Юрий Вронский - Кровь викинга… И на камнях растут деревья

Если бы Кукшу спросили, давно ли он в Царьграде, ему трудно было бы ответить. Он помнит, что, когда он уплыл от викингов и его выловили в море сарацины, была весна, а до этого он зимовал с викингами в южных пределах франкской земли. Но сколько времени прошло с тех пор – полгода, год или два, – он не мог бы сказать. Несколько раз как будто принималась осень, лили холодные дожди, даже выпадал снег, но проглядывало солнце, снег быстро стаивал, и до зимы дело, кажется, так ни разу и не дошло.

Мало-помалу Кукша осваивает греческую речь. Его учит разговорчивый Антиох, лишившийся собеседника, когда умер Кукшин предшественник. Антиох, которого никто не предупреждал, что новый раб – немой, попытался заговорить с ним. Убедившись, что отрок его не понимает, старый раб ткнул себя в грудь пальцем и сказал:

– Антиох!

Кукша тоже ткнул в себя пальцем и сказал:

– Кукша!

Свечник Кириак, узнав, что у молодого раба нет того изъяна, из-за которого торговец невольниками продал его столь дёшево, очень обрадовался и велел Димитрию и Антиоху учить его греческому языку. Однако к отроку так и прилипла кличка «Немой», и никто не называет его иначе, даже Антиох, слыхавший его настоящее имя.

Димитрий доволен, что болтливый Антиох избавил его от обязанности учить человеческой речи нового раба. Раб ему не нравится. Димитрию чудится в нём что-то неукротимо звериное. Взгляд юного варвара не назовёшь кротким или покорным. Проклятый дикарь никогда не опускает глаз перед своим начальником!

Сказать по правде, Димитрий – человек маленький, живёт он со своей семьёй в великой бедности и всю жизнь терпит унижения от сильных мира сего. Но именно поэтому ему нужно хоть над кем-то чувствовать себя господином. Хоть над этим жалким рабом по кличке Немой. Однако он не чувствует себя господином! Более того, он должен со стыдом признаться самому себе, что даже побаивается Немого. Да, да, побаивается, несмотря на свою власть над ним.

Это бесит Димитрия. Ему необходимо утвердить своё господство. Он должен что-то сделать, например, вытянуть Немого батожком вдоль спины. Но Димитрий не решается на такое действие без повода, потому что тогда он не ударит достаточно уверенно и только испортит всё дело. А повода проклятый варвар не даёт – к его работе не придерёшься, он легко перенимает навыки опытного Антиоха. Глядя на него, можно подумать, что он всю свою жизнь делал сальные свечи. Димитрий придирчиво наблюдает за работой молодого раба, ожидая, когда тот наконец допустит оплошность. Вскоре наблюдение превращается в настоящую охоту.

Когда Димитрия нет поблизости, Антиох рассказывает Кукше всякие ужасы о жизни рабов в Царьграде.

– Хозяин, – говорит Антиох, – если захочет, может уморить раба голодом и холодом, может избить и убить его. Тут неподалёку дом одного богатого вельможи, так этот самый вельможа мучает своих рабов голодом и жаждой, зимой не даёт им тёплой одежды, и бедняги страдают от стужи. Он постоянно и за дело, и без дела избивает их плетьми и всячески издевается над ними. Впрочем, бывают вещи и похуже, – продолжает Антиох, озираясь по сторонам и понижая голос, – я слыхал от людей, что жена одного знатного сановника отрезала языки рабам, а потом и их самих велела разрезать на куски и бросить в море за то, что они донесли мужу о её неверности. А ещё был такой случай: раб из богатого дома потерял дорогую чашу и сам бросился в море, боясь пыток…

Ничего подобного не слыхивал Кукша в усадьбе Хальвдана Чёрного. И там, конечно, рабство не мёд. Кукша помнит, как, глядя на рабов, он всегда радовался, что сам он не раб. Но жизнь царьградских рабов, несомненно, ещё тяжелее, чем рабов варяжских.

Антиох рассказывает всё новые и новые истории. Его память хранит неиссякаемый запас всяческих случаев, один другого страшнее. В голове Кукши они постепенно сплетаются в один безысходный клубок страданий, без начал и концов. Кукша прерывает Антиоха и спрашивает, не бывает ли так, чтобы кто-нибудь из рабов убежал.

– Бывает, – отвечает Антиох, – иногда кто-нибудь не выдержит и убежит. Но это безнадёжно, по всем дорогам вокруг Царьграда ходят особые отряды стражников, их дело ловить беглых рабов.

Стражники жестоко истязают пойманных и препровождают их в темницы. Там руки и ноги беглецов забивают в колодки, несчастные мучаются, потому что не могут пошевелиться. По возвращении к хозяину их ждёт новая расправа. А жаловаться раб может только Богу, на земле у него нет заступника.

