Кой - И такое бывает...

Фандом: Гарри Поттер

Пейринг: Рон Уизли, Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Виктор Крам, Неизвестный Персонаж, Новый Женский Персонаж, Новый Мужской Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: AU/General/POV

Размер: Макси

Статус: Заморожен

События: Много оригинальных героев, Независимый Гарри, Нестандартный пейринг, Сильная Гермиона, Сильный Гарри, Четвертый курс, Чужая душа в теле героя Поттерианы

Саммари: Жизнь прекрасна и удивительна, особенно когда она твоя! Впрочем, где наша не адаптировалась?.. О попаданце в Рона Уизли. Вежливый, русский, твой. Ну, как-то так.

Предупреждение: Ну и по традиции: пишу медленно, плохо, пианист играет как умеет, из дробовиков не стрелять.

Комментарий автора: Вообще персонажей больше и из активных и в списке указаны не все. Но у меня не хватило терпения, трудолюбия, памяти и продуманности.

UPD: это была самая быстрая в моей жизни премодерация.

Благодарности: Благодарить Anasta Kairaides. Просили - пожалуйста. (здесь должна быть картинка со слоупоком)

Страница произведения: http://www.fanfics.me/fic61618

...Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — подумал я и запнулся. Мысленно. Где — здесь? Кто — все?

Ничего не понимаю...

Последнее, что помню — я заснул. На своей кровати. И сейчас вроде как проснулся. Тоже на своей кровати. Чёрт побери, да я гений логики!!!

Подумав, попытался успокоиться, глубоко вздохнул. Почему я нервничаю? Понятия не имею. Хотя... — внезапно догадался я, — наверно, потому, что я себя так отвратно чувствую! Руки-ноги адски гудели и ныли. В туловище будто поселился ёж, и сейчас он в полной боевой готовности роет себе норки во мне... Господи, какой же бред в голову приходит! О, кстати о ней. Голова моя несчастная раскалывалась немилосердно, мысли путались и не хотели формироваться. Стоп, а чем я думаю?!

Шея — отдельный вопрос. Такое впечатление, что она одновременно и болела, и не болела.

Попытался помотать головой, чтобы как-то, не знаю, мысли прояснить — и едва шевельнул ей. В ужасе попытался пошевелить пальцами на левой руке — и от всей души заехал себе по лбу!

В результате этих нехитрых манипуляций я понял три вещи. Первое: я сплю на подушке. Второе: что-то не так. Третье: всё очень плохо!

Соскользнувшая со лба рука улеглась на материю подушки и мои волосы. На расстоянии дециметра примерно по ощущениям. Укрыт я был одеялом в пододеяльнике, — опять же, судя по ощущениям.

Поясню. Хорошо это или плохо, редко или нет, но я предпочитаю спать без подушек. Вообще. Не люблю их, хоть ты тресни. Не знаю, где у этой привычки корни — просто лет в тринадцать перед сном засунул подушку в шкаф и больше не доставал. Далее, одеяло. Их я тоже не люблю, и сплю всегда под одним пледом, в любую погоду и в любое время года. Зимой под ним не мёрзну, летом не зажариваюсь. И последнее — волосы. Всю свою сознательную жизнь носил короткий ёжик — ну, сантиметра два-три максимум в самые ленивые на поход в парикмахерскую года. Иными словами, того, что ощущала моя рука и тело, быть не могло в принципе.

Вкупе с общим жалким состоянием и неудачными попытками двигаться это вовсе не вызывало недоумения. Это порождало невероятную насторожённость и, говоря откровенно, немного бесило. Ну, как немного... совсем, в Бога душу мать, не немного!!! Со вздохом отложив злобу и страшную месть неведомо кому на потом, я принялся за дело.

Спустя минут сорок мучений я смог открыть глаза. В смысле, открыть глаза я смог уже минут через десять после начала попыток, а вот осознанно открывать и закрывать их — через сорок. К счастью и к сожалению, на дворе, видимо, была ночь. Глаза не резало светом и они ничуть не устали после моих упражнений, но и рассмотреть что-либо не представлялось возможным.

Спустя ещё полчаса я смог нормально вертеть головой, хотя подушка всё ещё доставляла неудобство. Впрочем, вскоре дело пошло веселей, и спустя четыре часа я смог сносно управлять своим телом. "Вернув" руки, первым делом отбросил подушку, после уже ожидаемо удивился — моих любимых часов, в которых я даже спал, на правой руке не оказалось. Вновь загнав злость на задворки сознания, продолжил занятия, больше, по правде, похожие на предсмертные судороги эпилептика.

Вот так вот тихо и незаметно подкрался рассвет, осветив комнату, в которой я оказался, нежными лучами восходящего солнца. Рассвет застал меня осторожно сидящим на кровати.

