Роберт Стивенсон - Отлив

- Ну, знаете, по мне, вы самый настоящий простофиля!воскликнул клерк.- Надо же, прямо "Святые дети"! Уж будьте уверены, моя поездочка была бы не в пример веселее. Я бы пошел и выпил на счастье бренди с содовой. Потом я .бы купил широкое пальто с каракулевым воротником, взял бы трость и лихо прошелся бы по Пикадилли. Потом я бы отправился в шикарный ресторан и заказал бы там зеленый горошек, бутылочку шампанского и котлетку из филе. Ой, я и забыл: сначала я заказал бы кильки в остром соусе, пирог с крыжовником и кофе погорячее и этот... как его, такое зелье в больших бутылках с печатью?.. Бенедиктин, будь он проклят! Потом я заглянул бы в театр и свел бы там дружбу с какими-нибудь бывалыми ребятами, и мы бы уж поездили по дансингам и барам, и все такое прочее,- закатились бы до утра. А на другой день я бы полакомился кресс-салатом, ветчинкой и булочками с маслом. Уж я бы, мать честная!..

Тут клерка прервал новый приступ кашля.

- А теперь я скажу, что сделал бы я,- произнес капитан.Мне не по нутру всякие модные коляски, где извозчик правит с самой макушки бизани. Я бы нанял простой, надежный, как шхуна, экипаж с самым большим тоннажем. Для начала я бы стал на якорь у рынка и купил индюка и молочного поросенка. Потом доехал бы до виноторговца и закупил дюжину шампанского и дюжину сладкого вина, густого, пряного и крепкого, что-нибудь такое вроде портвейна или мадеры, самого лучшего в лавке. После я бы взял курс на игрушечную лавку и накупил бы на двадцать долларов всяких игрушек для малышей, а там - в кондитерскую, за пирожными, пирожками и плюшками и за такой штукой со сливами. Оттуда - в киоск, скупил бы там все газеты, где только есть картинки для ребят, а для женушки журналы, где рассказывают про то, как граф открывает свою личность Анне-Марии, а леди Мод бежит из сумасшедшего дома, куда ее засадили родственники. И только после этого я велел бы извозчику поворачивать к дому.

- И еще надо сиропу для детей,- напомнил Геррик,- они любят сироп.

- Да, и сиропу, и непременно красного,- подхватил капитан.- И такие штуки - за них потянешь, а они хлопают, и в середке у них стишки. А потом мы бы уж устроили день благодарения и рождественскую елку вкупе. Черт побери, до чего же я хотел бы повидать ребятишек! Вот повыскакивали бы они. из дому, когда увидели бы, как их папаша подкатывает в карете. Моя младшая, Эйда...

Капитан вдруг умолк.

- Выкладывайте дальше,-- сказал клерк.

- Проклятье, я даже не знаю, не умерли ли они с голоду!выкрикнул капитан.

- Одно утешение: хуже, чем нам, быть не может,- возразил клерк.-Разве что сам дьявол очень постарается.

И дьявол словно услышал его. Луна скрылась уже некоторое время назад, и они беседовали в потемках. Теперь вдруг послышался стремительно нараставший рев, поверхность лагуны побелела, и не успели изгнанники с трудом подняться на ноги, как на них обрушился шквал дождя. Только тот, кто жил в тропиках, может вообразить всю ярость и силу такого урагана: под его натиском человек захлебывался, как под хлынувшим душем; тьма и вода словно поглотили мир.

Они бросились бежать, ощупью отыскали свой приют, можно сказать, свой дом -бывшую тюрьму; промокшие, они ввалились в пустое помещение, улеглись на холодный коралловый пол -трое жалких человеческих подобий, и вскоре, когда ураган миновал, в темноте стало слышно, как стучит зубами клерк.

- Слушайте, ребята,- прохныкал он,- бога ради, лягте поближе, погрейте меня. Будь я проклят, если я без этого не сдохну!

И вот трое сгрудились в один мокрый ком и лежали так, дрожа, задремывая, то и дело возвращаемые к жалкой действительности кашлем клерка, пока не наступил день.

Тучи рассеялись, на Папеэте засияла красота тропического дня; море, разбивающееся о риф, и пальмы на островке снова затрепетали от жары.

Французский военный корабль покидал остров, возвращаясь на родину; он стоял посредине лагуны - деятельный, как муравейник. Ночью к острову подошла какая-то шхуна и встала вдали от берега, у выхода в открытое море. На ней развевался желтый флаг - знак заразы.

Вдоль берега, огибая мыс, длинной цепочкой тянулись один за другим каноэ, направляясь к базару, пестревшему, как шаль, разноцветными одеждами туземцев и грудами фруктов. Однако ни эта красота, ни приветливое утреннее тепло, ни даже кипучая жизнь порта, столь интересная для моряков и зевак, не привлекала внимания троих отверженных. В душе у них по-прежнему был холод, во рту чувствовалась горечь после бессонной ночи, их пошатывало от голода. В унылом молчании они ковыляли по пляжу, точно хромые гуси. Двигались они к городу, где подымался дымок, где завтракали счастливцы. Их голодные глаза шарили по сторонам, высматривая только пищу.

Небольшая грязная шхуна стояла у самого причала, с которым ее соединяла доска. На передней палубе, под лоскутом навеса, пять канаков, составлявших команду, сидели на корточках вокруг миски с жареными бананами и пили кофе из жестяных кружек.

- Восемь склянок: пробило на завтрак!-воскликнул капитан с наигранной непосредственностью.- С этим судном я еще дела не имел - вот где мой дебют. Похоже, что удастся сделать полный сбор.

Он подошел к тому месту, где конец доски лежал на поросшем травой берегу, повернулся спиной к шхуне и принялся насвистывать веселую песенку "Ирландская прачка". Она подействовала на слух матросов как условный сигнал: они разом оторвались от миски и сгрудились у борта, не выпуская из рук бананов и продолжая жевать. Словно несчастный пиренейский медведь, танцующий на улицах английских городов под страхом хозяйской дубинки, очень похоже, но куда живее и ритмичнее, капитан приплясывал в такт своему свисту, и его длинная под утренним солнцем тень дергалась на траве. Канаки глядели на представление и улыбались, Геррик тупо следил за капитаном - на время голод заглушил в нем всякий стыд,- а чуть поодаль клерка раздирали демоны инфлюэнцы.

Внезапно капитан остановился, точно только сейчас заметил зрителей, и изобразил человека, которого застали врасплох, когда он развлекался в полном уединении.

- Привет!- сказал он.

Канаки захлопали в ладоши и попросили капитана продолжать.

- Не выйдет, сэр,- отвечал капитан.- Поесть нету

танцевать нету. Понимаешь?

- Бедный старик!- отозвался один из матросов.- Твой

нету поесть?

- Господь видит - нету!-ответил капитан.- Очень хотел поесть. Но не имей.

- Очень хорошо. Мой имей,- сказал матрос.- Твоя идет сюда. Очень много кофе, очень много банана. Другая люди тоже идет сюда.