По словам Антиоха, Кукша должен радоваться, ему повезло, что он попал к Кириаку. Кириак – добрый хозяин, у него рабы всегда едят досыта. Он благочестивый, богобоязненный человек, усердно читает «Жития святых» и никогда не лишает своих рабов положенных им свободных дней. Таких дней в году три – это праздники Пасха, Вознесение и Пятидесятница. Кириак не заставлял в эти дни работать даже Скифа, хотя тот был некрещёный.

Кто такой Скиф? Это умерший раб, Кукшин предшественник. Скиф – это, собственно, не имя, его так называли потому, что он происходил из скифских племён. Родом он был откуда-то с севера и рассказывал, будто у них там чуть ли не полгода лежит снег.

Антиох говорит, что Скиф обликом был похож на Кукшу – такой же светловолосый и светлоглазый. Кто знает, может быть, Кукша и Скиф – одного роду-племени. Скиф, подобно Кукше, попал в рабство совсем молодым. Он рассказывал, что люди у него на родине, даже одного языка, часто нападают друг на друга ради добычи, особенно ради пленных, которых продают потом купцам-работорговцам. Купцы же везут пленных на продажу к сарацинам или христианам. В один из таких набегов Скифа взяли в плен, и он попал в рабство в Царьград.

Сначала Скиф сильно тосковал по родине, даже отказался принять Святое Крещение, надеясь, что его боги, если он будет им верен, вызволят его из неволи. Годы шли, а Скиф всё оставался рабом, видно, власть его богов не простиралась на Царьград. Со временем Скиф забыл и имена этих богов, и своё собственное имя, и родной язык.

– И ты забудешь, – говорит Антиох Кукше.

Антиох улыбается, но большие чёрные глаза его остаются печальными. Он часто улыбается: приветливо Кукше, подобострастно Димитрию.

– В конце концов, – продолжает Антиох, – Скиф перестал мечтать о возвращении на родину. Умер он возле котла с растопленным салом. Выронил черпак, ткнулся носом в пол и умер. И мы с тобой так умрём.

Антиох уверен, что тех, кто обездолен на этом свете, на том – ждёт вечное блаженство. Как же иначе? Ведь не может же Бог допустить такой несправедливости, чтобы человеку и при жизни страдать и после смерти мучиться! Сын Божий сказал: те, что на этом свете были последними, на том станут первыми. В праздники Антиох ходит в церковь и возвращается просветлённый, будто уже побывал на том свете. Кукше тоже хочется в церковь, но он язычник.

Разговорчивый Антиох охотно рассказывает всё, что знает сам, и Кукша узнаёт от старика много нового. Оказывается, Сын Божий, Иисус Христос, Чью слабость высмеивали викинги, был распят на кресте вовсе не из-за слабости, а нарочно принёс Себя в жертву, чтобы умилостивить Бога-Отца, перед Которым люди тяжко провинились. Они так сильно оскорбили Его, что их невозможно было простить без очень большой жертвы. Прежде люди всегда отдавали Богу лучших быков и баранов, но это были слишком пустяковые жертвы для искупления их грехов. Поэтому Сын Божий и принёс в жертву Отцу самое дорогое для Него – Себя.

Кукша не уверен, что люди стоят такой жертвы, однако ему по сердцу великодушный Сын Божий, добровольно пошедший на муку. Мужества у Него, оказывается, ничуть не меньше, чем у самого доблестного викинга, только оно у Него другое. И ещё Кукше нравится, что Христос учил богатых быть добрыми к бедным, а сильных – милостивыми к слабым. Кукше кажется, что он и сам всегда так думал, только не мог сказать этого словами. Правда, ему трудно понять, почему он должен подставить левую щёку, если его ударят по правой. Он привык думать, что на удар всегда следует отвечать ударом.

Коли в Царьграде любой человек, даже раб, как говорит Антиох, может принять Святое Крещение, Кукша хотел бы это сделать, и как можно скорее. Несомненно, здешний Бог могущественнее его родных богов, раз Ему поклоняется столько народу.

Может быть, этот Бог, который столь добр и могуществен, поможет Кукше вернуться на родину! Кукша день и ночь будет молить Его об этом и станет всегда поступать так, как Он велит! Даже научится подставлять левую щёку… Ясно, что Скиф зря отказался от крещения, Кукша не повторит его ошибки!

Но здесь, в Царьграде, дело обстоит иначе, чем в стране франков, где император крестил викингов, как только они его об этом просили, здесь к крещению нужно долго готовиться, знакомясь с христианским учением. Такая подготовка называется оглашением и длится не менее двух лет.

Кукше, поскольку он раб, надо обратиться со своим делом к хозяину. Нет, Кукша может не бояться отказа – это единственное, в чём не отказывают даже рабу.