Ну, что я могу сказать? В комнате царил срач. Не благородный бардак, столь мною любимый и пестуемый (гении властвуют над хаосом!), а именно срач в самом его неприглядном виде. Насколько уж я был небрежен, но такого никогда не допускал. Кучи фантиков и обёрток устилали пол вместо ковра, обоями служили отвратные плакаты самых фантастических расцветок, на полу также валялись книги и кучами лежали шмотки (преобладали почему-то халаты), открытая дверца вещевого шкафа показывала неприглядную картину скомканных и безжалостно впихнутых туда вещей, у двери висело замызганное зеркало, на письменном столе валялись опять же фантики-обёртки и обрывки бумаги. Рядом с кроватью гордо стояла ободранная тумбочка, на которой ничего не было, кроме узкой продолговатой палки сантиметров в тридцать, заужавшейся к концу.

Ох, кажется, у меня очень плохое предчувствие. Я пригляделся к плакатам, надписи на них ввергли меня в чуть не предынфарктное состояние: "Пушки Педдл", "Гриффиндор"... Осторожно встал с кровати (наступил на свечу с верёвкой — это-то здесь откуда?) и медленно подошёл к зеркалу.

Оттуда на меня из-под небольшого слоя пыли и грязи осоловело смотрел рыжий голубоглазый парень с волосами до плеч с самой обычной внешностью. Проблема в том, что я-то всю жизнь был зеленоглазым шатеном...

Добила меня рыжая полноватая женщина средних лет, без стука ворвавшаяся в комнату и чересчур громко сказавшая:

— Рональд Билиус Уизли, ты что, решил пропустить завтрак?!

Мысленно я выбежал на улицу, уставился в бессердечное небо и патетично прокричал "НИЭЭЭЭЭТ!!!". А вслух извинился и последовал за этой... по всей видимости, Молли Уизли. И почему-то я был уверен, что ещё нескоро смогу назвать её матерью, если вообще смогу. Первая встреча не вдохновляла, всё, что я испытывал к ней на данный момент — глубокая неприязнь. Назовите меня снобом, но я ненавижу, когда ко мне входят без стука, и не очень люблю людей с громкими голосами, хотя всё познаётся в общении. А мать у меня одна, и мне даже не нужно было сравнивать их, чтобы увидеть, что Молли Уизли явно проигрывает. Да и вообще — мама для меня лучшая и несравненная...

Пока я плёлся по лестнице вниз, думал о происходящем. Это не розыгрыш — слишком много деталей, которые нельзя сымитировать, и в первую очередь во мне самом. Если это мой бред, и я до сих пор не проснулся, то пока надо подождать... наверно. Если на мне испытывают новый психотропный препарат — нет смысла рыпаться, раз не спросили разрешения, то вероятность того, что со мной потом будут разводить политесы и выпустят, крайне мала.

С этой точки зрения вариант реального попадания в Поттериану казался вовсе не самым плохим, пусть даже и в моего самого нелюбимого персонажа. В конце концов, подушку я уже скинул, комнату можно довести до гармоничного сочетания относительного порядка с умеренным бардаком, волосы — подстричь, часы и новый плед — купить. Глядишь, почувствую себя чуть более комфортно, тогда и взять бензопилу и с особой жестокостью перерезать всех вокруг, а потом побиться головой об стену перехочется. Кто знает?

Принцип "если проблема имеет решение — беспокоиться бессмысленно, если проблема решения не имеет — беспокоиться тем более бессмысленно" и раньше сберёг мне немало нервных клеток, а теперь и вовсе единственное, что удерживает меня от длительной разрушительной истерики.

Зато сейчас покушать дадут. И вообще, я мог бы попасть в Беллатрикс Лестранж, в тёплую компанию Пожирателей Смерти и дементоров. Или в Джинни Уизли.

Господи, как жить-то хорошо!

* * *

Не мог бы.

В моей душе медленно поднималась большая, раскормленная ненависть к Рону Уизли. В смысле, ещё большая, чем была.

Но обо всём по порядку.

* * *

Спустились мы к завтраку, я со всеми поздоровался, сел на свободное место и уставился в свою тарелку. Овощное рагу. Как мило. Ненавижу овощное рагу, как угадали только?..

За столом сидело шесть человек кроме меня — близнецы, девочка, взрослый дядька рядом с Молли и парень с серьёзным взглядом.

Вяло пытаясь раскрошить на молекулы ниточку капусты, я старался не обращать внимания на странные взгляды окружающих. Один Артур (рыжий полный мужик с впечатляющей плешью и взглядом хронического подкаблучника) грустно на меня посмотрел и обратился к Молли:

— Что, Рон ещё не пришёл в себя?

— О, нет. Но ты же знаешь, надо просто подождать. Мадам Помфри сказала, что после такого стресса — встречи с Гримом и оборотнем, мальчик несколько замкнётся в себе поначалу и может немного измениться, но ничего страшного, — беспечно откликнулась эта... женщина. — Да, кстати, Рон, после завтрака займись гномами в саду, — и, как ни в чём небывало, продолжила есть.