Моисей Рижский - Библейские пророки и библейские пророчества

Итак, израильтяне, оказавшиеся в Палестине, не могли не испытать на себе влияния не только более развитой экономики ханаанеян，но также их культуры и религии. В религиозном сознании древних евреев вера в Ваала и ваалов мелкого ранга, в Ашеру и ашер, убеждение в необходимости их почитать, устраивать для них «капища», жертвенники и приносить им жертвы на высотах и в дубравах вполне могла совместиться с верой в Яхве. Вместе с тем черты, связанные с Ваалом и его культом, стали переноситься на Яхве и на культ этого бога. В Яхве, как в угаритском Баале, стали видеть не только буйного грозового бога-воителя, но также подателя дождей и урожаев.

В древней библейской легенде о пророке Илии именно Яхве, разгневавшись, устраивает засуху，а затем, смилостивившись, посылает дождь на иссохшие поля (3 Цар. 17:1; 18:1). Однако еще долго многие в Израиле предпочитали просить об урожае пшеницы и ячменя, винограда и оливок не Яхве, а Ваала. В VIII в. пророк Осия горько упрекал за это свой народ.

В образе «тельца» (т. е. быка), символа плодородия, стали теперь представлять также и бога Яхве и оказывать его изображению соответствующие знаки внимания.

Библия сообщает, что когда после смерти Соломона десять «колен» — племен израилевых отделились от Иуды и образовали самостоятельное государство — Северное царство, то воцарившийся в нем Иеровоам рассудил: «Если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Яхве (т. е. в иерусалимском храме Яхве. — М. Р.), то сердце народа сего обратится к государю своему，к Ровоаму，царю иудейскому, и убьют они меня и возвратятся к Ровоаму, царю иудейскому. И посоветовавшись царь сделал двух золотых тельцов и сказал народу: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли египетской. И поставил одного в Вефиле, а другого в Дане. И повело это к греху, ибо народ стал ходить к одному из них, даже в Дан» (3 Цар. 12:27–30).

«Тельцы», о которых идет речь в этом повествовании, были, несомненно, изображениями бога Яхве, царь Иеровоам вовсе не имел в виду предложить своим подданным какого-то другого бога， и народ также, как видно, не посчитал поклонение «тельцам» изменою Яхве.

Жертвоприношение первоначально совершал сам верующий, позже это стало исключительным правом и обязанностью жрецов. Жрецы у израильтян в то время еще не составляли организованной корпорации и замкнутого наследственного сословия. Это произошло позже. Но все же израильтяне предпочитали использовать в качестве жрецов преимущественно представителей одного из еврейских племен, левитов, которые вели свое происхождение от легендарного сына Иакова, Левий. Считалось, что Яхве охотнее принимает жертвоприношения, если их совершает жрец-левит. Жертвой было обычно животное: овца, коза, козленок, «телец» — бык，иногда также мука, вино, масло. В обряде жертвоприношения, несомненно, отразились самые первобытные представления о богах и духах, которые нуждаются в пропитании и, получив его в виде жертвы, могут сменить гнев на милость. Остатки этих воззрений у израильтян сохранились в таких выражениях Библии, как, например, «жертвы Яхве, хлеб богу…» (Лев. 21:6，8，17 и в других местах); или «это всесожжение， жертва, благоухание, приятное Яхве» (Лев. 1:9 и в ряде других мест). Библейский автор мифа о всемирном потопе, заканчивая свой рассказ, сообщает: «И устроил Ной жертвенник Яхве; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Яхве приятное благоухание, и сказал Яхве в сердце своем: не буду больше проклинать землю за человека…» (Быт. 8:20–21). Мясо закланного животного чаще сжигалось на жертвеннике не целиком, а только незначительная часть — кровь, почки，тук (внутренний жир), остальное оставлял себе жертвователь или забирал жрец.

