Роберт Ши - Монах: последний зиндзя

Используя Хоригаву как нейтральное лицо, он послал его на переговоры с Кублай-ханом, внуком великого Чингисхана. Лелея мысль об отмщении, Хоригава отдал Танико в руки ужасных монгольских варваров с целью превратить ее в куртизанку. Но судьба распорядилась по-другому. Танико привлекла внимание Кублай-хана – образованного человека с чувствительным сердцем, – который оставил ее в своем гареме.

Великий монгольский хан, старший брат Кублай-хана, внезапно умер во время проведения кампании в Китае. Следуя установившемуся закону, монгольские военачальники повсюду прекратили сражения и вернулись в родную степь для проведения выборов нового Великого Хана. Гуайлинь и самураи были спасены. Продажный министр китайского императорского двора послал армию для захвата Юкио и его дружины, но самураи исчезли из города с помощью губернатора Гуайлиня, который оказался членом китайской ветви Ордена зиндзя.

В стане монголов разразилась гражданская война между космополитом Кублай-ханом и его младшим братом, традиционалистом Ариком Букой за звание Великого Хана. Кублай-хан был поражен тем, как Танико понимает проблемы, связанные с государственными делами, и признался ей, что он надеется завершить дело, начатое его дедом Чингисханом, и соединить китайскую науку и монгольское воинское искусство для объединения всех наций под управлением монголов.

Настоятель Тайтаро, будучи в Китае по своим делам, посоветовал Юкио, Дзебу и их самураям предложить свои услуги Кублай-хану, так как у них нет больше причин служить Китаю. Во время заключительного сражения Кублай-хана и его младшего брата на краю пустыни Гоби самураи оказались лицом к лицу с армией, ведомой Аргуном Багадуром, поддерживающим Арика Буку. В разгар сражения Аргун переметнулся на сторону Кублай-хана, что предрешило исход битвы в пользу последнего. Затем армия Аргуна набросилась на самураев, пытаясь убить Дзебу. Монгольские военачальники остановили сражение и обратились к Кублай-хану с просьбой вынести решение. Новый Великий Хан постановил: поскольку Дзебу преданно служил хану, смертный приговор шике, вынесенный Чингисханом, будет отменен. Он сделал выговор Аргуну за вероломное нападение на самураев после битвы и спросил Дзебу, которого чуть не убили, чем он мог бы компенсировать то, что ему пришлось пережить. Дзебу попросил, чтобы хан отпустил Танико с ним. Так как Кублай был очень раздражен его просьбой, Дзебу решил, что они с Танико обречены. Но, к его удивлению, вскоре Великий Хан позволил им соединиться.

Все эти воспоминания вспыхнули в сознании Дзебу в то время, когда он сидел на дне джонки, плывущей вновь к Священным Островам. Юкио принял предложение Аргуна присоединиться к экспедиции, в которой Аргун поведет за собой войско из десяти тысяч всадников. Багадур заявил, что он прекратил попытки убить Дзебу, но считает, что был обесчещен Великим Ханом, поэтому он отправляется в поход в поисках новых войн. Юкио не мог отказаться от такого мощного подкрепления.

Сегодня первые корабли флотилии Юкио должны находиться на подходе к гористой северной оконечности великого острова Хонсю, далеко от районов, контролируемых Такаши. И, наблюдая за восходом солнца над береговой линией своей родной земли, Дзебу пытался медитировать, но его душу терзало будущее, открывающееся перед ним: гражданская война… вероятность того, что Аргун предаст их… угроза нации со стороны обширной монгольской империи, покорившей мир. Между Дзебу и Танико также пробежала черная кошка. Дзебу не смог признаться Танико, что именно его рука выпустила стрелу, убившую Кийоси и приведшую к тому, что у нее отняли сына и уничтожили счастье, которое она обрела с наследником рода Такаши.

Вскоре красный диск солнца выплыл над далекими снежными вершинами. Бриз донёс слабый звук буруна. Дзебу не ведал, что должно было случиться. Он лишь знал, что обратно дороги нет. Они снова дома. Вне зависимости от того, что их ждало в будущем – добро или зло, – выбор был сделан!

На выступе скалы, над водной гладью, у подножия водопада расположился маленький домик. С берега к нему вела извилистая тропинка, проходящая по большим чёрным скалам. Единственные звуки, которые проникали туда, – грохот водопада и шум ветра в соснах. Маленький домик и место для его постройки были выбраны в целях создания полной изоляции от всего мира и проведения медитаций.

Он был построен несколько десятилетий назад предком нынешнего хозяина – Фудзивары Хидехиры. Хидехира рассказывал, что его предок, изгнанный из Хэйан Кё, почти умирал от тоски по столице, пока не построил этот дом для медитаций, в котором он обрел покой. Домик исправно чинили, и жили в нем представители новых поколений этих Северных Фудзивара.

Перед тем как войти в дом, Дзебу снял деревянные башмаки и поставил их на валун, покрытый мхом. Дорожка к дому, вымощенная булыжником, была мокрой и скользкой. Он подошел к дому, поднялся по влажным деревянным ступенькам и остановился на крыльце.

– Добрый день, Юкио!

– Заходи, Дзебу-сан!

Юкио сидел, скрестив ноги, у низкого столика. На нём было надето фиолетовое кимоно с узором, изображавшим жёлтую бабочку. Вид кимоно несколько удивил Дзебу: он привык видеть Юкио в китайском или монгольском одеянии. Перед Юкио лежали кисть, чернила и бумага. Когда Дзебу вошел и сел, он передал ему манускрипт.

– Ты первым читаешь его. Я намерен разослать его немедленно по всем провинциям!

Дзебу развернул манускрипт и стал читать, а Юкио в это время следил за выражением его лица. Рукопись представляла собой прокламацию, содержание которой было известно Дзебу. В конце документа Дзебу прочитал:

«Наиболее жестоким притеснениям со стороны Согамори и его клана подвергается известная фамилия Муратомо. Согамори ограбил и умертвил моего деда, моего отца Домея, всех моих братьев, а также множество других членов моей семьи. Я один – Муратомо, а не Юкио – выжил, чтобы отомстить им. Сейчас я имею право возглавить клан Муратомо и призываю всех родственников и союзников Муратомо от дальних провинций и до столицы объединиться под знаменем Белого Дракона!!!»

Юкио призывал всех, кто прочитал эти строки, восстать и напасть на членов клана Такаши. Он обещал, что все достойные дела будут отмечены и вознаграждены. В заключение Юкио писал: