А. Булатович - От Энтото до реки Баро

2-го ноября мы перешли бурную реку Улук по естественному каменному мосту, представляющему некоторым образом чудо природы. Местность была красоты поразительной. В узком и глубоком ущелье с ревом неслась река. Крутые берега поросли высокими кактусами колкуал, каким-то чудом приютившимися на почти отвесных скалах. Местность эта богата горячими минеральными источниками, славящимися своей целебной силой как между абиссинцами, так и между галласами. Три самых главных находятся в самой реке, у моста, и называются — Иисус, Мариам и Георгис. Рядом с рекой, немного выше, есть озеро с массой источников, тоже носящих имена святых. Вблизи — базар. День был торговый и со всех сторон тянулись группы галласов и абиссинцев— окунуться по дороге в целебную воду озера и напоить скот. Мои спутники тоже не преминули это сделать, и вся эта сплошная масса гибких и стройных черных тел античной красоты отливала теперь темной бронзой под косыми лучами утреннего солнца, посреди дикого окруженного вековым лесом и скалами озера.

В этот день, пройдя долину р. Гудера и переправившись через него по узенькому мосту, сделанному из лиан, мы остановились у подножья хребта Токе. З-го ноября мы поднялись на хребет и 4-го спустились в долину Гибье. Как подъем, так и спуск были страшно трудны по своей крутизне и грязной лесной дороге.

Ато Зеннах так меня упрашивал остановиться у него в доме, что я принял предложение, к тому же непригодность моих вьючных седел для горных дорог начала уже сказываться: один мул был набит, и мы собирались на следующий день прижечь ему по абиссинскому обычаю спину. Операция эта производится следующим образом: мула валят на землю и, раскалив на коровьих кизяках до красна два серпа, делают ему по семи прижиганий по обеим сторонам хребта, каждое в виде черты в пять вершков длины, идущей от хребта вниз по ребрам. На следующий день, не смотря на то, что вся спина мула опухла, его поседлали легким высоком, и опухоль к вечеру разошлась.

Ато Зеннах в отсутствии дадьязмача, который почти всегда находится при императоре, управляет всеми его обширными владениями. Дом его расположен у подножья горы Джибат в прелестной густо населенной долине одного из притоков р. Гибье. Построенный на маленькой террасе с очень крутым на нее подъемом, окруженный высоким забором, он господствует над всей окружающей местностью. О горе Джибат ходить много сказаний. Говорят, что наверху раньше был замок негуса Атье Зараокоба (XV ст. по P. X.) Развалины замка существуют еще до сих пор, но гора поросла таким густым лесом, что добраться до них очень трудно.

Ато Зеннах угощал меня, как только мог. Были зарезаиы бык и два барана и устроен пир, на котором было выпито несметное количество гомб [9] тэджа.

6-го ноября, в день полкового праздника, после довольно большего перехода мы остановились в доме богатого галласа. В одиночестве я выпил за полк бутылку красного вина.

7-го ноября дорога шла широкой, низменной, еще топкой от дождей долиной р. Гибье. С севера она ограничена горами Чалеа, а с юга — горами Джибат и Колетчо Але. В этих горах, говорят, есть вершина, на которую спустился с неба крест, и его до сих пор охраняют какието таинственные старик и старуха. Но никто никогда не подымался на эту гору, и не видал этого креста, так как, по словам поверья, солгавший хоть один раз в жизни, если осмелится подняться туда, немедленно умрет.

В 12 часов дня мы перешли р. Гибье, главный приток Уомо. Вода еще не спала после дождей, и мы переправили лошадей и мулов вплавь, вещи же были перенесены галласами на руках по висячему мосту. Последний устроен крайне оригинально. От двух громадных деревьев с обоих берегов реки протянуты лианы, на которых положено полотно моста; несколько лиан образуют с боков перила. Длина моста—40 шагов, ширина— 1 шаг. В этом году вода была особенно высока и испортила часть тоста, так что движение мулов по нему было невозможно.

Животных мы переправляли группами по две и по три; при этом чуть не случилось несчастье. Мою лошадь и двух мулов снесло течением и, так как берега обрывисты и животные не были в состоянии выкарабкаться, их быстро понесло вниз. Но самоотверженность двух галласов и моих слуг спасла животных. Тут, между прочим, произошел смешной эпизод. На одном из слуг был надет мой старый помятый цилиндр: когда слуга переходил мост, шляпу снесло ветром, и она упала в воду. Галласы, увидав это, прямо с моста, с высоты по крайней мере 5-ти аршин, бросились за цилиндром в воду и с торжеством принесли его мне, полагая, вероятно, эту вещь громадной ценности.

Вся переправа с вьючкой и развьючкой длилась полтора часа.

8-го ноября мы перешли из владений дадьязмача Убье в землю дадьязмача Демесье и остановились в большом торговом селении Било. В этот день мне удалось убить громадного сернобыка (оробо). Пуля трехлинейной винтовки, как выяснилось потом, попала в шею и прошла насквозь, но, не смотря на это, сернобык продолжал бежать и упал только в 700–800 шагах от того места, где был ранен. Как входное, так и выходное отверстия пули были едва заметны.

Река Гибье разделяет земли дадьязмача Демесье и дадьязмача Убье. Мы сердечно распростились с Ато Зеннахом, и я подарил ему часы.

Дадьязмач Демесье выслал на встречу большой конвой (150–200 человек) и двух своих старших начальниковъ— абагаз Бакабиля и Ато Вальде Маскаля, и, кроме того, 5 флейт, что считается большой почестью. Звание абагаз в переводе значить отец владетеля; обыкновенно это старик, с детства знавший того, при ком находится, иногда раб, нянчивший его, и всегда связанный с владетелем узами тесной дружбы. Таковым и был абагаз Бакабиль. Ато Вальде. Маскаль был начальником 2,000 солдат и в отсутствии дадьязмача становился его наместником.

Било, где мы остановились, — один из самых значительных торговых центров западной Абиссинии. Хотя он находится на земле дадьязмача Демесье, но подчинен не ему, а нагадирасу (в переводе — голова купцов), который ведает всю торговлю известного района и всеми находящимися в нем купцами в судебном, административном и фискальном отношениях. Значение Било, как торгового пункта, обусловливается его местоположением на пересечении дорог. Все, что идет из западной Абиссинии в Шоа и Годжам и из южной — в Годжам, — не минует Било. Через него проходят большие караванные пути в Уалагу, Илу Бабур, Джимму, Каффу, Леку, а на север и восток — в Годжам, а оттуда в Массову, Джибути и Зейлу через Шоа и Харар. В последнее время, с увеличением вывоза через Зейлу и Джибути за счет Массовы, товары из южной Абиссинии и Каффы идут не через Било, а прямо в Шоа через Соду и Джимму. В самом Било не более 300 дворов, но уже с первых шагов вы чувствуете разницу между этим поселением и окружающими его, сразу видно, что это торговый центр с живыми и кипучими интересами. Тут можно купить и сена, и энджеры, и талы, и теджуз и далее коньяку и абсенту. Во время обеда, устроенного в мою честь, шум этого города, сын нагадираса, расспрашивал меня про государства Европы, про Египет, Индию, интересовался политикой и, в свою очередь, рассказывал, что знал, про Каффу и дервишей. По обыкновению, нас завалили дурго. За обедом певцы воспевали победы Менелика, а также импровизировали про дружбу русских и абиссинцев. Их скоро сменили другие, которые вместе с собравшимися нищими целую ночь не давали мне покоя.