Тимофей Печёрин - Ключи стихий

В направлении скал вела тропинка. Она вилась между утесами и склонами, огибая овраги, обрывы и впадины. Временами тропа устремлялась вверх — через вершину холма или иной возвышенности. И тогда, с высоты, путникам становились видны и кое-какие другие особенности пейзажа, присущие, кажется, только Острову Огня. Например, несколько озер: в них не впадало ни единой речки, а плескалась не животворящая влага воды, но кипящая лава, алая от жара.

Та же лава, только давно засохшая, черной коркой покрывала склоны скал… и целые участки заветной тропы, увы, тоже. И тогда путникам приходилось озираться по сторонам, дабы в десятке-другом шагов приметить продолжение тропы. И держаться ее — этого единственно верного направления пути. Единственного способа добраться до цели.

Еще один раз тропа превратилась в подобие моста — узкого, лишенного перил. С обеих сторон от нее зияли обрывы, глядеть вниз на которые было еще страшнее, чем пройти этот участок пути. Но и тогда Ролан, Джилрой и Аника не отступились. А лишь замедлили шаг, ступая как можно осмотрительнее.

Не имело смысла отступать. А еще большей глупостью было искать обходной путь на этом мертвом, пропахшем гарью острове, где озера полны кипящей лавы, а земля ежечасно содрогается, покрываясь трещинами. Здесь все было словно нарочно устроено так, чтобы отпугнуть гостей от хозяев острова. А если и не отпугнуть, то хотя бы до предела затруднить их передвижение к единственному на острове жилищу. Не то крепости, не то замку с черными, под стать здешним скалам, стенами, и между скалами же втиснутому.

Внутренне, Ролан, например, даже не исключал, что в столь неприятное место свой остров могли превратить сами Прирожденные. Не то в силу нелюдимости и недостатка гостеприимства, не то просто упиваясь собственным могуществом. Чьих пределов, как успел убедиться конфидент, не знали даже придворные маги.

Приблизившись к крепости Прирожденных на расстояние, достаточное, чтобы разглядеть ее даже сквозь опостылевшую уже дымную мглу, Ролан про себя отметил одну особенность, отличавшую это сооружение хотя бы от Каз-Рошала и Каз-Надэла. Обиталище хозяев острова выглядело непривычно приземистым из-за отсутствия высоких башен. Строить которые смысла действительно не имело — уж очень часто земля здесь ходила ходуном. Не слишком возвышались над стеной и другие постройки крепости.

Ворота в крепостной стене были единственные — высокие, стрельчатые. Створки их, поблескивающие металлом, покрывали рельефные изображения звезд… и языков пламени. Точь-в-точь как на странной находке, обнаруженной Аникой в сундуке с кладом на Из-Монта-Фог.

Как и следовало ожидать, ворота навстречу гостям распахиваться не спешили. Но еще хуже было то, что тропа обрывалась в десятке шагов от ворот, отделенных от нее оврагом… точнее, подобием крепостного рва, заполненным вездесущей лавой. Заметил последнее и не преминул сообщить о том спутникам Джилрой, когда мельком заглянул в ров.

— Ну, дела… — пробормотал он обескураженно, — и что ж теперь?..

Словно в ответ на его исполненный растерянностью вопрос, заволокшая остров дымная пелена исказилась. В ней проступили очертания огромной фигуры… формой она вскоре сделалась похожей на человеческое лицо. Только лицо какое-то неестественно округлое, упрощенно выглядевшее и лишенное индивидуальных черт — как у куклы. Еще цепкий глаз сэра Ролана уловил сходство с другим лицом: каменным. Тем, что охраняло клад у склона «дымной горы».

— Кто вы такие? — гулким, но ровным, не выражающим чувств, голосом спросило лицо, — за каким делом пришли в обитель Прирожденных?

— Меня зовут сэр Ролан, — отчеканил конфидент, — я представляю его величество Лодвига Третьего из Каз-Рошала. У нас есть вещь… находка, о предназначении которой способны поведать только Прирожденные. Так утверждают лучшие мастера магического цеха столицы.

Одновременно он поднял, держа в руке, и вскинул над головой находку Аники. Черную фигуру, четверть разделенного кем-то шара с рельефным изображением языка пламени на внешней поверхности.

Сказанное Роланом полностью соответствовало истине. Лучшие мастера, что пригретые при дворе, что имевшие неплохой заработок в столице королевства, как один выбрасывали белый флаг, столкнувшись с таинственной находкой. Алхимики не могли установить, из чего она сделана — странная вещица, не горевшая в огне, не намокавшая в воде и против которой даже кислоты оказались бессильны. Ничего определенного не сказали и маги. Заклинания черную фигуру не брали, сведений о ней не содержалось ни в одной книге. Что в библиотеке цеха, что в личной коллекции книг любого из столичных волшебников.

Лишь один из этих людей, под конец казавшихся конфиденту не более чем надутыми невеждами, обмолвился о так называемых Прирожденных — неких могущественных, возможно даже бессмертных, но на редкость нелюдимых магах. Чье главное отличие и от членов магических цехов, и от приснопамятных ведьм Ковена заключалось в том, что Прирожденные получили способности к волшебству от рождения, и потому, собственно, так назывались. В то время как обычные маги, да и ведьмы тоже, вынуждены были годами учиться.

Презирая шумные толпы, избегая людских поселений, Прирожденные избрали себе для обитания небольшой, выжженный до полной безжизненности остров к западу от материка. Но они, предположил тогдашний собеседник Ролана, отнюдь не затаились на этом острове точно кроты в своей норе. Нет, Прирожденные предпочитали путешествовать по миру. И уж во всяком случае, всегда знали, если где-то рождался ребенок с магическим даром. А узнав, немедля забирали на воспитание. К чести хозяев Огненного Острова, родителей очередного Прирожденного они буквально осыпали золотом, каковое, не иначе, эти маги могли получать из любого мусора. Больше-то откуда — коль других сделок с прочими двуногими они не заключали, торговлей не занимались и на заказ не работали?

И надо ли говорить, что ни один, даже самый опытный и умелый из цеховых магов не мог тягаться в умениях с Прирожденным. Все равно как сравнивать бойцовую собаку и хищного дикого зверя. Может ли собака сладить с хищником? В схватке, короткой и стремительной — да, вполне может. Но не в каждодневной борьбе за выживание, когда оба поставлены в одинаковые условия и вынуждены полагаться только на себя.

И если уж кто в этом мире мог поведать о находке Аники, о ее происхождении и назначении, то только Прирожденные. И потому, спустя почти неделю после возвращения с Из-Монта-Фог, Ролан был вынужден снова отправиться в путь. Воспользовавшись тем же кораблем, что и в прошлый раз: фрегатом «Перст Сабрины».