Ричард Вудмен - Королевский куттер

— Круто к ветру, сэр, — двое рулевых налегли на большой румпель «Кестрела», еще не вполне завершившего поворот — шкаторина грота еще заигрывала.

— Курс?

— Зюйд-вест, сэр.

Принимая в расчет склонение в два румба западу, истинный курс будет зюйд-ост.

— Отлично, так держать.

— Зюйд-вест, сэр.

Течение здесь шло прямо в сторону берега, и уклонение к западу должно было привести их в позицию с наветра от места высадки к моменту, когда они там окажутся. Им должно хватить места для маневра, даже если ветер переменится. По крайней мере, Дринкуотер на это надеялся, в противном случае его расчеты на патент развеются как дым.

Ближе к полуночи ветер зашел в обратном направлении и немного стих. Рифы были отданы, и «Кестрел» помчался на юг, куная в воду бакборт. Дринкуотер чувствовал себя уставшим: он провел на палубе добрых девять часов, а Гриффитс, похоже, и не собирается сменять его.

«Кестрел» приближался к берегу. Дринкуотер скорее чувствовал, чем видел, покрытую тьмой землю впереди. Отлив, похоже, достиг нижней отметки. При противном ветре они должны были оказаться где-то с подветра от утесов, раскинувшихся между Ле-Трепором и Дьеппом, и возможно, именно это ощущение предсказывает их близость. Оно, и еще, наверное, запах. В темноте и на такой скорости «Кестрел» может оказаться среди скал прежде, нежели успеет повернуть. Обеспокоенный, Дринкуотер побежал вперед и окликнул впередсмотрящего на салинге.

— Кто наверху?

— Тригембо, зэр.

Услышав корнуоллский выговор, он успокоился. Тригембо прибыл сюда не по своей воле: один из шести парней, что перевели с брандвахты в Норе для пополнения экипажа «Кестрела». Дринкуотер знал его по «Циклопу», на который Тригембо отправили по решению суда за контрабанду. По приговору отца Тригембо повесили за оказание вооруженного сопротивления таможенникам. Чтобы немного умерить горе вдовы, сына ее только отравили на флот. Его появление на палубе «Кестрела» оказалось еще одним звеном в цепи совпадений, и Дринкуотер сомневался, что это можно объяснить просто случайностью.

— Смотри в оба, Тригембо!

— Ест, зэр!

Дринкуотер вернулся на ют и немного привел корабль к ветру, чтобы бросить лот.

— Отметка пять.

«Кестрел» вернулся на курс и набрал ход. Напряжение на палубе росло, и Дринкуотер чувствовал себя в его эпицентре. Джессуп старался держаться поблизости. Какого черта Гриффитс не идет на палубу? Пять саженей — уже мель, но мели здесь тянутся на многие мили. Они могут находится сейчас в любом месте эстуария Соммы. Лейтенант подавил приступ страха и принял решение. Они сделают еще две мили и снова бросят лот.

— Буруны, сэр! Пять слева по носу!

Дринкуотер помчался вперед и запрыгнул на провисшие ванты бакборта. Он вглядывался во тьму, но ничего не видел. Потом он заметил: серая полоска, едва светлеющая на фоне моря. Лейтенант покопался в памяти, и сердце его отчаянно забилось. Так вот они, Ле-Риден-дю-Трепор, уединенно расположенные скалы, покрытые в отлив лишь несколькими футами воды. Он начал понимать смысл подхода к берегу при низкой воде. Дринкуотер немного поправил курс, рассудив, что восточное течение в такой близости от берега сходит почти на нет. Им оставалось пройти около трех миль.

— Доложите капитану, — он старался не выдать облегчения в голосе.

Милях в полутора от берега волнение ослабело, и почти в тот же миг они разглядели темную полоску берега. Стоя на баке и вглядываясь вперед через доллондовскую трубу, Дринкуотер увидел то, на что не смел и надеяться. Утесы слева отступали, открывая проход в узкую долину реки, а дальше к западу поднимались, вырастая в гору Монт-Жолибуа. Слабый запах дыма доносился из деревушки Криель, прятавшейся за холмом, а реку пересекала дорога, ведущая из Трепора и Э в Дьепп.

— Да йаун, мистер Дринкуотер, отличная работа, — голос Гриффитса звучал тепло и уважительно. Дринкуотер вздохнул с облегчением: похоже, он прошел проверку.

Гриффитс спокойно отдавал приказы. Грот обезветрили, а стаксель обстенили. Буксируемую шлюпку подтянули к борту и два человека залезли внутрь, чтобы вычерпать воду. Рядом с Дринкуотером стоял закутанный в плащ британский агент, внимательно оглядывавший берег.

— Трубу, сэр. Дайте вашу трубу, — голос его звучал властно, всю веселость как рукой сняло.

— Да, сэр, конечно, сэр, — он вытащил трубу из кармана и передал агенту. Пристально оглядев берег, тот молча вернул ее назад. Подошел Гриффитс.

— Берите шлюпку, мистер Дринкуотер, и высадите нашего гостя на берег.

Потребовалась секунда на осознание того, что его работа еще не закончена. Матросы садились в гичку. Тусклый блеск металла показывал место, где Джессуп выдавал оружие.

— Пистолет и кортик, сэр.

Теперь голос Джессупа звучал с ободряющей теплотой. Дринкуотер взял пистолет и сунул его за пояс. От кортика отказался. Он спустился вниз, жмурясь от света лампы в каюте, и вошел в свою каморку. За дверью висела французская шпага. Пристегнув ее, он поспешил на палубу.

По мере приближения шлюпки к берегу, Монт-Жолибуа вырастала над их головами. Слева Дринкуотер мог различить пятно белой пены, плясавшей над камнями Рош-де-Мюрон. Теперь ему стало совсем понятно, почему Гриффитс требовал подходить к берегу при низкой воде. Большинство опасных мест выходит наружу, появляется возможность искать безопасный проход и есть надежда сойти с мели с подъемом воды. Матрос на носу мерил глубину багром.

— Дно, сэр, — прошипел он, и мгновение спустя шлюпка коснулась села на мель, поднялась, потом снова опустилась. Без команды весла с глухим стуком втянулись внутрь, и к изумлению Дринкуотера вся команда попрыгала за борт, крепко удерживая шлюпку. Потом, сосредоточенным усилием — плод долгой практики — они вытащили ее на песок и развернули носом к морю. Дринкуотер даже растерялся, чувствуя себя ненужным в ходе всей этой операции.

— Готово, сэр, — голос за спиной заставил его обернуться; их пассажир встал и вскарабкался на закорки к матросу. Шлюпка приподнялась на небольшой волне и шлепнулась днищем о песок. Матрос направился к берегу, и Дринкуотер, не желая отставать, скинул башмаки и зашлепал за ним с вещами агента в руках. Отойдя подальше от воды, матрос опустил свою ношу и агент стал поправлять плащ.

— Обычная процедура, — произнес он с оттенком юмора, которым искрился еще совсем недавно. Агент протянул руку за мешком. — Человек с засохшей на ботинках солью имеет явно подозрительное происхождением. — Он взял поклажу. — Спасибо, bonsoir mon ami.