Марк Пуссе - По Беломорью

Итак, озеро подо льдом. Правда, в центральной его части поверх льда появился ручей, мы его обнаружили, наблюдая за быстрым перемещением по течению почему-то нелетного крякового селезня, — но ведь это только ручей. На пути будут и другие озера, и тихие широкие плесы со слабым течением. Выходит, и там лед, а для нас это большая помеха…

— Смотрите! — всполошился Михаил. Из-за маленького лесистого островка, с которым поравнялся плывущий селезень, на него набросился черный ворон. В туче брызг носился селезень, отбиваясь от хищника, — нырнуть-то ему некуда. В конце концов хищник отступился, тяжело полетел к берегу, а минут через пять мы снова увидели путешественника. Он бодро плыл дальше, в реку…

Ранним утром шестого мая двинулись в путь. Ниже Човгозера река оказалась чистой и несколько сузилась. Появились небольшие перекаты, по-местному «карюшки». С одного из них мы неожиданно «соскочили» и приняли в шлюпку ведро ледяной роды. Однако настроение у всех было бодрое — день разыгрался, на небе ни облачка, а воздух такой чистый и свежий, что, кажется, невозможно им надышаться.

Ниже появились островки, течение резко ускорилось и пронесло нас под лесорубским мостиком. Мы были на чеку — недалеко до опасного Хаудапорога. И вот, проплыв еще с километр, услышали шум первого порога. Здесь, на правом берегу, — брошенный поселок. Живут в нем лишь четыре семьи. Вылезли на берег, обнесли лодку и снаряжение вокруг порога — он короткий — и поговорили с местными жителями. Совсем недавно в поселке жила и пятая семья. Но случилась беда. Разложили костер — пообедать решили. А под костром оказалась мина… Через двадцать лет после окончания войны она унесла еще три человеческие жизни.

…Второй и третий пороги обошли по крутым холмам. Попотели изрядно, так как солнце сильно припекало, и были рады, когда снова продолжили плавание по речному холодку к Тахкоозеру. Лагерь в этот день разбили на его правом берегу. Здесь решили заночевать, приготовить жаркое из селезней и порыбачить.

Но только успели поставить палатку и натаскать сухостоя, как налетел порывистый ветер. В костре заметалось пламя… Погода резко изменилась, хотя, честно говоря, я этому был даже рад. Дождь поднимет воду, разрушит на озере лед. А пока у нас есть и питание, и крыша над головой.

Всю ночь штормило. Исхлестанную дождем и ветром палатку пришлось укреплять. Утром нас разбудил Николай. Размахивая снятым с рогатки килограммовым налимом, он возбужденно рассказывал, что пытался вытащить с другой рогатки «что-то тяжелое», но едва сдвинул с места. Мы увидели разогнутую лапу тройника, наживки не было. Очевидно, сошла огромная щука.

К утру погода несколько улучшилась, и мы, сняв лагерь, побрели холмами к концу озера. По пути согнали пару рябчиков, а Николай подстрелил в заводи селезня-гоголя. Не доходя до избы Келлогора (в ней сегодня будем ночевать), натолкнулись на могилу жертвам белофиннов 1921 года. Известно, что глубокой осенью 1921 года белофинны вторгались на территории) северной Карелии и оккупировали ее северо-запад. Кстати, недалеко от Архангельска, на Кегострове, бережно охраняется могила одного из героев освобождения, Тойво Антикайнена.

Изба Келлогора и местность вокруг нее нам понравились. Из заливчика несется кряканье. Напротив островок — хорошее место порыбачить и поохотиться на зорьке. Так оно и вышло. Уже через час я добыл на чучелах крякового селезня, а друзья наловили на уху окуней.

Ниже бывшего поселка лесорубов Чирка-Кемь льда больше не было, река расширилась, течение усилилось. Кажется, плыви спокойно. Но мы знаем, что скоро начинается самый трудный участок реки — до лесопункта Боровое идут сплошные пороги и карюшки.

Поселок Чирка-Кемь — граница двух районов Карелии. Мы только что покинули Ругозерский и вплыли на территорию другого с поэтическим названием — Калевала. Именно в этом, бывшем Ухтинском районе ученый Э. Лёнрот собрал руны о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калевалы Вяйнямейнена, Ильмаринена, Лемминкяйнена и издал их под общим названием «Калевала».

…Семь километров после поселка Чирка-Кемь плыли по разлившейся на сотни метров от слияния с притоками реке. Часто рыбачили, но все время были начеку, ожидая Кильва-порог. Но и после него нам предстояло не менее трудное путешествие — тридцатикилометровый участок реки с шестнадцатью порогами.

Карелия. Фото М. Пуссе.

День прошел без приключений, в охоте и рыбалке. Водоплавающей здесь более чем достаточно, но мы добываем только для питания. Ночевать остановились ниже порога Нукута в небольшой избенке. Приготовили чудесный ужин. У нас были селезни и килограмма на три налим… Вечером Михаил «лицом к лицу» столкнулся с беляком. Зайчишка неторопливо уковылял в лес.

Пороги нас крепко измучили. Мы сделали вывод, что путешествующим по этому маршруту не следует испытывать судьбу, а, увидев буруны или услышав шум воды, причаливать к берегу и осматриваться: как лучше преодолеть препятствие.

В устье реки Чирка-Кемь, на берегу крупного озера, расположен лесопункт Юшкозеро. Местные жители чисто говорят по-русски, хотя между собой в разговоре переходят на карельский язык. Здесь мы пополнили запасы и отправились в плавание через крупную озерную лагуну к истоку реки Кемь.

Юшкозеро — последнее в цепи огромных озер Куйто, тянущихся от самой финской границы. Окружающие их болота, мелкие озера и речки — прекрасные гнездовые угодья.

А вот и исток реки Кемь. Поток тотчас же подхватил нашу лодку. Мы уплывали из центральной Карелии к берегам родного нам Белого моря.

Кемь протекает через озеро Сапосальма. На его берегу в бывшем лесопункте живет лишь одна семья финнов. Муж и жена. Юкки Нурминенн — худощавый, спортивной внешности блондин с традиционной финкой на поясе, открыл нам пустующую комнату. Из его короткого рассказа (он свободно и чисто говорит по-русски) узнали, что озеро — «рай для охотников и рыболовов». По берегам встречаются лось, северный олень. Из птицы много тетерева, белой куропатки.

— Уток и гусей стреляю из окна, — говорит хозяин. И как бы в подтверждение сказанному мимо окна проплыла пара крякв.

Рассказывая о своей жизни, Нурминенн упомянул о том, что местные жители могут получить разрешение посетить своих родственников в Финляндии.

— Недавно одна из наших женщин получила разрешение погостить два месяца. Но пробыла в Финляндии всего двадцать дней и вернулась. Дома, говорит, лучше.

Сапосальма — очень рыбное озеро. На нем и следующем по нашему пути озере Ранома (до него плыли еще пять часов) отличные рыбалки. На пути к озеру Ранома наблюдали на острове турухтаний ток.