Андрей Савельев - Настоящая Спарта. Без домыслов и наветов

Первая (уже запоздалая) попытка этнической революции была предпринята в середине III в до н. э. царем Агисом IV. Он стремился повернуть время вспять и объявил о восстановлении законов Ликурга. В число спартиатов должны были попасть достойные периеки и иностранцы, пожелавшие стать гражданами Спарты, долги должны были быть списаны, а земельные наделы вновь переделены – как в ранний период спартанской государственности. Царь пожертвовал на общее дело все свои земли, все свое богатство. Долговые обязательства были сожжены, передел земли начался. Но противники Агиса подвергли его суду за неудачный поход и казнили. Народ, так и не поверивший в возможность земельного передела, не вступился за царя-реформатора.

Вслед за Агисом провести реформы попытался царь Клеомен III. Он перебил коррумпированных эфоров и устранил этот институт, а 80 богатых землевладельцев изгнал из Спарты. Клеомен насильно возродил сисситии и государственное воспитание детей. 4 тысячи периеков получили полные права и были зачислены в гоплиты. За выкуп получили свободу 6 тысяч илотов, которые также были призваны на военную службу. Достаточная по численности армия подчинила себе всю восточную часть Пелопоннеса. Но Спарте не суждено было вновь объединить Грецию. В 221 году спартанцы были полностью разбиты армией городов Ахейского союза (новой коалиции городов, возникшей в 251 г. до н. э. или несколько ранее) и подоспевших им на помощь македонян. Лакония была оккупирована, реформы отменены. Клеомен и его ближайшие соратники кончили свою жизнь в далекой Александрии, бросившись на мечи.

Последнюю отчаянную попытку возродить Спарту предпринял тиран Набис. Он освобождал рабов без всяких условий, женил их на дочерях господ, отнимал имущество у богатых, изгонял неугодных, давал убежище любому сброду, бежавшему из других городов Греции. Долги вновь были списаны, а земли переделены. Спартанской элиты больше не существовало, остались лишь жители разоренной Спарты. Социальная и этническая иерархии исчезли, государственное управление свелось к произволу тирана. Но несколько возросло военное и политическое могущество Спарты. Набис захватил Аргос и начал там аналогичные уравнительные реформы.

Управу против нового возвышения Спарты греческие города нашли в лице могучего Рима. В 195 году до н. э. 50-тысячная греко-римская армия разгромила 15-тысячную армию Спарты. Пришло время мировой Империи, в котором Спарта была безнадежно опоздавшим претендентом на роль лидера.

Ахейский союз оказался успешным объединением с двойным гражданством (каждого города и общесоюзным) и единоначалием ежегодно избираемого стратега. Успешная дипломатия, напоминавшая действия Лисандра, позволила союзу успешно противостоять Спарте, Македонии, Риму. Только в 146 г до н. э. после 3-й Пунической войны союз был разгромлен римлянами. Вместе с остальными городами Ахейского союза Спарта утратила независимость и стала провинциальным городком Римской Империи – безнадежно бедным и неприметным.

История Спарты нам известна лишь фрагментарно. Даже античные авторы пользовались интерпретациями и устными преданиями. В значительной степени источники предвзяты и содержат множество выдумок и домыслов. Это требует расшифровки истории Спарты с привлечением мифологии, данных археологии, анализом достоверности тех или иных текстов.

Самым значительным методологическим шагом при изучении древней Спарты должно стать понимание многообщинности ее населения. Как только мы осознаем, что в Спарте было несколько совместно существующих культов, что диархия была следствием договора между общинами, многое становится на свои места, а источники разгадываются сами собой.

Вторым методологическим подходом должно быть понимание антиспартанских настроений, отраженных в источниках, а также всякого рода извращений, которые накладывали отпечаток на античные тексты.

Когда мы слой за слоем очищаем историю от фантазий и наветов, перед нами открывается настоящая Спарта – прекрасное творение древних, которым мы можем любоваться и по которому можем учиться любить свое Отечество, защищать его от внешних врагов и внутренних распрей.

