Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

 В этой ситуации Бориса Эдмундовича очень выручила Ирина. Она сама вызвалась сопровождать инспекторов во время проверки безопасности огромного здания. Надо ли говорить, что босс был очень благодарен Ирине. Равно, как и его заместители, которым, разумеется, также было не до того.

 Проверка прошла благополучно. Нарушения были выявлены минимальные. Пожарные оформили все необходимые бумаги.

 И вот, наконец, настал день подписания сенсационного контракта.

 В назначенный час все фигуранты будущей сделки вошли в кабинет Бориса Эдмундовича. Первым шел вальяжный длинноволосый гомосексуалист с малоподвижным лицом - генеральный директор крупнейшего телеканала страны. Следом шел владелец телеканала поменьше - бывший политический обозреватель, воротник его пиджака стоимостью в $12 000 был густо усыпан неистребимой перхотью. Следом шли руководители менее значимых вещательных компаний.

 Замыкали шествие директора компаний - поставщиков интернет-услуг. Это была менее презентабельная публика. Один из этих руководителей осмелился даже прийти в джинсах (правда, дизайнерских) и драной футболке.

 Когда гости прошествовали в кабинет, Ирина подала им восхитительный арабский кофе.

 Далее следовало поступать сообразно с многолетними традициями. Во время подписания самых важных контрактов дверь кабинета замыкалась изнутри специальной магнитной картой, код которой не был известен в здании ни одной живой душе. Отключалась телефонная связь. К тому же в кабинете начинал работать специальный экран, блокироваший звонки по мобильным телефонам.

 Так было заведено. Но, кажется, никто из гостей не был против.

 Борис Эдмундович произнес прочувствованную речь, в которой обозначил перспективы грядущего сотрудничества, открыл новые горизонты и наметил векторы развития. Окончание речи было встречено единодушными аплодисментами.

 После этого приступили к подписанию бумаг. Тексты этих соглашений были составлены заранее, выверены до последней запятой самыми лучшими юристами. Подвоха в этих документах не таилось. Никто из участников соглашения не был обманут, все получали максимальные выгоды.

 Первым свою подпись поставил Борис Эдмундович. Затем расписался директор крупнейшего телеканала. Автограф его был витиеват, изобиловал завитушками. К тому же расписывался он платиновым «паркером».

 А вот бывший политобозреватель расчеркался некрасиво. Подпись его была больше похожа на неуклюжую закорючку. К тому же и ручка у него оказалась обычная, пластмассовая.

 Бумаги пошли по кругу.

 Манерный руководитель крупнейшего телеканала откинулся на спинку кресла, извлек из кармана пиджака золотой портсигар, щелчком раскрыл его и достал благоухающую кубинскую сигару с золотым кольцом у основания.

 - Не угостите ли, коллега? - спросил бывший политобозреватель.

 «Коллега» почти презрительно хмыкнул и протянул конкуренту портсигар.

 - И огоньку…

 Телемагнат достал изысканную, инкрустированную алмазами, зажигалку, высек огонек.

 А в следующий миг произошло немыслимое…

 Под потолком замерцал красный огонек, а секундой позже сверху брызнули тонкие струйки. Они промочили изысканный пиджак руководителя крупнейшего телеканала.

 - Что за хуйня? - озадаченно спросил телемагнат. - И чем это воня…

 Договорить он не успел, поскольку совершенно неожиданно вспыхнул, подобно факелу.

 В кабинете раздался многоголосый вопль, который только усилился, когда огонь охватил телебосса №2.

 С потолка, чутко реагируя на огонь, извергались новые струи. Однако странным образом они не только не гасили огонь, но наоборот - усиливали его. Директора и представители интернет-провайдеров метались по кабинету, опрокидывая кресла. Но с каждой новой секундой кто-то из них вспыхивал, превращаясь в живой, мечущийся факел. Могло показаться, что каждого из них поражала молния.

 Кабинет заволокло удушливым дымом, перемежаемым огненными вспышками.

 - Прошу прощения, господа! - раздался посреди всеобщей паники четкий и уверенный голос Ирины. - Вы все умрете. Я была вынуждена это сделать. Объяснять что-либо уже слишком поздно. Скажу лишь, что по моему распоряжению в противопожарную систему были внесены некоторые изменения. Так, вместо воды в емкостях под потолком содержится чистейший бензин. Символическая смерть. Не правда ли, Борис Эдмундович?

 - Ах ты, пизда! - послышался крик нефтяного магната.

 Но практически немедленно огонь охватил его. Борис Эдмундович закашлялся и, страшно воя, принялся кататься по полу.

 - Прощайте, господа! - грохотал в кабинете голос Ирины. - Надеюсь, вы все попадете в ад.

 …Обитатели окрестных кварталов и просто прохожие оказались немало удивлены, когда увидели, как среди бела дня на верхнем этаже небоскреба, принадлежащего нефтяной корпорации, с грохотом лопнули стекла, засыпая мостовую и проезжую часть мириадом осколков бронированного стекла.

 А затем из лопнувших окон с грохотом и воем вырвался черно-желто-алый огненный шар. В считанные секунды пламенем оказалось охвачено все здание.

 - Молодец! Орел! - Генерал горячо жал Костику руку. - Такую спецоперацию провернул! Всех гондонов этих одним махом прихлопнули. Виртуоз, ёптыть!

 - Рад был стараться, - ответил Константин.

 Генерал прошел к шкафчику, достал хрустальный графин с изысканным французским коньяком.

 - Давай, подходи, герой! Не стесняйся. Расскажешь, как додумался до такого… Это же надо. Завезти девчонку в джунгли, напоить черт знает чем, да так шедеврально башку ей под наркозом промыть всеми этими… как их… тецкатлипоками. Давай, орел, до дна!

 - А так ли вы уверены, господин генерал, что всех этих Тецкатлипок не существует? - спросил Константин.

 В небе над столицей Ирину встречал Кетцалкоатль.

 - Здравствуй, моя любовь, - приветствовал он. - Спасибо тебе. Я доволен.

 - Я рада оказать тебе услугу, великий бог, - ответила Ирина. - Помешали ли мы Тецкатлипоке? Его планам?

 - Да, - ответил Повелитель Змей. - Конец света теперь совершенно точно откладывается. Такого поражения братец не знал уже полторы тысячи лет.

 Они взлетали все выше. Вскоре оказались уже в стратосфере. Земля отсюда казалась немыслимо прекрасной и хрупкой.

 - Следующую жизнь ты проживешь в счастье, - сказал бог.

 Впрочем, Ирина и так знала, что отныне все будет хорошо.