Андрей Десницкий - Сорок библейских портретов

Вавилонские предания рассказывают об Атрахасисе, который был любимцем бога Эйа. Когда боги на своем совете решили погубить слишком шумное и раздражавшее их человечество, они поклялись не выдавать никому из людей своих планов. Но Эйа не мог допустить гибели любимца, поэтому он явился ему и… обратился не к самому Атрахасису, а к его дому: «Внемли, о стена! Хижина, слушай! Разрушь свой дом, корабль выстрой!» Атрахасис понял намек, построил корабль и так спасся. Своих соседей он при этом нещадно обманывал, чтобы они ему не мешали, да и сами бы не спаслись.

Только после наводнения вавилонские боги осознали всю опрометчивость принятого решения: ведь теперь было некому приносить им жертвы! И тут Атрахасис соорудил жертвенник. Боги были очень рады узнать, что благодаря маленькой хитрости одного из них человечество все-таки выжило, и потому Эйа никак не был наказан.

При всем сходстве деталей – какое поразительное отличие духовных и нравственных оценок!

Три мировых религии, основанные на вере в Единого Бога-Творца – иудаизм, христианство и ислам, – называют иногда «авраамическими». Действительно, все они, так или иначе, ведут отсчет именно от Авраама (мусульмане называют его Ибрагимом). И до Авраама были люди, которые верили в Единого Бога-Творца и даже заключали с Ним завет, например Ной. Но с Авраамом связано нечто особенное: начиная с него, избранничество переходит от одного поколения к другому. Так возникает в истории не просто новая религия, но нечто гораздо более важное – народ Божий.

Около четырех тысяч лет назад в городе Уре, одном из центров великой месопотамской цивилизации, жил человек по имени Аврам со своей женой Сарой. Мы не знаем, чем отличались они от всех остальных, но случилось так, что из всех людей той эпохи только Аврам услышал Божий призыв. Впрочем, могло быть и так, что слышали его и другие, но лишь один ответил на него и тем самым навсегда вошел в историю человечества. Этот призыв прозвучал так:

«Выйди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего и иди в землю, которую Я укажу тебе; и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое. Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные».

Авраму суждено было стать предком даже двух великих народов: от его сына Измаила ведут свое происхождение арабы, а от другого сына, Исаака, – евреи. Но этого мало: Бог обещал, что он станет источником благословения для всего человечества, даже для тех народов, которые от него не происходят. Поэтому и христиане сегодня считают себя духовными потомками этого человека, из какого бы народа они не происходили. В этом важнейшая особенность Ветхого Завета: он рассказывает нам историю одного избранного Богом народа (и Авраам упоминается прежде всего как прародитель этого народа), но эта история – лишь стержень, на который нанизаны судьбы всего человечества.

Наверное, для того, чтобы войти в историю, иногда бывает нужно из нее выйти – отказаться от привычного образа жизни, родных и близких и даже от значительной части того, что люди называют «наследием предков». А останься Аврам с Сарой в славном городе Уре, кто бы теперь помнил их имена?

Обещания Бога исполнились не сразу – впереди были долгие годы скитаний. И по сей день в пустынях Ближнего Востока, вдали от больших городов, кочуют семьи бедуинов со стадами коз, овец и верблюдов. История, политика, цивилизация как будто обходят их стороной, оставляя лишь ничтожные следы на внешнем облике их жилищ. Эти кочевья никогда не были похожи на веселые туристические прогулки. Дважды, в Египте и в Гераре, Авраму пришлось прибегать к не слишком-то благовидной хитрости. Свою красавицу-жену Сару он назвал сестрой, чтобы избежать неприятностей, – а то вдруг ее заберут в гарем местного царя, а самого Аврама убьют? Сару действительно уводили в гарем, но Господь наказывал царя за это преступление, и царь таким образом убеждался, что этот хитрый бедуин действительно пользуется покровительством свыше. В те времена к таким вещам относились всерьез, и царь, щедро одарив супругов, отпускал их восвояси (точнее, прогонял эту опасную пару прочь).