В 1 Книге Царств упоминается очень древний храм Яхве в городе Силоме. Этот храм существовал еще в период «судей» и считался общеизраильским святилищем: в нем находилась главная святыня культа Яхве — «ковчег завета». Ведали этим храмом жрецы Илий и его сыновья. Но сыновья Илия плохо выполняли свои жреческие обязанности. Библейский автор с осуждением пишет о них: «Сыновья же Илия были люди негодные; они не знали Яхве и долга священников в отношении к народу. Когда кто приносил жертву, отрок (т. е. раб. — М. Р.) священнический, во время варения мяса, приходил с вилкой в руке своей и опускал ее в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что вынет вилка, то брал себе священник. Так поступали они со всеми израильтянами, приходившими туда в Силом… И грех этих… людей был весьма велик пред Яхве, ибо они отвращали от жертвоприношений Яхве… Они спят с женщинами, собиравшимися у входа в скинию собрания» (1 Цар. 2:12–14, 17, 22). Слова «отвращали от жертвоприношений Яхве» имеют вполне определенный смысл: жертвователи могли отвернуться от жертвенника Яхве, перейти к жертвеннику Ваала или другого бога и там заклать свое животное. Из Книги Судей явствует, что Ваал имел в то время среди израильтян, пожалуй, не меньше почитателей, чем Яхве, и жрецы последнего должны были видеть в служителях Ваала и других «языческих» богов опасных конкурентов, с которыми им надо было бороться за доходы и за влияние на народ. И в этой борьбе самое активное участие приняли также пророки Яхве (Суд. 6:23–32).

С незапамятных времен человек стремился узнать будущее, узнать не из пустого любопытства, а с вполне практической целью — повлиять на него, поскольку от этого будет зависеть его, человека, благополучие. Первобытные люди не были фаталистами. Они считали, что будущее можно изменить, если только знать, как и когда произойдет то, что может коснуться его самого, его рода, его племени. Поэтому среди обязанностей древнейших колдунов, шаманов, жрецов важнейшей всегда считалась обязанность «провидеть» и предсказать будущее, так как считалось, что их близкие отношения с духами и помощь последних дают им такую возможность. Африканские колдуны и сибирские шаманы вызывали дождь, лечили больных и вместе с тем прорицали будущее, — это были первобытные пророки.

С течением времени у людей возникла идея о богах, предопределяющих судьбы людей, каждого в отдельности человека и целых племен и народов. Но и после этого человек не утратил своей оптимистической веры в возможность повлиять на будущее. Он уверил себя, что если даже бог предрешил для человека за какие-то провинности — его собственные или его предков или родичей, — злую участь, то все же есть возможность избежать беды: можно упросить и умилостивить бога молитвой, жертвой и раскаянием, и тот изменит свое решение, сменит гнев на милость и отведет несчастье от человека или его близких. Значит, тем более важным стало казаться заранее узнать предопределенное будущее и намерения бога, тем более важную роль стали приписывать люди различного рода провидцам и пророкам.

Что же собой представляли эти древние прорицатели будущего?

В глубочайшей древности человек придумал различные приемы, которые, как он верил, могут повлиять на мир сверхъестественного. Знание их должно было казаться столь же необходимым и обязательным, как знание трудовых приемов, скажем охоты на дикого зверя. По свидетельству этнографов, у аборигенов Австралии магические обряды считались доступными каждому члену племени, что вполне соответствовало характерному для первобытного общества равноправию членов родовых групп.

Для воздействия на мир сверхъестественного первобытный человек придумал самые различные приемы. Шло время, и вместе с накоплением в процессе трудовой и хозяйственной деятельности реальных знаний людей о природе и о себе самих у них стали накапливаться также и мнимые «знания» о сверхъестественном. Все более сложной и многообразной становилась обрядовая практика их религиозных верований. При этом неизбежно должна была возникнуть и потребность в предварительной специальной выучке тех лиц, которые владели этими «знаниями» и умели совершать необходимые магические действия в интересах сородичей. Эти лица, очевидно, должны были также отличаться определенными физическими и духовными данными. И, наконец, наступило время, когда в родовых общинах действительно появились такие люди — профессиональные колдуны или шаманы, для которых выполнение религиозных функций стало основным занятием и основной обязанностью.

Однако выделение этой категории людей, древнейших профессиональных служителей религиозного культа, было связано не только с усложнением религиозной идеологии и практики. Как справедливо отмечает известный исследователь шаманства у сибирских народностей А. Ф. Анисимов, возникновение шаманства как формы религиозной идеологии и культа было исторически связано с началом процесса разложения родового строя [9] «В процессе разложения первобытно-общинных отношений рода, роста имущественной и социальной дифференциации носители прежних общественных должностей все более отделяются от остальной массы сородичей, образуя с примыкающими к ним имущими семьями родовую знать. Подобно другим исполнителям родовых общественных должностей, исполнитель обрядов родового культа стал из рядового сородича по преимуществу служителем культа, и это преимущество превратилось в последующем в его исключительное право, связанное с занимаемым им положением» [10].