Николай Посадский - Душа человека

Святитель Григорий Нисский также допускал наличие в человеке, кроме тела и чувствующей души, подобной душе животных, также и души, какой не имеют животные, – духа. Эту точку зрения разделяли очень многие святые отцы, так что трехчастная схема описания природы человека (дух – душа – тело), так же как и двухчастная (тело и душа), занимает прочное место в такой богословской дисциплине, как православная антропология.

Например, святитель Кирилл Александрийский различает во внутреннем строении человека много сил и способностей. Жизненный принцип обозначается им как душа, и все то, что относится к телу, он называет душевным. Но кроме этого «душевного» в человеке заложен ряд высших функций, как то: дух, слово, ум, рассуждение сердца, духовная воля. В отличие от этих высших сил, в человеческой душе живет и нечто низшее – страсти. Они могут быть безупречными: слабость, голод, жажда, утомление – или же опасными, греховными: плотские похоти, душевные мудрования, плотские наслаждения, сладострастие. Таким образом, в душе имеется область, тесно связанная с животной жизнью, и есть область, которая роднит нас с Ангелами. Это и есть дух.

Согласно трехчастной схеме, дух дан Богом как оживотворяющее начало для того, чтобы управлять душой и телом. Иначе сказать, дух есть жизненная сила человека как бессмертного существа. У животных душа вместе с телом была произведена землей: И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так (Быт. 1, 24). И только о человеке сказано, что после создания его тела из праха земного Господь Бог вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2, 7).

Вот как понимает это преподобный Иоанн Дамаскин: «Тело и душа человека созданы одновременно, вместе, – и в сие самое мгновение вдунут (как вдунут – это необъяснимо) богоподобный дух, так что человек сразу явился во всем своем величии и совершен по душе и телу». То есть и тело, и то, что мы называем душой, были созданы из праха земного, так что Адам был подобен другим живущим на земле одушевленным Божьим созданиям.

«Но вот в чем сила, – говорит преподобный Серафим Саровский, – что если бы Господь Бог не вдунул потом в лицо его этого дыхания жизни, то есть благодати Духа Святого, возводящего его в богоподобное достоинство, то был бы он подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу, принадлежащие по роду его, но Духа Святого внутри себя не имущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и стал человек душею живою, то есть совершенно во всем Богу подобной и такой, как и Он, на веки веков бессмертной».

Это дыхание жизни и есть высшее начало в человеке, то есть его дух, которым он безмерно возвышается над всеми другими живыми существами. Потому, хотя душа человеческая во многом сходна с душой животных, но в высшей своей части она несравненно превосходит душу животных именно благодаря сочетанию ее с духом, который от Бога. Дух человека является как бы связующим звеном между телом и душой. Значит, тело и душа – это еще не весь человек, вернее сказать, не полный человек. Над телом и душой стоит еще нечто высшее, а именно дух, который часто выступает в роли судии и души, и тела и дает всему оценку с особенной, высшей точки зрения. Именно дух, данный от Бога, сочетавшись с душой животных, возвел ее на степень души человеческой. Так человек начал состоять из двух начал: материального и духовного, природного и надприродного.

«Душа животная, где чувства, где раздражение и вожделение, делает нас малым чим выше животных, а дух являет нас малым чим умаленными от Ангелов», – говорит святитель Феофан Затворник. Человек обладает духом, истинная жизнь которого есть жизнь в Боге. «Дух, – продолжает святитель Феофан, – как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Неким духовным, сокровенным чутьем удостоверяясь в своем происхождении от Бога, он чувствует свою полную зависимость от Него и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им и освящать животную часть души и самое тело до бесстрастия».

Дух человека, по святителю Феофану, есть «орган богообщения, Бога сознающая, Бога ищущая и Богом живущая сила. Существенные черты его – сознание и свобода, движущие его начала суть вера в Бога, чувство всесторонней зависимости от Него и уверенность в Нем. Проявления жизни его суть страх Божий, действия совести и жажда богообщения, выражающаяся (с внешней стороны) недовольством ничем тварным. Это и есть то дыхание жизни богоподобной, которое вдохнул Бог при творении первозданного и которое возвращается к Богу по смерти, по Екклесиасту».

