Вольфганг Шрадер - На мопедах по Африке

У Поссендорфской горы мы вынуждены в первый раз сойти с мопедов и толкать их перед собой. Машины не могут одолеть крутой подъем при такой нагрузке. Можно было бы без труда повысить мощность моторов наших мопедов, но тогда путешествие потеряло бы свой смысл: ведь мы испытываем серийные машины. Поэтому все части моторов и шасси оставлены в их обычном виде. Мы позволили себе одну-единственную вольность: заменили седла сиденьями малого мотороллера KR-50, производящегося на том же заводе.

Здесь же, у Поссендорфской горы, мы попали в снежный буран и сразу оценили преимущества переднего щитка, столь старательно прикрепленного нами к рулю.

Недалеко от Кипсдорфа мы неожиданно выехали на сильно обледенелую дорогу, и через какую-то долю секунды одна из машин угодила в канаву. С мопедом ничего страшного не произошло, так как обе сумки у заднего колеса амортизировали силу падения; лишь в кожухе образовалась небольшая дыра, форма которой свидетельствовала о том, что своим происхождением она обязана рычагу ручного тормоза.

Наученные горьким опытом, мы местами глушили мотор и, двигаясь со скоростью пешехода, без дальнейших происшествий прибыли на пограничный пункт у Циннвальда. Здесь, как и повсюду, мы произвели сенсацию. Действительно, в громоздкой подбитой ватой одежде вид у нас был несколько фантастический.

— Счастливого пути, и не забывайте родины!

Пограничники возвращают наши документы. Позади опускается шлагбаум. Наше долгое путешествие началось. В паспортах нам поставили печать с датой выезда: 16 февраля 1960 года.

Мы на территории Чехословакии. Пейзаж пока почти не изменился. По обеим сторонам дороги стоят люди. Они улыбаются и машут руками, приветствуя нас. Шоссе на южном склоне Рудных гор почти свободно от снега. Спуск проходит благополучно. Уже виден вдали Богемский горный хребет. На фоне серо-голубого неба маячит конус Миллешауэра. Вскоре мы начинаем качаться, как на волнах. Крутые подъемы сменяются столь стремительными спусками, что в ушах свистит. Извилистые горные дороги и туман требуют особой осторожности; бесчисленные снежные барханы, напоминающие поверхность стиральной доски, вынуждают часами ехать на первой скорости. Едущий впереди поднимает руку — просит остановиться.

— Подожди минутку, давай-ка обогатим науку опытами по оживлению пальцев ног.

Несмотря на наши плотные одежды, мороз дает о себе знать.

В Праге нас захлестывает поток машин. Правила уличного движения в Чехословакии совпадают в основном с нашими, а небольшие отклонения мы изучили на опыте. Когда на перекрестке мы по привычке вздумали свернуть направо при красном свете, позади раздался оглушительный свисток. Полицейский, бурно жестикулируя, подбежал к нам. Сначала он на отличном чешском языке дал исчерпывающие наставления о правилах езды, а затем, узнав, что мы немцы, сердечно пожал нам руки. Но вскоре мы почувствовали себя на чехословацких дорогах, как дома. Повсюду нас окружали машины знакомых марок: «Шкода», «Вартбург», «Москвич», «Татра». Бросалось в глаза огромное число грузовых машин. В Чехословакии множество гор, поэтому перевозить товары на грузовиках подчас выгоднее, чем по железной дороге. Чехословакия начала производить соответствующие типы грузовых машин и вскоре стала ведущей страной в этой отрасли промышленности.

Чехословакия поставляет тяжелые грузовые машины и другим странам. А вот своего легкого грузовика у чехов нет, поэтому мы всюду встречали нашего «Робура-Гаранта» из Циттау.

Получив в Праге от чехословацкого автомотоклуба квитанции об уплате пошлины, мы двинулись дальше в юго-западном направлении.

Мы и не заметили, как промчались первые недели путешествия. К условиям кочевой жизни мы привыкли быстро. Права и обязанности распределились сами собой. В Праге Вольфганг, возвращаясь с прогулки по городу, трижды сделал огромный круг у студенческого общежития, где мы нашли временный приют, и лишь случайно попал на нужную улицу, поэтому было решено впредь не полагаться на его умение ориентироваться. Зато после того как Рюдигер устранил маленькую неполадку в заднем колесе своей машины, оно вообще отказалось вертеться. Тогда Вольфганг был торжественно возведен в должность главного механика, меж тем как на долю Рюдигера выпало возглавлять нашу «колонну» и ведать сношениями с местным населением.

— Не могу ли я быть вам полезен? — на безупречном немецком языке обращается к нам невысокий человек на базаре в Хоцене и представляется как бургомистр. — Вы ищете гостиницу? Пойдемте со мной. Сегодня вы гости нашего города.

Нас приводят в лучшую гостиницу города. Отличное настроение, дымящиеся клецки, настоящее пильзенское пиво в литровых кружках… Комната едва вмещает всех наших новых друзей.

— Познакомьтесь.

Мы встаем и пожимаем руку главному конструктору авиационного завода «Орликан Хоцень». К столу придвигают еще стулья.

— На нашем аэродроме как раз стоит несколько самолетов «Бригадир», предназначающихся для Германской Демократической Республики. Если хотите, можете завтра присутствовать при испытательном полете.

В Чехословакии мы чуть ли не на каждом шагу видим крупные промышленные предприятия. Действующий с 1960 года Комитет по экономическому и научно-техническому сотрудничеству изучает возможности координации и специализации промышленности и таким образом создает предпосылки для разумного использования современных конвейеров и автоматов. Германия и Чехословакия тесно сотрудничают во всех областях экономики и культуры. Германская Демократическая Республика — второй по значению торговый партнер Чехословакии.

Поздно ночью мы прощаемся с нашими гостеприимными хозяевами.

— Сердечное спасибо за все!

Бургомистр, улыбаясь, отвечает:

— У нас недавно работали два специалиста из ГДР, и я рад, что мы можем отплатить радушием за прекрасную работу ваших земляков.

— Смотрите, когда будете в Венгрии, не забудьте об одном обстоятельстве…

Перед отъездом из Дрездена опытные друзья забросали нас напутствиями, но мы давно забыли их советы.

— Сдается мне, они что-то говорили о бензине.

Целый день мы ломали голову, но так ничего и не вспомнили. Села и города Словакии остались позади. До венгерской границы мы добрались поздно вечером, и, когда все паспортные формальности были выполнены, наступила ночь.

— Послушай-ка, у меня сейчас кончится бензин. Если через 10 километров мы не встретим колонки, машину придется толкать.