С нашей точки зрения, более чем сомнительный поступок? Конечно. Но мы сегодня вспоминаем Аврама не потому, что он был безупречен, а потому, что он единственный последовал за Божественным призывом и полностью подчинил ему свою жизнь. Во всех остальных отношениях он вполне оставался человеком своего времени, где хитрость и жестокость считались нормой, а женщину порой воспринимали как выгодный товар. Чтобы картина когда-нибудь изменилась, чтобы сегодня все это казалось нам диким, Авраму и пришлось бросить родной дом. Но то была лишь первая ступенька к этике Нового Завета!

В другой раз Аврам ввязался в войну сразу с четырьмя царями (в те времена в каждом городке мог быть собственный царь), чтобы освободить из плена своего племянника Лота. Возвращаясь с победой, он встретил еще одного царя, который одновременно был и священником – таинственного Мелхиседека из Салима (возможно, так назывался в те времена будущий Иерусалим). Мелхиседек благословил Аврама, а тот передал ему десятую часть военной добычи – так на многие века был установлен образец отношений между воином и священником.

Господь несколько раз повторял Свое обещание Авраму. Но как мог произойти великий народ от того, у кого вовсе не было детей? Они с Сарой, увы, были бездетны. Тогда Сара предложила своему мужу разделить ложе со служанкой Агарью – в те времена для состоятельного мужчины было совершенно нормально иметь, помимо жены, наложниц, дети которых обладали совершенно иным статусом и наследовали имущество отца только в том случае, если жена не рожала наследников. Так появился на свет Измаил, и Сара ужасно завидовала своей более удачливой служанке. Супругам оставалось надеяться и ждать.

В знак заключенного между ними договора Господь повелел Авраму совершить обрезание. В дальнейшем так должны были поступать и его потомки. Со своей стороны, Бог дал супругам новые имена. Имя на древнем Востоке воспринималось не просто как случайная комбинация звуков, которая помогает отличить одного человека от другого, а как характеристика подлинной сущности человека, а иногда – как пророчество о его судьбе. Итак, Аврам («высокий отец») стал Авраамом («отцом множества»), а Сара («моя госпожа») стала Саррой («госпожой»).

Но не звучали ли новые имена как насмешка? Как может быть «отцом множества» старик, у которого есть только один сын от наложницы? Казалось бы, давно пора было потребовать от Бога исполнения всех этих бесконечных обещаний. Авраам ведь уже стольким пожертвовал – так где же награда? Супруги ждали…

И вот однажды, во время дневного зноя, Авраам недвижно сидел у входа в свой шатер, как и положено старому бедуину. Внезапно на дороге появилось трое путников – Авраам и не знал, кто они такие.

Безусловно, по законам бедуинского гостеприимства ему следовало пригласить их к себе, но Авраам пошел гораздо дальше, чем требовала вежливость: велел слугам омыть гостям ноги, распорядился испечь свежего хлеба и даже заколол упитанного теленка. Именно эта трапеза и запечатлена на знаменитой рублевской иконе Троицы (конечно, иконописец воспользовался этим ветхозаветным сюжетом, чтобы приоткрыть нам тайну новозаветной Троицы – Отца, Сына и Святого Духа).

Необычно повели себя и гости. Один из них сказал Аврааму: «Я опять буду у тебя через год в это же время, и у Сарры, жены твоей, будет сын». Сарра, как и положено порядочной бедуинке, находилась на женской половине шатра и внимательно слушала этот разговор. Она молча усмехнулась: наверное, гость хочет польстить хозяину! Какие уж там дети у пары стариков, давно утративших способность к деторождению?

Но таинственный гость настаивал: «Отчего это рассмеялась Сарра? Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын». Теперь супруги поняли, Кто стоял перед ними. Сарра, правда, так и не призналась, что восприняла Его слова с усмешкой. Легко ли спорить с Господом?

Тем временем, двое спутников удалились в Содом – город, который Господь пожелал наказать за грехи. Но прежде, чем сделать это, Он решил дать им последний шанс: два ангела должны были войти в город, чтобы проверить, как отнесутся к ним местные жители. Авраам, впрочем, уже предвидел, чем кончится этот визит, и очень беспокоился за своего племянника Лота, жившего в Содоме. И тогда он позволил себе поторговаться с Богом (прямо современный бедуин на базаре): «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Не может быть, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым! Судия всей земли поступит ли неправосудно?»