашают: