Светлана Исайкина - Гарри Поттер и… просто Гарри

Ответить я не успел. Откуда-то сбоку донеслось не вполне трезвое:

— Эй, Эд, эта же та самая девка, что сломала тебе нос два месяца назад!

— Чччччёрт, — прошипел Пат.

— Жаль, что только нос, — хладнокровно заявила наша подруга.

Я, конечно, не сразу узнал этих парней. Притом, что в тот памятный день их было четверо. Чёрт, и надо же было им так набраться в середине дня! И завалиться в это вполне приличное кафе. И наткнуться на нас.

Это действительно случилось пару месяцев назад. Мы отмечали день рождения нашей Лу в парке развлечений. Всем было весело, но Лу не могла не притянуть к себе какую-нибудь неприятность. И, как всегда, не обошлось без инцидента.

Эти парни подвалили к Лу «знакомиться», когда мы с Патом, её верные рыцари, отлучились по очень важному делу. Возможно, всё обошлось бы миром, если бы Лу, не стесняясь в выражениях, не послала бы их куда подальше. Ну, в принципе, все представляют, что последовало дальше. Мы с Патом подошли, спросили, в чём дело. Они ответили. Ну, на такие выражения и мы отмалчиваться не будем. Ответили тоже.

Поверьте, мы с Патом — не герои боевиков. Они бы нас побили, если бы нас не разняла охрана парка. Чудом обошлось без полиции.

А этому козлу Лу и правда врезала в нос. Надо же, сломала. Эта девочка всегда была полна сюрпризов.

Вряд ли эти типы просто всё забыли. Уставились на нас, сжимая кулаки. Барменша за стойкой довольно спокойна мерила нас взглядом, наверное, обдумывая, стоит ли вызывать полицию. Девчонки, непонятно откуда знающие моё имя, смотрели на нас испуганно.

Короче, пахло жареным.

А, кстати, где охрана?

— Да не грузитесь вы так, за стекло мы заплатим.

— Конечно. За это я стану вечным рабом своих родственничков. Хотя, нет. Надо начинать внутренне готовиться к Святому Брутусу.

— К кому?

— Не к кому, а к чему. Это типа школы-колонии для малолеток с неискоренимыми преступными наклонностями.

— Это у тебя-то, Поттер, неискоренимые преступные наклонности? Ты меня пугаешь!

— Мой дядя грозится меня отправить туда с одиннадцати лет.

— Когда ему было одиннадцать, он тебе уже грозился?!

— Когда МНЕ было одиннадцать, кретин! И грозится до сих пор! А теперь приведёт угрозы в исполнение.

— Я буду приносить тебе передачки.

— Это так мило с твой стороны, Пат. Не забудь принести напильник в батоне.

— Не волнуйся, Патрик, твоя милая тётя не выдержит такого нахальства с твоей стороны и тоже запихнёт тебя в Святой Брутус. Так что это Я буду приносить вам передачки, мальчики.

— Не называй меня Патриком! Это меня бесит.

— Лу, а ты знаешь, как выглядит напильник?

— Да заткнитесь вы все!

Мы всем трио уставились на девчонку с кудряшками. Они с рыжей сидели в противоположной половине камеры предварительного заключения, в которой мы оказались, и выглядели абсолютно несчастными. Мне, конечно, тоже было хреново, потому что от одной мысли, что будет, когда из участка позвонят моим родственникам, у меня застывали внутренности. Но им было хреново как-то по-особенному.

Кудряшка смотрела на меня уже без благоговейного восторга (что радовало), а с обидой и недоумением. Как будто только что узнала, что Санта-Клауса не существует.

— Зачем ты разбил окно, скажи мне, пожалуйста?!

Я?!!!

— Да я к нему и пальцем не притронулся!

Да, всё вышло и правда отвратительней некуда. Нет, в принципе, есть куда, но мне и так хватило по горло.

Как я уже говорил, запахло жареным. Эти козлы загородили нам проход.

— Дайте пройти, — довольно грубовато сказал Пат.

Тот, который Эд с поломанным носом, естественно, не послушался, и бросил на меня пьяный взгляд.

— Глянь, а это тот очкарик, который толкнул Колина в лужу!

— Кого это ты назвал очкариком?! — взбеленился я.

И вообще, это была не лужа. Это был пруд. И я никого не толкал. Тот болван сам туда свалился. Ну, может, я помог слегка…

— Ну-ка, парни, идите разбираться в другое место! — выкрикнула барменша, — желательно подальше отсюда!

— Нет уж, разберёмся здесь!

И пошло-поехало… Тот, что Эд, замахнулся на меня, я увернулся, и он, с пьяни не рассчитав силы, повалился прямо на столик этих двух девчонок и, естественно, опрокинул его. Они дружно взвизгнули и вскочили на ноги.

А я получил в челюсть от его товарища. А Лу треснула его за это ногой под коленную чашечку. А Пату досталось от быстро очухавшегося Эда. Но Пат ведь всегда возвращает долги.