Так как в человеке сосуществуют разные уровни, высшие и низшие, то у него имеются и две области деятельности: познание Бога и жизненная деятельность. Высшим проявлением души человеческой является вера в Бога, а также насущная потребность души – исполнение заповедей Божиих. Душе прирожденна потребность делать добро людям, любить, быть чистой, кроткой и не иметь злобы и гнева. В душе живет врожденное стремление к святости, к украшению бессмертного духа, искание Бога. Утоляется жажда души только благодатью Божией. Все это – проявления духа в человеке.

Итак, лишь с помощью духа мы можем познавать Бога и сообщаться с Ним. Именно дух является причиной того, что иногда называют духовными чувствами. А именно, проявлениями духа в человеке являются страх Божий, совесть и жажда Бога, без которых человек был бы всего лишь самым разумным на земле животным, то есть тем, что в Священном Писании, в противоположность духу, называется плотью (см.: Быт. 6, 3).

Страх Божии – это благоговейный трепет перед величием Божиим, неразрывно связанный с неизменной верой в истину бытия Божия, в действительность существования Бога как нашего Творца, Промыслителя, Спасителя и Мздовоздаятеля.

Как бешеный конь, сбросив узду со своих уст и свергнув всадника со спины, несется быстрее всякого ветра и бывает страшен для встречающихся, так и душа, отвергнув обуздывающий ее страх Божий, носится по стране зла до тех пор, пока, стремясь в бездну погибели, не свергнет в пропасть собственное спасение.

Проявлением духа в человеке является то, что содержит чувство Божества, – совесть. Совесть – это некий внутренний прибор, встроенный в нас, с помощью которого мы определяем ценность, духовность, законность, долг, мораль, этику поступков и действий как отдельных людей, так и целых народов и даже всего человечества. Мы взвешиваем все что видим на этих весах и даем всему оценку с точки зрения добра и зла.

Совесть – это дивное отображение Божества в человеке. Бог начертал в душе человека требования Своей святости, правды и благости, поручив ему самому наблюдать за исполнением их и судить себя в исправности или неисправности. В Священном Писании совесть именуется нашим соперником (см.: Мф. 5, 25), так как она всегда сопротивляется нашей злой воле.

Бог, творя душу человеческую, всеял в нее семена всех добродетелей. Для их правильного возрастания необходимо воздействие со стороны Бога. Но при наличии свободной воли человек может сам решать, принимать или нет эти благодатные воздействия. Вот тут и должна проявить себя наша совесть – естественный закон, просвещающий ум и показывающий ему, что добро и что зло. «Совесть во всех делах твоих употребляй вместо светильника, – советует преподобный Фалассий Ливийский, – потому что она все дела твои в жизни, как худые, так и добрые, показывает совершенно. Совесть есть истинный учитель: слушающий ее не подвергается преткновениям».

Совесть указывает человеку, что право и что неправо, что угодно Богу и что неугодно, что должно и чего не должно делать. Однако ее роль состоит не только в том, чтобы указать правильный путь, но и в том, чтобы понудить человека следовать ему. За повиновение себе она награждает человека миром и спокойствием, а за неисполнение наказывает страданиями. Совесть есть наш внутренний судия – блюститель закона Божия. Недаром совесть называют гласом Божиим в душе человека. Она есть естественное стремление к Богу и книга велений Божиих. Если мы не прислушиваемся к ее голосу, то постепенно он стихает, оставляя нас в темноте и одиночестве, лишенных ориентира и направления верного движения. Именно поэтому авва Дорофей говорит о том, что следует всегда хранить свою совесть по отношению к Богу и не пренебрегать Его заповедями даже в глубине души, втайне. Также и к ближним нужно хранить совесть, то есть не делать то, что оскорбляет или соблазняет их делом, словом, видом, взором. Даже с вещами добрая совесть учит обращаться бережно, хранить их и не портить.