Анджей Ясинский - Толлеус, искусник из Кордоса

Широтон — координационный центр Недремлющего Ока.

«Ходатайство посольской службы города Беллус о выдаче приглашения участника на ежегодный Турнир Големов гражданину империи Кордос магистру Искусства 3 ступени Толлеусу Алициус Хабери Рей»

Приложение 1: Обоснование целесообразности выдачи приглашения экспертом по вопросам внешней политики

Приложение 2: Заключение оракула

Приложение 3: Экспертная оценка личности заявителя

Приложение 4: Анкета участника

Приложение 5: Экспресс-анализ представленного голема

Резолюция:

Службе Слова:

— направить в посольскую службу города Беллус разрешение выдать приглашение на Турнир Големов вышеозначенному искуснику (рег.№ 1-409)

Беллус — оробосская часть города.

Беззвучно ушли в стороны тяжеленные створки ворот — последняя преграда на пути в чужую, если не сказать, враждебную страну. Оробос — империя чародеев — встречала Толлеуса — кордосского искусника серым рассветом. В переход под стеной, где он со своим скарбом проходил таможенный досмотр, ворвался легкий утренний ветерок, отчего мурашки пробежали от самого затылка по всей спине. Сложнейший искусный жилет, напичканный всевозможными лечебными и защитными плетениями, не смог уберечь своего хозяина от них. Старый искусник повернул лысую голову, увенчанную нелепым железным шлемом, назад, прощаясь с Родиной. Такие же ворота, как те, что сейчас распахнулись перед ним, уже плотно закрыты, отделяя его от «своей» стороны, отсекая прошлое. Где-то там, в нескольких днях пути, остался Маркин — сонный городишко, в котором Толлеус прожил так долго, честно отработав сорок лет настройщиком над-плетений в тюрьме для чародеев. Там остался уютный дом, лично обустроенный хозяином по последнему слову Искусства, но он пуст: никто не ждет старика обратно. После недавних событий, когда группа оробосских диверсантов устроила нападение на тюрьму и комендатуру города, миру и спокойствию там пришел конец, а сам Толлеус остался без работы и без надежды заработать на ману для своего лечебного амулета. Более того, волею прихотливого случая старик сам попал под подозрение в соучастии с чародеями. И это обидно: его — ветерана войны обвиняют в сговоре с врагами Империи, которой он искренне предан! На самом деле старика есть, в чем упрекнуть — он не чист перед законом. Во-первых, стащил казенный артефакт, приспособив его в своем жилете, во-вторых, сливал ману — важнейший государственный ресурс. Только ведь не от хорошей жизни все это: слишком подводит здоровье. Без лечебного амулета, потребляющего ману с умопомрачительной скоростью, дряхлое тело обойтись не может. Лишь благодаря жилету Толлеус, несмотря на многочисленные болячки, все еще жив, причем по возрасту подобрался к профессорам Искусства, перепрыгнув свой уровень магистра лет на тридцать. Теперь же запаса манокристаллов хватит на два, от силы три года…

Разволновавшись, старик по своему обыкновению начал бормотать вслух, споря сам с собой. Один из спорщиков — пессимист, прилежно перечислял все напасти, свалившиеся на его немощные плечи. Зато другой здраво доказывал, что на самом деле все не так уж плохо. Во-первых, удалось беспрепятственно покинуть Кордос, где перед бывшим настройщиком маячил пока призрачный, но весьма внушительный тюремный срок. Во-вторых, впереди таились настоящие чудеса. На Родине трудно найти информацию о чем-либо. Зачастую даже сами искусники имеют весьма смутное представление о том, как работают плетения, формируемые ими с помощью своих жезлов. Что уж там говорить о чародеях — о них вообще известно больше из сплетен и баек, нежели из официальных источников. И все же Толлеусу удалось узнать кое-что о разработках соседей. Опять-таки помог случай: ему удалось подсмотреть воспоминания своего бывшего заключенного — очень сильного чародея со странным именем Ник Админ Рутович. Эти знания уже помогли ему, но он надеялся разыскать в Оробосе больше: целительские артефакты небывалой мощи, секрет воскрешения из мертвых, способы полетов в небесах и узнать про другие невозможные вещи.