Короче, драка вышла ещё та. Наверное, нас бы растащили, но в кафе больше никого не было. Барменша как раз вызывала полицию, когда я уловил какое-то нервическое движение кудряшки к внутреннему карману. И не я один.

— Стой, Эд! У этой девки пушка!!! — заорал как ошпаренный второй придурок, — валим отсюда!!!

И они бы свалили, если бы (как это произошло???) оконное стекло внезапно не разлетелось вдребезги. Каким чудом никто серьёзно не поранился, ума не приложу. И как оно разбилось — тоже. Но то, что это не моих рук дело — это я знаю точно.

И с чего эта девчонка решила по-другому?

— Да я к нему и пальцем не притронулся!

— А кто же тогда?

— А у тебя правда была пушка? — с интересом спросил Пат, глядя на кудряшку.

— Не было у меня никакой пушки! — чуть ли не со слезами выкрикнула она.

— Да я просто спросил, — фыркнул Пат, — а чего к карману тогда тянулась?

Девчонка обожгла его взглядом и буркнула:

— По привычке.

Мой друг сделал вид, что понял.

— Ну, да, конечно. Привычка — страшная вещь. Особенно дурная.

И, помолчав секунду, горестно вздохнул.

— Сейчас бы сигаретку…

Все скорбно замолчали, будто до каждого наконец дошло, во что мы влипли. Пат, сидевший слева от меня, откинул голову назад, закрыл глаза и сжал губы. Хрен его знает, о чём он сейчас думал. Может о том, что сейчас находится в полицейском участке. Может, о пропавшем отце. А, может, о сигаретах.

Лу, сидевшая справа, забралась с ногами на нары и положила свою сумасбродную голову мне на плечо. Её волосы щекотали мне шею, но не тревожить же девчонку из-за такой ерунды? Я ей сейчас завидовал. Что ей беспокоиться? Наверняка приедет какой-нибудь Мистер Семейный Адвокат и вытащит её из кутузки. А предки и не вспомнят. Вот бы Дурсли не вспомнили!

Две странные девчонки сидели напротив в полной печали. Ну да, им и должно быть хреновее, чем нам, ведь они-то вообще не при чём.

Кудряшка, нахмурившись, смотрела в потолок, а рыжая, наоборот, в пол. А ничего, симпатичная. Она подняла голову и, наткнувшись на мой пристальный взгляд, покраснела. Я не сразу отвёл глаза. А ничего! Пусть знает, каково это, когда на тебя пялятся!

Дверь камеры открылась. Все вздрогнули. Появился офицер и со вздохом оглядел нас по очереди.

— Поттер, Рэндом, Ван Дер Хайм, Грейнджер, Уизли? Все здесь?

— А куда мы денемся, — замогильным голосом протянул Пат, — давно бы рванули когти, да я волшебную палочку дома забыл.

Кудряшка и рыжая так посмотрели на Пата при этих словах, что тот скорчил непонимающую мину.

— А что я такого сказал?

— Шутки в стороны, молодёжь. Давайте-ка все на выход. И радуйтесь, что всё так легко обошлось, в другой раз не повезёт.

Мы трое переглянулись. Ничего не понимаю!

— Ну, чего застыли? В темпе, в темпе! Или интерьер так по душе?

Ну, долго нас упрашивать не пришлось. Интерьер, как говорится, был не по душе. Да и расстановка мебели как-то сердце не греет.

— Эй, постой, Ван Дер Хайм! — вдруг крикнул нам вдогонку офицер, — а ты правда этому парню нос сломала?

Лу выдала одну из самых обворожительных улыбок.

— Поверьте, офицер, это была только самозащита.

Он хмыкнул и выпустил на свет божий.

А там нас ждали двое. Первый — высокий, худой, лысеющий человек в очках. Но те волосы, которые ещё оставались у него на голове, имели тот же ярко-рыжий цвет, что и у одной из этих странных девчонок. Одет он был довольно… ммммм … небрежно (а, вообще-то, будто не знал, что с чем одевать). Вторым оказался мужчина помоложе, хотя его каштановые волосы уже были подёрнуты сединой, вокруг глаз и рта собрались морщинки. Вообще, он имел вид довольно болезненный и бесконечно усталый. Встретив мой взгляд, в его глазах отразилось … узнавание???

Честно говоря, наше трио пялилось на них во все глаза. Они никак не были похожи на семейных адвокатов семейства Ван Дер Хайм.

Рыжая бросилась в объятия к первому дядьке. Видно действительно родственник.

— Папа, клянусь, это не я!

Ого! Даже папа.

Кудряшка держала себя более спокойно и обратилась ко второму. Правда, с объятиями не настаивала.

— Профессор, это не мы.

— А вас никто не обвиняет, — ответил тот, видимо пребывавшей в должности профессора. А может эта кличка? И я никак не пойму — это они нас, что ли, вытащили из кутузки?!