Происхождение изначальных спартанцев – сложная проблема. Мы можем лишь высказать гипотезу о том, что они были народом-войском, образовавшимся после крушения их родного города и присоединившимся к дорийцам, нашедшим для себя в Элладе новую родину.

Некоторые данные показывают уникальное сходство спартанских (дорийских и ахейских) предметов культа с вавилонскими, а религиозных представлений – с этрусскими. Общий мифологический сюжет восстанавливает происхождение спартанцев из холодных северных территорий и их участие в войне на стороне легендарной Трои.

Особенность спартанского государства и спартанского искусства определяются характером жизни – беспрерывными войнами и крайней скудостью существования. Выжить в таких условиях можно было, только восстановив обычаи народа-войска и оградив его от разлагающего влияния внешних сил.

Верования спартанцев отличались от того, что мы сегодня готовы приписать Древней Греции в целом – мифологического многобожия. Собрание легенд и мифов – результат развития торговой цивилизации Афин. Другие греческие города, скорее всего, имели более скромный пантеон собственных божеств. В Спарте среди простого народа верховной богиней считалась Орфия – северная прародительница всех спартанских этносов, ахейцы предпочитали культ Зевса и Афины, дорийцы – культ Аполлона.

Спарта была населена разными народами. Скорее всего, они не смешивались между собой, занимая собственные социальные ниши. Семиты проживали в основном в периекских городах, плосколицые автохтоны-микенцы и ахейцы составляли большинство илотов и периеков, ахейская знать и дорийцы составляли малую долю спартанского населения (в сравнении с другими дорийскими территориями), а вместе с «троянцами» – властную элиту. Возможно, ахейцы и дорийцы (с «троянцами» вместе) делили доминирующее положение, опираясь на собственные царские династии, и этим объясняется соправление в Спарте двух царей.

Почему Спарта не устояла и не удержала своей гегемонии после победы над Афинами, объясняется многими причинами. Архаика не позволяла развить социальные технологии Империи. Рим стал Империей, потому что нес завоеванным народам совершенные хозяйственные и управленческие новации. Спартанцы не были в этом отношении развитее соседних народов, да и не хотели делиться с ними своими священными законами. Но помимо этого есть еще одно объяснение. Общий упадок Эллады произошел в связи серьезными климатическими изменениями. На юге Балканского полуострова стало слишком жарко. Те же причины заставили исчезнуть скифов – причерноморский кочевой народ, растворившийся в лесостепи севернее своего привычного ареала. Греки не сдвинулись с места, но войны и хозяйственные трудности ослабили их до полной неспособности сопротивляться Риму.

С высоты нагромоздившихся после крушения Спарты веков легко бросать камни в несостоявшихся спасителей отечества и расценивать все их действия как продиктованные природной кровожадностью. В действительности, последние правители Спарты не были исчадьем ада и стремились только к восстановлению прежней славы и прежней мощи государства. Их реформы не удались по многим причинам, но направление реформ было угадано совершенно верно. Будь рядом с увядающей Спартой сокровищница, подобная той, что ахейцы вывезли из Трои, история началась бы с новой страницы. Проживи Александр Великий дольше, и спартанцы могли стать лучшими македонянами – опорой Империи, с которой Риму было бы справиться непросто. Задержись история некоторое время в создании Римской Империи, и Спарта могла бы стать основой для общегреческого государства. Увы, историческое время Спарты закончилось, как незримо заканчивается оно и у многих современных народов, чьи правители перестают чувствовать пульс времени и утрачивают способность находить себе союзников и оборонять свою страну от врагов.

Опыт устойчивости спартанского государства учит нас необходимости сохранения священных традиций и социальных перегородок, включая учет специфики этнического. Спартанцы учат нас заботиться больше о духе нации, чем о предметах роскоши, которые через века попадут в музеи. Но Спарта учит нас и необходимости лидерства по отношению к соседним народам, если мы не хотим, чтобы архаика рано или поздно утащила наш народ в небытие.