Луис Ламур - Вниз по склонам холмов

— Посиди здесь, — сказал он. — Мне нужно пойти туда. Если сдвинешься хоть на дюйм — я тебя никогда и никуда больше не возьму.

Девочка спокойно взглянула на него.

— Я хочу к маме.

— Сиди здесь.

Харди медленно взобрался по длинному склону холма. Сердце его тревожно билось, в горле стоял ком, которого он никак не мог проглотить.

В караване переселенцев насчитывалось всего двенадцать фургонов, однако, отправившись в путь в конце сезона, они рассчитывали добраться благополучно. Напал на них маленький отряд индейцев; численный перевес был на стороне переселенцев и составлял почти два к одному; столкновение оказалось полнейшей неожиданностью и для тех, и для других.

Команчи, отклонившись далеко на север от своих охотничьих угодий, быстро ехали к дому и на рассвете неожиданно натолкнулись на фургоны. Один из сторожей разводил костер, собираясь готовить завтрак, когда в него попала стрела. Двое других умерли во сне — также от стрел, после чего индейцы ворвались в лагерь, орудуя ножами.

Раздалось лишь несколько выстрелов, когда мистер Энди дотянулся до винтовки и предпринял отчаянную попытку защитить жену. Они умерли вместе, так и не узнав, что Харди и Бетти Сью с ними не было.

Харди остановился перед сожженными фургонами, охваченный доселе неведомым ему чувством. Прежде ему никогда не приходилось видеть смерть, теперь же она была повсюду. Обнаженное тело мистера Энди со снятым скальпом совсем не было похоже на человеческое… Да и остальные почти ничем не напоминали тех людей, которых мальчик знал. Фургоны были ограблены и подожжены, люди лежали там, где застала их смерть.

Стараясь не смотреть на тела, Харди поспешно обошел лагерь в поисках оружия и еды. Оружия, конечно, не было — его забрали индейцы. Он нашел несколько банок фруктовых и мясных консервов и еще несколько со сгоревшими этикетками. Очевидно, с консервами индейцы не были знакомы. Харди сложил банки в старый мешок.

Нашел он и немного муки, но, не зная, как ею пользоваться, не взял. Харди покинул уничтоженный лагерь и зашагал вниз по склону холма — к Бетти Сью и Биг Реду.

Харди Коллинзу было семь лет, он остался один и не знал, что ему делать. Он мог отыскать в ночном небе Полярную звезду; ему было известно, что солнце всходит на востоке, а заходит на западе. Дома, на ферме, он выполнял несложную работу, вместе с другими мальчишками играл в поросших лесом холмах, а последние две зимы расставлял силки вдоль ручья. О мире за пределами фермы он мало что знал. С караваном он двигался на Запад, где ждал его отец.

Мальчик не знал, как рассказать о случившемся Бетти Сью, и поймет ли она, если он расскажет.

Харди опустился на колени рядом с ней.

— Дальше мы должны идти одни, — сказал он. — Пришли индейцы, и все наши ушли на Запад. Нам надо идти, чтобы встретить их там.

Это была ложь, но Харди не знал, что сказать Бетти Сью, и не хотел, чтобы она плакала. Кроме того, девочка вряд ли поймет, что такое смерть. Единственно, о чем он сейчас думал, — это о том, что им надо уходить отсюда, и уходить быстро. Команчи могли вернуться, или дым мог привлечь других индейцев.

— Бетти Сью, — повторил он, — нам надо идти.

Она посмотрела на Харди с сомнением.

— Я хочу к маме.

— Нам нужно идти. Все убежали от индейцев.

— Нам тоже нужно бежать?

— Да. Нам нужно скрываться от индейцев.

Бетти Сью посмотрела на него округлившимися глазами.

— Это как игра?

— Это вроде игры в прятки, только нам нужно далеко убежать, прежде чем мы сможем спрятаться.

— Хорошо.

Харди подсадил девочку на коня. Это было все, что он мог сделать, чтобы усадить ее верхом. Он толкал, она цеплялась, а большой жеребец терпеливо ждал. У самого Харди не было ни малейшей возможности взобраться на Биг Реда. Поблизости не было камней, на которые можно было бы встать, никаких низинок, куда можно было бы завести Биг Реда, чтобы потом перебраться к нему на спину сверху. Подобрав с земли веревку с колышком, Харди зашагал вперед.

Они были совсем одни. Вокруг них не было ничего, кроме прерии и безоблачного неба. Над землей нигде не клубилась пыль. Не было видно ничего — ни дерева, ни кустика, только жесткая бурая трава, по которой они шли.

Прерия казалась плоской или мягковолнистой, с редкими холмами — пологими, рыжевато-коричневыми, словно бока спящего льва. Расстояние почти не ощущалось из-за отсутствия ориентиров.

Они шли, как им казалось, уже довольно долго, и солнце высоко поднялось в небе, когда Бетти Сью начала хныкать. Харди помог ей слезть, они уселись рядышком и съели остаток смородины. Потом каждый отпил глоток из фляги

— Харди, — спросила Бетти Сью, подняв на него паза, которые, казалось, стали еще больше и круглей, — мама далеко?

— Мы не увидим ее сегодня, — ответил он.

Когда они снова двинулись в путь, Бетти Сью пошла рядом с Харди, как делала это множество раз, когда он относил на поле обед мистеру Энди. Когда она устала, Харди опять помог ей взобраться на Биг Реда.

Наконец они достигли высокого места, откуда перед ними открылись бесконечные мили буро-коричневой прерий, на всем пространстве которой не на чем было остановиться глазу. Однако, пристальнее всмотревшись в даль, Харди заметил между далекими холмами крохотное синее пятнышко, окаймленное зеленью.

Они тронулись в путь, и Харди не думал больше ни о караване, ни о мертвых людях. Где бы ему ни приходилось бывать прежде, рано или поздно его всегда ожидали свет и тепло дома или, по крайней мере, лагерный костер, сытная еда, а потом постель. Теперь не было ничего похожего — лишь где-то далеко его ждал отец, а пока Харди отвечал за Бетти Сью и Биг Реда.

Солнце уже зашло, и трава колыхалась под вечерним ветром, когда дети наконец достигли болотца, лежавшего в неглубокой долине. У края воды рос тростник — шести футов и выше. В гуще ивняка они нашли место, где струйка воды вытекала из-под камней в болото, и напились. Трава была хорошая, и Харди старательно привязал Биг Реда, все время с ним разговаривая. Бетти Сью вела себя очень тихо.

Внезапно в тростнике зашелестел ветер, и Харди испуганно повернулся, а Бетти Сью совсем было собралась заплакать.

— Это ничего, это только ветер, — успокоил ее Харди.

Из тростника и сухой травы они устроили постель. Потом своим охотничьим ножом Харди вскрыл одну из консервных банок — точь-в-точь как это делал мистер Энди; дети поели. В банке оказалось какое-то очень вкусное мясо.

— Теперь тебе надо умыться перед сном.

— Хорошо, — покорно согласилась малышка.

Они вместе умылись на берегу; вода была холодной и приятно освежала кожу после долгого перехода. Бетти Сью легла на тростниковую постель, и Харди укрыл ее своей курткой.