Тур Хейердал - В погоне за Одином

Пер. Когда короли принимали христианство, а было это незадолго до появления Снорри, они считали Одина своим прародителем. По всей Скандинавии было множество ярлов и семей знатного рода, исчислявших свою родословную от потомков Одина. Своих королевских предков они почитали, и в течение шестисот лет после смерти Снорри его никто не обвинял в том, что он «очеловечил» Одина. И только позже его осудили христианские историки за то, что он начал историю северных королей с обожествленного в эпоху викингов Одина.

А как же с королевскими родами в континентальной Европе? Разве все они не считались одного королевского рода и божественного происхождения? Сто лет назад мало кто в этом сомневался. Рассматривать Снорри как изолированное явление и недостоверный источник — явный пробел в историческом исследовании. Разве все королевские роды в Европе не связаны между собой? Ведь у Снорри имеются ясные намеки на это.

Тур. Давай еще раз обратимся к источникам об Одине. Два года назад мы отважились начать диалог «без границ» и без всякого плана. Мы просто задавали вопросы друг другу и в эфир и учились вместе с читателем, записывая ответы, которые получали на эти вопросы. Мы продолжали спрашивать и получили множество ответов. Мы убедились, что, задавая вопрос одному специалисту, часто узнаешь такое, чего не знают другие специалисты. И можно очень многое узнать, объединив то, что знают все специалисты, вместе взятые. Можно также многое открыть, объединив все то, что выпадает из ограниченного поля зрения отдельных специалистов.

Пер. Один находится как бы в свободном полете, поскольку ни один из религиозных историков не смог запереть его в свой земной рай: слишком многие видели его след в галерее своих предков. И это относится даже к тем, кто не читал королевских саг Снорри.

Тур. Мы должны вдохнуть новую жизнь в мужественного исландского скальда Снорри и привлечь его к погоне за Одином. Он обеими ногами стоял на земле, и на эту же землю он поместил Одина.

Пер. Да, ведь ты был в Исландии на конференции «круглого стола», посвященной значению саг во всемирно-исторической перспективе.

Тур. Чтобы понять саги и поверить в них, надо хорошо знать исландцев. А чтобы знать исландцев, надо знать природу Исландии. На исландской земле история не обрывается в настоящем, а плавно переходит в будущее. Люди здесь так же естественны и близки к природе и реальной действительности, как и твердые скалы, среди которых они выросли. И в то же время Снорри и все остальные жители этого острова — истинные европейцы, потомки пришельцев из других мест. И исландцам это известно.

Пер. Ну да, они пришли туда уже в исторические времена, и никакие чужеземные завоеватели не оказали влияния на историю, которую они принесли с собой.

Тур. Важно отметить, что история Исландии началась одновременно с историей Норвегии, будучи ее частью.

В школе мы учили, что история Норвегии началась в 872 г., когда Харальд Прекрасноволосый объединил Норвегию. Возможно, это произошло чуть ближе к концу IX в. Ведь мы не знаем точно, как далеко на восток от Нордкапа[29] провел Харальд Прекрасноволосый границу своей страны. Это очень важный вопрос, и мы вернемся к нему несколько позже.

Однако есть вещи, которые мы не проходили в школе, и об этом я узнал на конференции в Исландии. Так, далеко не все мелкие конунги в Норвегии поддерживали тех, кто одерживал победу. И далеко не все во времена Харальда Прекрасноволосого имели корабли. Представители знати, потеряв свои владения, бежали на своих кораблях вместе с домочадцами и оставшимся добром, дабы не потерять вдобавок и голову. Так получилось, что элита норвежского населения, знать, спасаясь бегством, добралась до Исландии и образовала ядро свободолюбивого населения острова.

Пер. В этом, очевидно, кроется и причина того, что через несколько лет в Исландии возник первый в мире документально подтвержденный и избранный народом парламент — альтинг.

Тур. В 1000 г. — юбилейном году для христианской церкви — норвежский конунг Олав Трюггвасон[30] послал вместе с Лейфом Эйрикссоном[31] в Гренландию священника, однако в своей собственной стране ему самому приходилось вводить новую веру с помощью меча. В том же году исландский парламент единогласно решил принять христианство. Снорри Стурлусон родился в 1179 г. в богатой семье, имевшей усадьбу на западном побережье Исландии. Он был свободен, имел широкие возможности для получения образования. Благодаря этому ему удалось запечатлеть на пергаменте совокупные знания своих соотечественников, прежде чем на Британских островах и в большей части Северной Европы разразилась новая религиозная война.

Пер. Большое значение для Снорри имел тот факт, что в Исландии поселились ирландские монахи. Они искали здесь уединения и обосновались в Исландии еще до эпохи викингов, когда там появились беженцы из северных земель. Эти монахи отличались мудростью, обладали большими знаниями, которыми охотно могли поделиться с исландцами, но не со своими сородичами, оставшимися на родине. Уничтожающий огонь Реформации в Исландии не был так свиреп и беспощаден к историческому наследию, как в Ирландии.

Тур. Благодаря ирландским монахам узы между Ирландией и Исландией были гораздо крепче, нежели считалось раньше. На это указывают исландские археологи. И когда Снорри появился на свет Божий, Исландия имела намного более тесные контакты с католическими странами Южной Европы, чем можно было ожидать от населения острова, затерянного в океане между Норвегией и Гренландией, чуть южнее Северного полярного круга.

Пер. Это происходило главным образом и благодаря торговле вяленой рыбой, что составляло основную статью дохода в Исландии… Но вернемся к Снорри. Ведь он получил совершенно особое воспитание.

Тур. Когда Снорри был маленьким мальчиком, его отдали на воспитание к приемному отцу Йону Лоптссону в усадьбу Одди. Эта усадьба считалась культурным центром Исландии: здесь находилась семинария с преподаванием на латыни. Очень важно отметить все, что известно о воспитании Снорри. Он фактически попал в семью, имевшую тесные связи с Парижем, который в те времена был центром культурной жизни в Западной Европе. Мальчика отдали на воспитание в чужую семью в результате спора о наследстве, который был улажен по древнему скандинавскому обычаю путем обмена заложниками. Об этом обычае рассказывает сам Снорри, когда речь идет о сделке, заключенной Одином со своими местными врагами в стране асов еще до того, как он спасся от римлян. В исландской саге о Стурлунгах повествуется о том, как Снорри, сын Стурлы, в трехлетнем возрасте был отправлен на воспитание в качестве заложника.