Искусник все медлил, сжав в руках вожжи, но не двигаясь с места. Недовольный стражник рявкнул, велев ему пошевеливаться, и Толлеус очнулся. Пара лошадей вздрогнула и медленно потащила повозку под арочным потолком на улицу в утреннюю прохладу. Бывший настройщик поежился и поплотнее запахнул плащ: «На самом деле все не так просто», — признался он себе. «Конечно же, чародеи тоже не выкладывают свои секреты на всеобщее обозрение. Да и времени на поиски не так много». Вообще его пустили в Оробос лишь временно, причем не просто так, а для выступления в Турнире Големов. Этот турнир издавна являлся прерогативой чародеев. Искусники там никогда не выступали, потому что не умеют создавать эти самодвижущиеся гротескные фигуры. Толлеус заявился на участие, потому что с помощью смеси Искусства и механики сделал деревянного Паука, которого с некоторой натяжкой можно было обозвать големом. Теперь эта конструкция, способная ползать самостоятельно под управлением экс-настройщика, до поры дремлет позади него в телеге, терпеливо дожидаясь своего часа.

Оказавшись «по ту сторону Кордона», старик шумно выдохнул: Что ждет его здесь? — и бросил еще один взгляд через плечо.

Широтон — координационный центр Недремлющего Ока.

«Выписка из журнала погранично-таможенной заставы города Беллус о пересечении государственной границы Империи искусником № 1-409»

Приложение 1: Перечень имущества

Приложение 2: Акт о ввозе манокристаллов и амулетов искусного происхождения

Резолюция:

Службе Спокойствия:

— по достижении искусником № 1-409 столицы установить наблюдение 3 степени

Дорога на Широтон.

Контраст был потрясающий. Толлеус даже зажмурился, чтобы прогнать наваждение. Ужасающая нищета всюду. Вернее, не так. Улицы мощеные, дома большие, добротные, в центре маленькой площади даже сделан красивый фонтанчик… Почему же он подумал о нищете? Да потому что Беллус — один из крупнейших городов Оробосской Империи, торговля процветает, ни войн, ни катаклизмов. Деньги льются рекой, а освещение на улицах — обыкновенные факелы. Как в какой-нибудь дремучей деревне. Или вот двухэтажный каменный дом, украшенный лепниной. Кусты вокруг аккуратно подстрижены, под крышей блестит начищенная эмблема знатного рода. При этом ни одного, пускай самого примитивного плетения от воров даже на двери! Что уж там говорить про окна.

Это было настолько абсурдно, что никак не укладывалось в голове.

Толлеуса, конечно, учили, что лучше всего живется людям в Кордосе, и он даже верил в это. Но не до такой же степени! В конце концов, он оказался в великой империи, едва не одержавшей победу в давешней войне! Где их чародеи, куда смотрят?

Искусник помнил войну. Оробосцы сильны. Их чародейство не шутки. Что, кстати говоря, лишний раз подтверждают развалины тюрьмы и комендатуры в Маркине. Как при всем при этом объяснить удобства во дворе у богатого купца или высокопоставленного вельможи? Бред!

Толлеус в недоумении озирался по сторонам, лоб его прорезали глубокие морщины.

За такими мыслями старик сам не заметил, как выехал из города. Только тут, вдали от людей и домов старик, наконец, осознал, что он не где-нибудь, а в стране врагов. Поежившись, искусник огляделся.

Справа от дороги пшеничное поле — легкий ветерок пускает зыбь среди тяжелых колосьев. Слева луг — утопая в сочной траве, бродят ленивые коровы. В воздухе снуют стрекозы, по своим делам спешат пчелы, порхают бабочки. Над головой ласковое солнце и привычное голубое небо. Обыкновенный сельский пейзаж.

Где же прячутся чародеи? Ни в городе, ни за городом их нет. А ведь тут, на границе, они должны кишеть. В том, что они существуют и где-то рядом, Толлеус не сомневался ни секунды. Неужели у них недалече выстроена цитадель, и все они там, в любую минуту готовые к войне?

Верилось с трудом. Но все же от этой мысли становилось не по себе.

В полях трудились крестьяне. Навстречу постоянно попадались телеги и целые вереницы фургонов. Несколько раз Толлеуса обгоняли всадники, пуская из-под копыт искры. Торговый тракт жил своей собственной жизнью, и ему совсем не было дела до одинокого искусника.

Однако Толлеус вцепился в посох так, будто в любую секунду ждал нападения.

— За тобой следят! — нашептывал старик сам себе. — Чародеи не любят искусников. Они не потерпят тебя на своей земле.